Кровные братья

Это были первый помощник генпрокурора Российской Федерации, государственный советник юстиции третьего класса Александр Борисович Турецкий и его супруга Ирина Генриховна.

— Ну, Шурик, почему ты такой задумчивый? — спросила Ирина. — Неужели тебя напрягло первое отделение? Такая потрясающая музыка! И, конечно, Райцер — гениальный музыкант. Номер один в мире.

— Ну да, конечно, — пробурчал Турецкий, думая о чем-то своем.

— Что «конечно»? — поддела мужа Ирина. — Давай-давай, надо приобщаться к культуре, пока не поздно.

— Да я последние месяцы уже так приобщаюсь… Так приобщаюсь!

— Как это ты приобщаешься? — воскликнула Ирина Генриховна. — Ну-ка, Турецкий, колись, чем ты там занимаешься, пока я не вижу!

— Разрабатываю одно дело, — попытался отмахнуться Александр, но Ирина не отставала:

— Ну, Шурик! Расскажи! Ты никогда не рассказываешь о своих делах. Вечно секреты, государственная важность.

— Тебе правда интересно? — посмотрел на нее Турецкий. — А вот возьму да и расскажу.

— Ну расскажи!

— А вот и расскажу! — развеселился Александр. — На этот раз никаких особых секретов нет. А дело называется «арт-криминал». И касается как раз вашей культуры-мультуры.

— Дело в том, что за последние пятнадцать лет в России украдено предметов искусства на сумму… ты никогда не угадаешь — в миллиард долларов!

— Сколько? — охнула Ирина.

— Миллиард. Ты не ослышалась. Так вот, в последнее время российское искусство опутала настоящая криминальная аура. Связанная, кстати, не только с кражами. Уровень и методы бандитизма в этой сфере у нас такие, что коллекционерам и арт-дилерам впору нанимать себе телохранителей. А Россия в целом в скором времени может подняться на вершину мирового криминального арт-рынка.

— Неплохое начало!

— Понимаешь, раньше русское искусство было просто национальным достоянием, а потом вдруг оказалось, что это товар. Горячий товар. На него возник спрос, притом не только на аукционах, но и в криминальной среде.

— Так-так, это уже интересно.

— Картины, скульптуры и редкие ювелирные изделия стали средством вложения денег, предметами для спекуляций и мошенничества, а то и просто жесткого грабежа. Главное, что подпитывает криминал в сфере искусства, — это отсутствие четких правил арт-рынка.

Турецкий явно вошел в раж, он говорил как по писаному и все больше увлекался. Казалось, что одержимый своим предметом профессор читает с кафедры лекцию таким же увлеченным студентам. Глаза его загорелись. Приятно видеть, подумала Ирина Генриховна, как Шурик фанатично любит свою работу.

— Искусство, как ты сама знаешь, вещь субъективная, здесь многое решается на глазок, отношения строятся на личных контактах, а оценка произведений зависит от колебаний вкуса коллекционеров. При этом произведения искусства воруют. С течением времени изменился характер воровства, все чаще мы сталкиваемся с откровенным топорным грабежом. Типичный сценарий — обычный взлом музея и расчет на то, что охрана не среагирует оперативно.

Именно так грабанули музей в Плесе. Ночью из окна вытащили пейзаж Шишкина. То же самое в Малоярославце, в Калуге, в Бородинском музее.

— Однако, — сказала Ирина.

— Из Московского госархива вор, используя — заметь — оборудование для скалолазания, вынес несколько памятных знаков и документов Третьего рейха.

— Фу, какая гадость!

— Гадость не гадость… Ты можешь как угодно относиться к Третьему рейху, я сам отношусь к нему так же, как и ты, но это — вещи, имеющие определенную историческую ценность. Ну и соответственно финансовую ценность тоже.

— Оборудование для скалолазания, говоришь? Ну-ну! Просто какие-то каскадерские трюки! Прям как в кино.

— Да-да, Ирочка, чистое кино. А начало такого рода каскадерским трюкам положили похитители картин из Русского музея в Петербурге. Они разбили окно и вырезали две картины Перова. Так вот, говоря короче, старшему помощнику генпрокурора господину Турецкому, — Александр комично поклонился, — нашим дорогим и любимым Костей Меркуловым, именно им, и никем иным, была поставлена следующая задача: точными мазками нарисовать «картину преступности в сфере искусства».

— И старший помощник генпрокурора ретиво взялся за дело, — продолжила Ирина.

— Именно так. Помгенпрокурора Турецкий провел узкое совещание с генералами милиции Грязновым и Барановым. Турецкий распределил обязанности. И команда приступила к сбору информации. Пока же сотрудники выполняли его задание, сам господин Турецкий А. Б. углубился в криминальную сферу культуры.

— И что же он сделал, этот неугомонный Турецкий? — подмигнула Ирина Генриховна.

— А сделал твой любимый Турецкий вот что. Для начала он побывал в Федеральной таможенной службе и узнал о «шереметьевском деле». В столичном аэропорту Шереметьево только что пресечена попытка вывоза из России пяти икон конца девятнадцатого века.

— Ах икон! Ну это же классика жанра!

— Совершенно верно. Ценности сии были обнаружены в багаже гражданина Италии… — Александр не поленился полезть в карман за блокнотом.

— Да ладно, неважно, как его зовут, — сказала Ирина, но Турецкий сделал мягкий и величественный жест рукой, после чего продолжал:

— …В багаже гражданина Италии Марчелло Читани, вылетающего в город-герой Милан. Перед этим наш уважаемый пассажир синьор Читани заявил, что у него якобы нет с собой товаров, подлежащих письменному декларированию. В общем, практически ежедневно происходят такие казусы. Но самое интересное не это. Самое интересное — не украденное, а подделанное искусство.

— Опа!

— Да-да. Итак, арт-криминал. В этой среде действуют свои законы, зависящие, между прочим, от экономики нашей страны. Главными методами воров и спекулянтов в конце 1980 — начале 1990-х годов была работа на Запад. Иконы и картины всеми возможными путями переправлялись за рубеж, где продавались по таким ценам, которые местный рынок предложить был не в состоянии. Это понятно. Но сегодня арт-криминалу выгодно уже работать на внутреннего потребителя. Этот «потребитель» за последние годы здорово разбогател, изменились и приоритеты. Если раньше охотились за иконами, то сегодня больше ценится живопись девятнадцатого века, поэтому под прицелом оказались провинциальные музеи, да еще и антиквары, занимающиеся этим искусством. Характерный пример, — продолжал Александр Борисович. — В 2001 году на антикварном рынке всплыла картина Генриха Семирадского «Утром на рынок», исчезнувшая из музея города Таганрога. Преступников тогда не нашли. Но! Александр сделал эффектную паузу и театрально опустошил свой бокал вина.