Слёзы любви

Перед Касплянским волоком[1], мы встаем на привал, моё нутро вновь не принимает не воду не пищу, умучившись, я отключаюсь на шкуре, что постелил Хват. Забываюсь сном беспокойным, мне снятся сражения, удары мечей о щиты, свист от пролетающих стрел. Открываю глаза, в небольшом шалаше, что поставил Хват, для меня.

Просыпаюсь в беспокойстве, вдруг с Сверром случится что в этом походе, смотрю на стоящие у берега корабли, горят несколько костров, с трудом, взглядом, нахожу драккар Сверра. Поднимаюсь на ноги, перебираюсь через Хвата, что спит у входа. Хочу подойти к кораблю, конунга, вблизи замечаю, что драккар Эльрика стоит рядом.

Драккар сына и отца рядом, оба под белым стягом гётов.

Варяги спят, только где-то вдалеке, знаю, караульные стоят. Сверр в этом всегда непреклонен, и никогда без охраны не уйдет на отдых. Осматриваюсь, драккары далеко от берега, стоят на якорях, до них мне только на лодке или вплавь, можно добраться.

Лодки поблизости я не вижу, а потому только плыть. Недалеко, вполне доплыву, по веревке думаю тоже доберусь. Мысли сейчас у меня только об одном, хочу увидеть Сверра, тихонько посижу рядом, а потом вернусь. Столько дней мы должны быть рядом, но я даже и не видела конунга.

Вытираю слезы, смотрю на корабль, страшно мне, но всё же решаюсь.

Стаскиваю с себя штаны, рубаху оставляю.

Вхожу в воду, и направляюсь к драккару.

Плыть стараюсь тихо, главное, чтобы никто не заметил.

Добираюсь до драккара, долго не могу по верёвке забраться. С трудом, но мне удается, не сразу переваливаюсь через борт, пытаюсь отдышаться. Когда справляюсь с дыханием, тихо на цыпочках, шагаю в тень.

Первое, что делаю, стаскиваю рубаху и отжимаю. Под ногами образуется лужа, не замечая её, я крадусь, рассматривая спящих на корабле.

Знакомые лица, вот муж Улфы, а это Хальс. Иду медленно, вглядываясь в лица, совсем не замечаю, что с меня капает, вот кто-то завернутый в шкуру. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть, в этот момент спящий поворачивается лицом ко мне, и я огорченно отшатываюсь. И не вижу, как несколько капель воды, попадает на спящего.

До Сверра я не успеваю добраться, потому, как этот последний, вдруг поднимается.

— Никса[2]…- произносит он тихо.

А я настолько растерялась, что просто смотрю на него и не шевелюсь.

— Никса! — выкрикивает он в полный голос, от чего я срываюсь с места и прыгаю за борт.

Глубоко нырнув, стараюсь бесшумно отплыть от корабля, на котором в это время поднимается целая буря. Варяги, как полоумные бегают по кораблю, и кричат:

— Никса!

— Он видел никсу!

Они создают такой шум, что на кораблях вокруг, тоже все вскакивают, не понимая, что происходит. Во всей этой кутерьме, мне удается отплыть достаточно далеко.

На драккаре Сверра в это время зажигают факелы, и я издали слышу, грозный окрик конунга гётов.

— Заткнитесь все, пока я не выбросил вас за борт!

В наступившей резко тишине, слышны только крики на дальних кораблях.

Коря себя за глупость, я отплываю всё дальше, обернувшись вижу, как с драккара конунга, варяги наклонившись освещают воду вокруг корабля.

Я подплываю к месту, где оставила одежду, но замечаю, что там стоит Хват. Замерзаю так, что зуб на зуб не попадает, а потому как только ноги касаются дна, тихо его зову:

— Хват…

Он оборачивается и смотрит на меня. потом резко разворачивается, и идет в сторону варягов. Только тут я замечаю. что в нашу сторону идет человек пять с факелами. Вот к ним и подходит Хват, он разговаривает с ними.

В этот момент я тихо, почти беззвучно выбираюсь на берег. Ползком, взяв штаны, добираюсь до кустов. Там натягиваю штаны, заворачиваюсь в шкуру и вползаю в шалаш. Тут же накрываюсь шкурой с головой.

Притаившись слышу, разговоры варягов.

— Он говорит Никсу видел… — первый голос.

— Привиделось ему, — другой.

— Ага, привиделось, вся команда видела лужу на палубе.

— Ну и какая она? Что Асмар говорит?

— Вся в белом, даже волосы белые.

— А хвост был? — интересуется тот, что сомневается.

В этот момент, они подходят ближе к шалашу, и свет от факелов попадает на меня. Затем по шелесту, я понимаю они заглядывают внутрь.

— Спит, малой — это голос Хвата.

Я выглядываю из-под шкуры, тру глаза, изображая, что сплю.

— Спи парень, — варяг отходит от шалаша.

Они уходят, и я слышу строгий голос друга:

— Стаскивай рубаху, наденешь сухую.

Я так и делаю, затем, вылезаю из шалаша, чтобы поговорить, объяснить, что случилось.

— Хват…, - начинаю.

— Даже слушать не буду. Ложись спать, завтра тяжелый день. И следующий раз, меня хоть спроси, на каком он корабле.

Я замолкаю, только стою открыв рот. Хват думает, что я перепутала корабль…

Утро и вправду выдалось тяжёлым, пошёл дождь, пусть и весенний, но всё же очень холодный. Волок этот длинный был посуху, с кораблей всё перегрузили, на телеги, что дали нам местные. Сами варяги несли поклажи, на себе.

Я ночью накупавшись в холодной воде, шла и шмыгала носом. Всё, о чём я сейчас думала, лишь бы не свалиться с жаром, в болезни.

Во время привала, пытаюсь найти траву, чтобы приготовить отвар лечебный, по наставлениям бабушки Дорте. Потом присаживаюсь у костра, дожидаюсь когда нагреется вода в малом котелке.

Мимо проходят варяги с драккара Сверра, узнаю голос Хальса. Втянув голову в плечи, наклоняюсь, лишь бы не признали.

Нет, ушли. Немного подкашливая, пью отвар, потом накрывшись шкурой засыпаю.

Просыпаюсь от того, что Хват меня будит. Пора дальше идти, волок продолжается.

— Варяг принес натирку от простуды, — он мне сует маленький глиняный горшочек.

Я узнаю в нем горшочек, в котором Дорте готовила травяные натирки от простуды. Я его помню, в нем когда-то уже я, заготавливала её для Сверра и Эльрика. Как же давно это было.

— А кто принёс? — спрашиваю Хвата.

— Да не твой, — отвечает.

— Светлый, высокий? — мне не верится, что Сверр был рядом.

— Нет, рыжий с корабля со змеем, — смотрит на меня вопросительно.

Значит Эльрик, задумавшись говорю себе.

А про кого Хват думает, что он мой?

Теперь уж я смотрю на друга, но разгадать не получается.

— Чего сидишь, мажься давай, а потом спину давай я натру.

Я старательно мажу грудь, плечи и шею, потом поворачиваюсь спиной к Хвату. Он втирает с силой натирку, так что у меня начинает гореть спина.

Путь продолжается, к окончанию волока, мне становится легче, даже есть могу и пить, жара слава богам нет.

Мы вновь в землях кривичей, это западные земли, там где мама моя родилась. Здесь стоит наш племенной город Свинечск[3], и я бы очень хотела в нем побывать.

Корабли вновь выходят на воду мы уже плывём к реке Жереспея, чтобы выйти в Днепр, в конце дня объявляют большой привал. Будем стоять день и ночь, нужно пополнить запасы дичи и воды.

К моему удивлению, уж совсем поправилась. Хват отправляет меня отдать горшочек с натиркой, хозяину. Я мнусь, не знаю, как быть. Если Эльрик иль Кнут узнают меня, на этом моё плаванье рядом с конунгом закончится. Остаться мне не позволят, и так я уж многое видело, чего женщина видеть не должно.

Собираюсь сказать Хвату, что лучше сходить ему самому, но в этот момент издали, откуда-то из леса, раздается грозный крик, затем свист.

Я поднимаюсь на ноги, чтобы посмотреть, что случилось, откуда шум. Хват вскакивает и выхватывает оружие, варяги издают свой воинственный клич.

— Один!

Цветень, Касплянский волок и нападение у Сюрнеса,[3] плаванье по Двине до Днепра.

СВЕРР

Поговорив со старшим словеном, а я пошёл до костра где сидел Рёрик.

Мы издали увидели друг друга, разговор велся тихий и спокойный, поговорили и про юного словена. Вспомнили свои первые походы, и решили по возможности поддержать паренька.

Ранним утром на кораблях мы направимся в реку Каспля, проход по ней. Именно с этой реки через большой, сухой волок мы уйдём в Днепр.