Девочка для босса

Расстроенный он уехал договориться с какой-то группой для вечернего выступления, а я нашла среди завалов бумаги ноут и занялась своим договором. Нашла в сети образец и через час распечатала официальный трудовой договор. Оставила в стороне на подпись и занялась наконец бардаком в кабинете. Разбила бумаги на несколько стопок. Накладные на товар. Отчеты для налоговой, договора с поставщиками. И даже не удивилась, что не нашла ни одного договора или соглашения с сотрудниками. Когда босс вернулся, я как раз заносила в таблицу несколько важных бумаг.

– Ты отсюда ещё не выходила?

– Нет, пытаюсь понять, почему вы ничего не вносите в компьютер и как можете содержать целый клуб без штата сотрудников.

– Все здесь, – пожимает он плечами и прикладывает указательный палец к голове, и я даже торможу и хлопаю глазами. Неужели у него настолько хорошая память.

– Не врете?

– Никогда. Хотя, чтобы залезть в твои трусы, даже готов соврать.

– Хм, – шевелю губами. – А сколько у вас работает человек. В клубе.

– Пятьдесят три, если считать подменных охранников и барменов.

– А как вы платите им зарплату?

– Спокойно. Высчитываю смену и проценты.

– И все помните?

– Ну конечно.

– А зачем? Почему не нанять бухгалтера.

– А я не доверяю никому. Меня трое уже наебать пытались. Они видят мужика в татуировках, клуб, в котором бардак, и думают, что здесь можно поживиться. Одному такому я сломал ногу.

– Но ведь нельзя жить, никому не доверяя. Надо искать.

– Не согласен. Лучше жить никому не доверяя, тогда будешь всегда готов к тому, что тебя наебут.

Я даже задумалась над тем, что он сказал. Где-то он может и прав, но…

– Все равно же есть люди, которым вы доверяете?

– Есть конечно. У меня есть шикарный друг. Был, вернее.

– Почему был? – спрашиваю на автомате, продолжая набирать текст на ноуте.

– Женился, гад. Вообще не понимаю, что заставляет человека в эту кабалу втягиваться. Ведь самое лучшее – ощущение новизны, когда хочешь одну маленькую, сосредоточенную мышку и можешь себе ее позволить, а не думаешь: а не отберёт ли за твои хотелки у тебя жена тачку и клуб, – я не сразу понимаю, что он уже рядом, вернее, даже сзади, руки легли на талию, вынуждая меня замереть, сглотнуть от ощущения полной скованности. Потому что ладони его горячие поползли все выше.

– Любовь? – пытаюсь я привести себя в чувства и вспомнить, что он только что ясно дал понять, что просто меня хочет. Вот прямо сейчас без каких-либо планов на будущее. Такие как он не становятся верными мужьями, с такими нужно иметь только одни отношения – профессиональные, как бы сильно меня при этом не колбасило от его близости.

– Не ругайся при мне, – усмехается он и даже руки убирает и идет к бару, и что-то наливает. Ненавижу алкоголь, хотя и работала с ним много лет. Он может сейчас налакаться, снова ко мне прикоснуться и начать настаивать, а он настолько совершенный на вид, что я могу и не устоять.

– А вы знали, что пьете мочу бактерий?

Он тут же выплюнул всю жидкость, которая у него была, шумно откашлявшись.

– Ты как че-нить ляпнешь.

– Мысли вслух. И это, кстати, правда.

– Ты – чума на мою голову. Секса не даешь, про алкоголь любимый гадости говоришь, всех удовольствий меня лишила.

– Ну зачем вам я, если секс можно получить с любой.

– В том-то и дело, что не с любой. Но думаю, и ты долго не сможешь сопротивляться, – усмехается он и снимает с себя мокрую футболку, играет мускулами, под аккомпанемент моего влажного взгляда. Ну почему он такой шикарный, ну почему я не могу как собственная мать просто поддаться порочному желанию, хотя бы пальцами провести по этим кубикам.

– Осознав, что вы как сексуальный объект мне не интересны… – с трудом разлепляю губы, а он смеется. – Вы потеряете ко мне интерес.

Он уходит в свое логово, все еще смеясь, а я отворачиваюсь к ноуту, чувствуя, насколько влажным стало белье. Надо, похоже, с собой носить сменное теперь. Вынуждаю себя снова приступить к работе, а спустя пару минут слышу шаги за спиной, а затем шепот прямо в ухо – обжигающий, сексуальный.

– Врушка. Но это даже интересно. Но дольше пары дней ты не продержишься, потому что, – его рука совершенно бесцеремонно ложится мне на бедро и сжимает его пальцами так, что я еле сдерживаюсь, чтобы не заелозить. – Ты уже мокрая. Признайся.

– А если через два дня я все еще буду девственницей? Повысите мне зарплату?

– В каком отверстии? – вторая рука ложится на щеку, а большой палец нажимает на губы, вынуждая раскрыть их и принять солоноватый палец в рот. Черт, ну проснись же ты, Оля! – Я, например, очень люблю трахать в ротик. А у тебя он очень сладкий.

Я прикусываю палец резко, сильно, так, что он отдёргивает руку и искусно матерится.

– Во всех отверстиях, Игнат, как вас там.

– Олегович я, Олегович. Зараза, – ругается он и уходит из кабинета, а я опускаю голову на стол, бьюсь несколько раз, чтобы снять морок, который меня обволок, и снова принимаюсь за работу. Ею я планирую себя загрузить по максимуму. И это сегодня только бумаги, а завтра мне предстоит выйти в клуб и, как минимум, познакомиться с персоналом.

Кстати, о персонале.

Я подрываюсь на стуле, бегу за дверь с криком:

– Игнат Олегович! Вы забыли… – неожиданно врезаюсь в него, ощущаю силу и власть его тела. Теряюсь в чувствах.

– Поцеловать тебя? Ты права, ужасное допущение, нужно исправить, – вжимает он меня в себя и буквально набрасывается на губы, а я пытаюсь отыскать внутренний голос, который бы строго кричал оттолкнуть, укусить за язык, но в голове только звон и чертовы колокольчики. Потому что эти твердые, чуть горьковатые от виски губы сводят меня с ума.

Глава 8. Игнат

Я даже на мгновение поцелуй разрываю, чувствуя себя каким-то животным. Потому что она реально целка. Она даже не целовалась никогда. И это так заводит, что внутри рождается чудовище, желающее заграбастать эту свежесть себе, да так, чтобы не видел никто и не знал. Нежный, мягкий, такой горячий ротик, от мысли про который яйца спермой наливаются, взорваться готовы. И это я только язык туда засунул, даже шевелю не грубо, а она так мило отвечать пытается, так мило вздыхает, что хочется выть волком, как это круто. А если она так же с членом будет? Неумело, пытливо, сосредоточенно, словно пытаясь решить урок, как школьница. Блять, она ведь не соврала. Но хочется знать наверняка.

– Ты реально целка.

Она хлопает осоловелыми глазами, на лбу начинает образовываться морщинка возмущения. И чтобы она не успела дойти до стадии очередной умной ерунды, я говорю спешно.

– Понял, дебил, молчу и продолжаю.

Снова прижался к влажным губам, сминая напором не слишком бурное сопротивление. А когда руки легли ей на спинку, чуть выгибая поясницу, малышка совсем сдалась и руками мою шею обняла. Спасибо, милая, что стол освободила. Я тут же поднимаю ее над полом и несу на чистую столешницу. Теперь она на столе, а я между ногами вклиниваюсь. Жалко, что на ней штаны, но я быстро ее юбку приучу носить, с чулками и без трусиков. Чтобы ее сладкая киска была всегда в зоне доступа. Чтобы она всегда была готова выполнить свои главные обязанности. Действительно, зачем бегать, искать разовых шлюшек, когда можно воспитать собственную и знать, что в ее сладком ротике был только мой язык. Только мой член.

– Игнат Олегович, – врывается в наш круг страсти чей-то женский голос. – Ой, простите, помешала.

Я не сразу понимаю, что произошло, только когда мой язык начинает гореть. Она укусила меня.

– Дура! – кричу как шепелявый придурок. – Больно же!

Она соскакивает со стола и еще и отталкивает. Я вижу слезы в ее глазах.

– И как теперь я буду работать с персоналом!? Они будут думать, что я получила эту должность через постель!

– Ну ведь так и есть, просто авансом.

Она шумно дышит, дергает ногой так, что я тут же отскакиваю. С нее станется и по яйцам моим горящим дать.