Гроза Кровавого побережья

Кроталус повел повелителя кланов дальше, показывая, крепкие выгнутые балки, торчавшие из-под бледных досок палубы.

— Как вы можете видеть, дерево после воздействия колдовства приобретает красноватый оттенок, — продолжал колдун, опустившись на колени и поглаживая гладкую поверхность волшебного дерева. — Чары роста — кровавый ритуал. Удачно, что у ваших воинов достаточно пленных запорожцев.

— Конечно, — печально кивнул полководец, проведя рукой по красноватой фок-мачте. — Пару месяцев назад я проезжал через лес и видел, как умирают пленные и рабы, привязанные к корням огромных деревьев. — Он покачал головой. — Неприятный способ, уничтожающий много хороших гребцов и рабов, которые могли бы, к примеру, ткать паруса… Но ведь намного больше гирканийцев погибнет в предстоящей войне…

— Благородно погибнут, будьте уверены, — понимающе кивнул Кроталус. — Значит, ваши воины готовы выступить в поход?

— В Аттаре Карапеске и дюжине других портовых городов вдоль всего побережья собираются наши отряды всадников. У них в избытке сил и оружия для нападения на Туран. Однако сейчас неподходящее время года, как я знаю… Можете ли вы гарантировать, что пересечь море можно будет быстро и безопасно?

Кроталус похлопал по домотканой суме, которую носил на плече. Какой-то хорошо различимый треугольный предмет лежал внутри. Он натягивал ткань, заставляя ее выпячиваться. Это была лира — волшебная лира Дагона, — которую колдуну достали со дна Вилайета. С нею в руках Кроталус походил на бродячего барда или менестреля. Но сейчас он не вытаскивал инструмент из сумки и не звенел серебряными струнами.

— Не бойтесь стихий. Нам неважно, какое сейчас время года, — уверил он Анталлу. — С моими чарами и моим арканом колдовских искусств я могу в любой момент переправить ваши армии на западный берег Вилайета. Все, что нам нужно, — или, обойдя врага, высадиться на побережье, или уничтожить флот Турана.

— Вы поплывете с нами? — Анталла заглянул в черные сверкающие глаза чернокнижника. — Я не спрашивал об этом раньше, принимая во внимание все то, что вы сделали для нас, но предполагал, что вы так и поступите.

— Совершенно верно, — подтвердил Кроталус. — Я и сам с удовольствием вернусь в завистливый, постоянно пребывающий в склоках круг аграпурских дворян в роли завоевателя и устроюсь рядом с вами, повелевая ими.

С этими словами колдун вернул суму с арфой на место. Он кивком предложил своему гостю пройти дальше, вниз по одному из скатов, установленных по обе стороны носа строящегося корабля. Сходни, предназначенные для высадки отрядов на туранское побережье, могли подниматься и опускаться на цепях, соединенных с мачтой.

— Наши капитаны уже разъехались принимать корабли под свое командование, — сообщил Анталла и стал спускаться по сходням. — Местом сбора флота выбран Мыс Фурий. А позже на юге Аетолианских островов к нам присоединится пиратский флот.

— А, знаменитый Амра и его пираты, — сказал Кроталус, широкими шагами направляясь к сараям, возведенным вдоль всего берега реки. — Но станут ли морские разбойники должным образом выполнять ваши приказы, не предадут ли вас? — Колдун задумчиво посмотрел на полководца. — Может, было бы лучше уничтожить большую их часть перед величайшим триумфом Гиркании… а не рисковать, дав им возможность ускользнуть от сражения и повернуть против вас в самый разгар битвы?

— Я приму к сведению ваши соображения, — полководец в меховой шляпе улыбаясь шагал рядом со своим советником. — Согласен, пираты всегда были сомнительными союзниками. Но наш посланник Ади Балбал убежден, что Амра останется верен соглашению. Я и сам знаю, что предводитель пиратов бесстрашный и находчивый человек.

— Я лично знаю его как лукавого мошенника и отъявленного негодяя, — заметил Кроталус.

— Что тоже, без сомнения, истина, — согласился Анталла. — И по-прежнему остался нерешенным вопрос: могут ли пираты отважно сражаться ради чужих интересов и не нарушить клятвы, принесенной своим союзникам? — Он покачал головой. — Как я слышал, посулы Ади Балбала были слишком щедрыми. Боюсь, что в день, когда мы одержим великую победу и станем править Вилайетом, наши союзники-пираты вопьются нам в бок даже сильнее, чем империя Турана.

— Успокойтесь. Я знал, что у вас возникнут дурные предчувствия, — сообщил Кроталус. Вежливо улыбаясь, он зашел в один из сараев. — У меня есть одно оружие, которое поможет против пиратов, когда негодяи станут неуправляемы и будут вам досаждать.

— У нас оружия и так в избытке, — возразил Анталла. — Смертоносные инструменты, которые с одинаковым усердием будут убивать и пиратов, и туранцев. Тараны, катапульты, огненные смеси, зазубренные стрелы и клинки. Интересно, какой новый ужас вы собираетесь открыть для меня? — Полководец, чуть посмеиваясь, помедлил у закрытой двери. — Там что-то новое, созданное с помощью черного колдовства?

Кроталус замолчал и повернулся к вождю, чтобы дать разъяснения:

— Пираты — люди особого сорта. Они — не дисциплинированные отряды и не лояльные граждане, не солдаты, не моряки, не земледельцы. Они поклоняются собственным богам и живут, исполняя определенные обязанности в изолированном обществе, занимаясь разбоем и дрожа от своих страхов. Намного сильнее, чем вера в любого бога, гнетут их различные суеверия. — Колдун улыбнулся. — Когда придет время, я смогу уничтожить их более эффективным способом, чём могли бы мечи и тараны. Вот главное оружие, которым я воспользуюсь в первую очередь.

Запустив руку в суму, Кроталус вытащил какой-то сверток, развернул льняную ткань и показал Анталле какой-то предмет. Зловещая вещь заставила полководца остановиться в нескольких шагах от колдуна и отступить, потому что это был череп человека или человекоподобного существа, белый и выглядевший ужасно. Одна глазная впадина черепа была расколота. Полководец сразу заметил, что это старая рана, края которой срослись и зажили.

Местами кости черепа обросли морскими раковинами. Именно это, как оказалось при ближайшем рассмотрении, придало черепу столь ужасный вид. Его поверхность была рябой, изрытой оспинами и украшенной наростами. Прежде чем Анталла смог что-то сказать, колдун снова завернул череп и убрал его в сумку.

— Могущественный амулет, — признался он, взявшись за дверь сарая. — Такие чары намного опаснее для пиратов, чем для отважного солдата или моряка. Но это только малая часть моего арсенала. Теперь вы увидите большую его часть.

Оставив дверь в длинный сарай открытой, Кроталус кивком пригласил вождя зайти. Внутри, среди теней (в сарае не было окон), подняв глаза от неожиданно хлынувшего света, столпились… женщины — босоногие работницы, одетые в грубые, но хорошо сшитые одежды. Они ходили вокруг широких низких ткацких рам, косо поглядывая на вошедших. С благоговейным страхом взирали они на Анталлу, определив по высокой остроконечной шляпе, что перед ними вождь. И еще они бросали испуганные взгляды на темный потолок сарая.

Проследив за их испуганными взглядами, Анталла увидел большие бледные узлы, подвешенные на стропилах. Это были гусеницы — гигантские личинки толщиной и высотой с человека, извивающиеся, корчащиеся, высунув множество ног из тонких, почти прозрачных коконов. Из слепых, слабо вибрирующих голов куколок прядильщиков тянулись длинные шелковые нити. Ткацкие барабаны ловили их и подавали на ткацкие станки. Там, в руках женщин, нити превращались в тонкую, легкую ткань серебристого оттенка.

— Обычные шелкопряды, но выросшие даже в большее число раз, чем заколдованные деревья! — воскликнул Анталла. — Верно, твои колдовские силы не знают границ!

Кроталус сложил из груди коричневые, как земляной орех, руки и скромно поклонился.

— Увеличивать рост животных ничуть не труднее, чем растения, — говоря доверительно, он подвинулся ближе к вождю. — К счастью, кровавые жертвы, необходимые для колдовства, приносятся, как только гусеницы вылупились, так что искусные ткачихи могут не тревожиться и не бояться моих питомцев.