С архимагом во главе 2

По дороге к Тиму Шахтеру я слушал разглагольствования Апелиуса, который все болтал и болтал, вопреки обещанию. Слушал этот бодрый, монотонный гул, но не мог сосредоточиться на словах. Я несколько раз пытался это сделать, но выяснялось, что Апелиус рассказывает какие-то неинтересные истории из детства:

— … как меня в первый раз мать на речку водила, учила плавать. Кого-то забрасывали подальше от берега, но не моя мама! Она за подмышки меня сзади взяла, занесла поглубже, но рук не убрала. Я задергался было, но она успокаивала меня, говорила: не сопротивляйся. Это, конечно, не сразу сработало, но таки сработало. А мать все твердила: все хорошо. Успокойся…

— …учил кататься на лошади дядя Джилай. Я тогда уже лошади не боялся, был спокоен, но дядька, как усадил меня на лошадку, все повторял, мол, идет она спокойно, мягко, и ничего бояться не нужно. Как я перехватил поводья, так дядька сразу отошел, но лошадь по-прежнему шла спокойно, даже в отрыве от хозяина табуна. Вот тогда я впервые на лошади в одиночку покатался…

— …подвернул ногу, сбегая с крутой сопки. Слез было море: пока я там рыдал и смотрел на покрасневшую лодыжку, ребята привели сельского знахаря. Старик меня, конечно, до дома дотащил, и повязку наложил, но в первую очередь он спокойно сказал мне, мол, слушай и верь: с тобой все в порядке. Просто слушай меня, мол, нога за неделю заживет, а ходить сможешь и завтра, разве что перебинтовать придется. Говорит, научу бинтовать, главное — слушай меня и запоминай. А еще, говорит, лекарям всегда верь…

После нескольких отрывков, не несущих никакой полезной информации, я уже не отвлекался на болтовню старика — она шла незаметным фоном.

Как дошел до химеролога, не помню. Будто пару секунд назад шагал по коридору, и вот уже стою возле ванны, осматривая доработанное тело. Рядом распинается Тим:

— … скучно было, и я как раз подумывал довести готовое тело до ума — внедрить в пальцы выдвижные когти, переделать слегка зубы, чтобы врагов мог рвать. Ну и по-мелочи: шею изменить, чтобы была гибче и крепче. Ты ведь из него каким-то образом хочешь боевую куклу сделать, судя по крепости костей и по мышцам? Я прав, да?

— Нет, не нужно этого делать, — ответил я. А потом озвучил вопрос Апелиуса, который исполнял роль суфлера. — Кстати, ты ведь не с нуля тело создал, а имел при себе. Откуда у тебя оно?

— Хороший вопрос! — оживился Тим. — Один из коллег занимается транспортировкой тел: выкупает рабов и свежие трупы, обрабатывает, чтобы не портились, и везет сюда. Так вот: в Лурсконе недавно была какая-то заварушка: местные поехали крышей и решили с чего-то, что все богачи — твари, мол, волчьи. Умора, конечно, но богачам не смешно было: с поддержкой стражи простой люд перебил богачей, элиту и переселился в их дома. Не факт, что надолго: корона, как узнает, устроит показательные казни, но важно не это. Главное, тел было — завались! Этот пацан, кстати, — Тим махнул рукой на ванну, — за стражу воевал — оруженосцем был, но его в самом начале пришибли, болезного. Потом тело обработал мой знакомый, внедрил артефакт стазиса и переместил сюда. Ты этого не видишь, не чувствуешь, но кроме отсутствия души в этом теле все замечательно! Никаких трупных процессов, никакого гниения — образцовая болванка. Можешь положить ладонь на грудь: оживление прошло идеально — сердце бьет, как молотобоец.

Трогать грудь будущего тела Апелиуса я отказался.

— Так. Теперь к целителю и тогда уже можно будет поспать, — резюмировал я для архимага.

— Ну что, принимаешь работу? — влез Тим.

— Да, тело вышло неплохое. Принимаю.

Проблема в том, что создавать гримуары я еще не научился. Теперь нужно просить Тима оставить готовую работу на некоторое время, пока я не накоплю чернышей на нормальный гримуар. На плохонький у меня уже хватает, но не думаю, что плохонькое заклинание поместится в третьесортный артефакт.

— Слушай, почему бы не отнести тело к целителю? — вдруг предложил Апелиус. — Помнишь, мы разговаривали про улучшения тела, которые может провести маг?

— Э-э… Нет, об этом не помню. Мы разве разговаривали об улучшениях от целителя?

— Ну разумеется! — удивился архимаг. — Вспомни. Этот разговор точно был.

И правда: в голове мелькнуло очень смутное воспоминание.

— К тому же, не стоит искушать химеролога: вдруг он все-же прилепит все, что планировал. А мне в этом теле еще потом ходить. И улыбаться я хочу нормальной улыбкой, и шея мне нужна человеческая.

— Знаешь, мне уже безразлично, что и к кому тащить, — признался я. — Твое тело, твои решения. Давай оттащу, а потом пойду спать. До ужаса хочу лечь в кровать и пару дней вообще не просыпаться. И чтобы без всяких снов.

По моей просьбе Тим переложил тело на шагающий столик.

— Не могу понять, зачем тебе кукла? — спросил химеролог. — Хотя нет, я мог понять, если бы она хотя бы ходила за тобой, защищала, но она же, блин, абсолютно никакая! Ты даже базовые инстинкты не согласился ей внедрять!

— Я понял, что мое призвание — коллекционировать мертвых людей.

На такой ответ химеролог посмотрел на меня внимательно и проникновенно, будто пытался заглянуть в душу и увидеть там выверт психики, после которого у меня все пошло по нехорошей колее. А потом кивнул, признавая мое право на бзики.

— Шучу, — на всякий случай сказал я. — А у тебя есть какая-нибудь накидка, или простынь?

Я замотал тело в полученную ткань, а потом снова провалился в странное состояние, будто кусок моих воспоминаний пропал — секунду назад закидывал на плечо тело, и вот уже иду по коридору, приближаясь к двери целителя. Идущие навстречу неофиты странно смотрят на мою ношу, но мне уже безразлично. Единственное, чего я хочу — это выспаться.

Целитель был у себя. Я поздоровался и хотел было объяснить, что хочу улучшить тело, но меня перебили.

— Принес тело? Отлично! Дай мне пять минут и можем приступать к переселению.

Я хотел было сказать, что я здесь не для этого, но зачем тогда я здесь? Этого я вспомнить не мог.

Целитель махнул мне рукой на стоящий посреди помещения стол. Я, двигаясь замедленно, положил тело на указанное место и попытался вспомнить, зачем я сюда пришел.

— Ну что, сейчас будем переселять твоего жильца? — спросил маг. — Дел на пол часа.

Целитель смотрит на меня в ожидании ответа. Губы застыли в насмешливой ухмылке.

— Соглашайся, — попросил Апелиус. — Доверься мне.