Страница 51 из 51
Перевязанная лентой правая рука задрожала, как только Чахэ взялась за клинок, но держать оружие ей нравилось. Она черпала в нем мужество. Чахэ знала, что Чингис отомстит за нее. Если останется жив. Чахэ всеми силами старалась подавить эту мысль, когда та возникала в ее голове. Разве смогли бы мусульмане добраться до лагеря, не переступив через трупы воинов ее народа и ее мужа? Если бы Чингис был жив, он свернул бы горы, чтобы защитить лагерь. Для монгола семья значила все. Но хан до сих пор не появился на горизонте, и Чахэ боролась с отчаянием, тщетно пытаясь обрести душевный покой.
Напоследок она глубоко вздохнула, сердце забилось медленным и тяжелым стуком, руки необычно похолодели, будто в жилах застыла кровь. Всадники подступали все ближе к монгольскому стану. Жизнь казалась лихорадочным кошмаром, лишь мигом перед долгим сном. Чахэ верила, что снова проснется, снова вернется к жизни без мучительных воспоминаний. Это утешало.
Появление шаха и его всадников в лагере всполошило табуны монгольских лошадей. Волнение среди животных и странная тишина вокруг казались шаху недобрым предзнаменованием. Шах огляделся по сторонам, посмотрел на своих воинов. Возможно, и у них появилось дурное предчувствие? Но воины, ослепленные жаждой расправы, как будто ничего такого не замечали и только пригнулись в седле, держа саблю наизготове.
Впереди лениво поднимались струйки дыма. Женщины занимались стряпней. Воздух становился теплее, и ручейки пота уже бежали по спине шаха, когда он достиг первых юрт. Ворвавшись в лабиринт жилищ, всадники рассредоточились, и шах начал нервничать. Монгольские юрты были довольно высоки, за каждой могло скрываться все что угодно. Даже сидя на лошади, человек не видел, что ждет его за следующим домом, и это тревожило.
Лагерь казался покинутым. Если бы не дым очагов, Ала ад-Дин мог бы подумать, что здесь никого нет. Шах планировал прочесать лагерь в один заход, убивая всех, кто попадется на пути. Но улочки и переулки были пусты. Всадники проникали все глубже и глубже к центру, не встречая вокруг ни души. И только высоко в небе кружил орел, выискивая добычу.
Шах недооценил громадные размеры монгольского лагеря. В одном месте стояло тысяч двадцать жилищ, а может, и больше. В глуши поистине возник из пустоты целый город. Монголы обосновались на землях вдоль берегов соседней реки, и на пути шаха часто встречались деревянные рамы, на которых вялилась рыба. Притихли даже мухи. Шах недоумевал, стараясь отбросить мрачные мысли. Кое-кто из его людей начал спешиваться, намереваясь идти по юртам. Чтобы женщины были сговорчивее, вспоминал шах, следовало пригрозить им смертью детей. Он раздраженно вздохнул. Быть может, Джелал ад-Дин был все-таки прав. Если шарить по юртам, можно считать, что утро потеряно. Враги шли по их следу, вероятно, были недалеко, и шаху совсем не хотелось, чтобы его застигли в этом убогом местечке. И он в первый раз пожалел о том, что не прошел мимо лагеря.
На глазах у шаха один из друзей его сына пригнулся, чтобы отворить дверь первой юрты. Вход оказался слишком узок для могучих плеч. Вглядываясь в полумрак жилища, мусульманин просунул бородатое лицо в дверной проем. В следующее мгновение мужчина содрогнулся, ноги судорожно задергались, будто с ним случился припадок. Ала ад-Дин сам оторопел от неожиданности. К его удивлению, воин опустился на колени, затем рухнул внутрь юрты, продолжая дергать ногами.
Едва успев набрать воздуха, чтобы дать команду своим людям, шах заметил уголком глаза движение за спиной и резко махнул саблей назад. К нему кралась женщина, и кончик клинка рассек ей губу и сломал несколько передних зубов. Изо рта хлынула кровь. Женщина подалась было назад, но затем, к ужасу шаха, набросилась на него и вонзила кинжал в бедро. Второй удар сабли снес женщине голову. В тот же миг тишина сменилась оглушительным хаосом.
Юрты изверглись, точно маленькие вулканы, и хорезмийцам пришлось биться за свою жизнь. Невзирая на рану и боль, шах развернул лошадь и повалил ее крупом женщину и мальчишку, которые бежали к нему с криками и большими ножами в руках. Воины шаха были опытными кавалеристами, привыкшими защищать своих лошадей от нападения снизу. Но монголки как будто не страшились смерти. Они подбегали совсем близко и били без разбору, лошадь это или нога человека, затем исчезали за ближайшей юртой. Женщин рубили саблями, но многие из них вместе с предсмертным вздохом вонзали клинки в живую плоть всадников.
Несколько мгновений спустя каждый из четырехсот всадников уже отбивался от двух, четырех, а то и пяти женщин сразу. От полученных ран кони вскакивали на дыбы и мчались прочь, сбрасывая седоков под ноги разъяренной толпы. Других всадников женщины стаскивали сами и нещадно били кинжалами и ножами.
Но хорезмийцы не растерялись. Более половины гвардии шаха окружили его кольцом, остальные выстроились плотным кругом, защищая друг друга от нападения. Ножи и камни летели в них со всех сторон, женщины, подобно привидениям, то возникали, то снова исчезали позади юрт. Шаху казалось, что он в западне, но он не мог уйти просто так, позволив монгольскому хану раструбить на весь мир, что шах бежал от баб и детей. Обезумевший конь внезапно врезался в одну из юрт. Жилище обрушилось, и шах увидел, как опрокинулась железная печь. Он тут же дал Аббасу приказ и принялся с нетерпением наблюдать, как слуга оторвал большой кусок войлока с обшивки юрты и поджег его от выпавших из печи головешек.
Нападение женщин стало отчаяннее, но люди шаха завладели к этому времени положением. Двое из них даже слезли с коней и повалили на землю молоденькую монголку с явным намерением изнасиловать ее. Увидев двух забывшихся дураков, шах яростно подскочил к ним, сбив обоих с ног.
– Вы что, лишились рассудка? – закричал он. – А ну, встать! Я приказал жечь юрты! Немедленно исполнять!
На глазах разгневанного шаха оба схватили сопротивлявшуюся девушку и вспороли ей горло. К этому времени Аббас уже подпалил одну юрту. Всадники, что были ближе, схватили куски горящего войлока и понеслись в разные стороны, чтобы рассеять ужас как можно дальше. Отовсюду повалил густой серый дым. Вдыхая его, Ала ад-Дин давился от кашля, но ликовал при мысли, что хан найдет здесь пепелище да холодные трупы.
Бегущих мальчишек первым заметил Джелал ад-Дин. Они ныряли между юртами у реки, петляли, но быстро приближались. Принц видел сотни дьяволят – грудь нараспашку, волосы развеваются на ветру. Но, заметив, что, так же как их отцы, мальчишки готовят луки, Джелал ад-Дин нервно сглотнул. Он успел предупредить своих, всадники прикрылись щитами и двинулись в сторону новой опасности.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.