Живое

Охапку желтых конвертов залило кровью, когда сильная рука запихивала их в горло стонущего парня. С оторванной челюстью Миша пробовал дышать, пока острая бумага не перекрыла ему кислород. Разорвав гортань, клоунская рука вышла насквозь, отбрасывая в сторону кадык. Человек в парике клоуна собирался запихнуть в «счастливый рот» Миши сотню конвертов с фотографиями, повторяя ежедневный ритуал сотрудника Ретро Виля.

*

Майор Ласло Струпица, назначенный вести расследование по факту смертей четырех подростков в Ретро Виле, прохаживался в сопровождении стажерки между каталок. Несмотря на трупный запах он жевал круассан и запивал горячим кофе.

Ангелина, его стажерка, делала вид, что все в прядке, пока Ласло не коснулся булкой обглоданных бедренных костей трупа номер четыре, откусывая от рогалика, как ни в чем ни бывало.

– Ласло, – забрала Геля стаканчик кофе и остаток круассана, – это важно! – шепнула она. – У нас четыре тела!

– Да, да, – отряхнул он руки и натянул перчатки.

Каталог было четыре. И трупов тоже. Три вполне целые, а четвертый доставили по частям. Отдельно две ноги и туловище с руками и головой. На этом теле насчитывалось наибольшее число ранений каннибалического свойства.

– Вот, полюбуйтесь, – откинул простынь патологоанатом по фамилии Вилкин, – на костях четвертой жертвы следы зубов. Ее, так сказать, покусали… больше всех.

Врач вывел на проектор приближенное фото костей трупа номер четыре, двадцати однолетней Мирославы Кар.

– Две ее ноги обглоданы. – сменился кадр, – видите? Это фрагмент левого резца Ефима Громова. Парень сломал зуб, чиркая по кости. Так же я нашел обломок переднего зуба Алисы Ивановой.

Ангелина делала записи в планшете, уточняя:

– Сколько весило тело Мирославы Кар?

– Шестьдесят килограмм, – ответил Вилкин.

– И как долго… То есть, сколько они…

Ласло закатил глаза:

– Сколько трое оставшихся питались ею пока сами не померли?

– Минус шестнадцать процентов на органы и кости? Считай, Фрейд, – гаркунл Вилкин на андроида в углу, который дезинфицировал подсветкой глаза ручки холодильных камер.

– Пятьдесят килограмм и четыреста грамм, – дал ответ механический голос.

Глаза Фрейда были круглыми и светились синим. Шея из проводов и рессоров. Лицо закрывала белая матовая панель, копирующая человеческое, но губы не шевелились, глаза не моргали, ушей не было.

«Воткнуть бы ему в уши лампочки Ильича» подумал Ласло. Месяц назад ему предложили на выбор трех стажёров, двое из которых были андроидами. Самообучающиеся экспериментальные модели. Их создавали для работы с трупами и родственниками жертв. Меньше эмоций, больше дела.

Струпица остановил выбор на вчерашней выпускнице Ангелине. Пусть она не смогла перечислить названия двух сотен человеческих костей и не знала сколько из них парных, но, когда в клетке кабинета девушка заметила крысу, она на нее посмотрела. Просто посмотрела, сказав:

– Грустная свинка. Выпустите ее побегать.

– Это Крыса, – ответила Ласло, игнорируя каждодневный визит Гели в его кабинет с охапкой салата или одуванчиков.

Андроидам не было дела до крысы-свинки по имени Крыса. Они не понимали даже человеческих эмоций, не то, что людских. Эмоциональные навыки андроидов ограничивались законом о Робоправах. В переводе с юридического на человеческий – у роботов эмоций нет.

Ласло отодвинул простынь с трупа номер три. На кушетке лежал подросток мужского пола. В его ногах проектор вращал фотографию белобрысого пацана с широкими резцами, каким он был при жизни. Сейчас его передние зубы и два резца находились в контейнере рядом.

– Плоть рано или поздно начала бы гнить, – рассуждал врач. – Через неделю труп Мирославы Кар уже был не съедобен. На аттракционе высокая влажность. Разложение проходит быстрее. Подростки употребили в пищу в основном ноги. Есть травмы в районе груди, ушных раковин, языка и печени. Думаю, они ели ее две или три недели.

– Чем оторвали ноги? – рассматривал место надрыва Ласло.

– Найден кусок монорельсы с зазубринами. – показал он фото, – но это не точно. И она была еще жива, когда ее… обезножили.

– Живую? – удивился Ласло.

– Она могла впасть в кому, – рассуждал Вилкин. – Остальные решили, что пора. Или едят ее, или умирают с голода. Болевой шок убил Мирославу Кар почти сразу.

– Повезло, – скривился Ласло. – Кто из троглодитов умер следующим?

– Алиса Иванова, – подошел коронер к каталке, в ногах которой вращалось голографическое изображение улыбчивой блондинки с красными прядями волос.

– Что по ней? – адресовал Струпица вопрос стажерке.

– Жертва номер один. Алиса Иванова, двадцать лет. – ответила Геля, – Училась на журналиста. Отличница, староста. Единственная дочь небезызвестного Тимура Иванова.

– Которого попёрли из Робоновы?

– Да. Все жертвы, – продолжила Геля, – объединены одним фактом – их родители работали в Робонове. Они знали друг друга двадцать лет назад. Дружили семьями. Их дети росли вместе.

– А теперь их вместе похоронят.

– Мальчик с надписью на груди «мы живые» – брат Дарьи Громовой. Ефим Громов, четырнадцать лет, ученик девятого класса.

– Четыре трупа. И ведь не просто так их убили, – наслаждался Ласло картинкой, отдавая должное творческому замыслу анатомического театра, – в этой смерти есть посыл. В способе!

– Какой еще посыл? – не понял Вилкин.

– Стреляют в порыве страсти, душат, чтобы ощутить тепло, отравляют притворщики, а здесь… целый спектакль кошмара. Сто фотографий с мучениями четырех подростков. Ради выживания, они не брезговали убить и сожрать человечину. Жаль, не узнаем, о чем они говорили и думали все эти сто дней.

Ангелина поморщилась. Она старалась смотреть на голограммы живых, чем на останки молодых людей, которые больше никогда не повзрослеют.

– Поймем почему каннибализм стал способом казни, раскроем убийство! – сделал выводы Ласло, и Ангелина записала его слова в планшет, подчеркивая красным. – Расскажите-ка, Вилкин, про все странности. Окопали что-нибудь? – просил Ласло будто поедания подростками друг друга было мало.

– Странности, – воодушевился врач, – было и такое! Подростки пробовали спастись. На теле Алисы Ивановой я нашел прижизненные ранения. Отрубленные фаланги пальцев вином лодки или пропеллером каким-то. Резаные раны остались и на черепе. С ее скальпа был выдран кусок волос вместе с кожей. Иванова умерла следующей после Мирославы от заражения крови, а не от тотального истощения как брат и сестра Громовы.

– Значит, выбраться через воду они не смогли? – записала Геля, – это же аттракцион, а не квест на выживание.

– Они застряли в технической зоне. – Объяснил Ласло. – Сооружение опущено ниже уровня земли. Кругом вода. Рельсы, по которым скользят лодки и технический сектор для ремонта в отдалении, чтобы не мешать остальным. Их лодка не приплывала на финиш. Я так понимаю, они делали круг. Раз в сутки снималось фото, после чего лодка возвращалась в ремонтный ангар.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.