Страница 2 из 15
— Ну что там, разлил?
Михалыч привёл себя в порядок. За время своего отсутствия он успел умыться, сбрить ещё свежую щетину и надеть чистые штаны, рубаху, а поверх старую комиссарскую кожанку, доставшуюся ему от прадеда. Тройной одеколон Михалыча благоухал как никогда словно сирень весной. Его запах мог перебить только запах водки, но в более обильном количестве.
Петрушкин вскочил как по команде, забрал стаканы со стола и один подал Михалычу. Тот взял его осторожно двумя пальцами и по привычке произнёс короткий, но ёмкий тост:
— Здраво будем, менты! — и залпом опустошил. — Поди сюда! — Велел Михалыч, обращаясь к бесёнку под столом.
— Иду я, иду, — обречённо отозвался бесёнок, понимая, что ему не отвертеться, и вышел на свет.
Михалыч поднял его за шкирку, занюхал водку его шёрсткой вместо закуски и посадил на плечо.
— Про пиастры орать не буду, — наотрез отказался бесёнок, заранее зная, что сейчас может произойти.
— А тебя никто и не просит! Где наган? Поди опять по голубям стрелял?
— Не смог, там патроны кончились. Ты его вчера на лестнице разрядил.
— В кого?
— А я откуда знаю в кого?
— И то правда, ты же дома сидел! — на ум Михалычу пришёл кусок трубы, которым была подпёрта входная дверь, но почему он так сделал… ответа не было.
— Странно, что ты вспомнил... — проворчал бесёнок.
Михалыч случайно заметил, что этот говнюк Петрушкин не выпил водку и пытается поставить стакан обратно. Прозвучала стандартная предъява:
— А ты чего отлыниваешь, не уважаешь меня?
— Что ты, что ты Михалыч, уважаю! — стакан со скоростью экспресса опрокинулся в горло. Петрушкин залпом заглотил жидкость и прокашлялся.
— Так, где наган? — повторил вопрос Михалыч.
— На вешалке, у двери, — указал бесёнок.
Михалыч повернулся - и правда, наган висел на крючке для одежды. Оружие быстро переместилось в карман, и туда же ушла новая коробка с патронами. Михалыч подал бесёнку поводок с ошейником и знаком показал, что его нужно нацепить. По правилам на улице ходить с магическим тотемным существом без поводка и ошейника было запрещено. Тотемные существа бывают разными, маленькими, большими, толстыми, худыми, добрыми или злобными, словом, разные, и всё тут. Люди не определяли кого им подкинет магия. Чтобы предотвратить нападение на других людей или драки между тотемами, существовали правила выгула на улице.
— Идём, — велел Михалыч Петрушкину. Вышли в коридор. Михалыч запер дверь, а ключ отдал бесёнку, который положил его в свой бездонный карман в коротких шортах.
На улице ждала служебная машина. Было ещё темно. Фары освещали подъезд и асфальт между ним и машиной. Михалыч взобрался в машину и деловито приказал водиле:
— Поехали, только без сирены!
Стукнула задняя дверь. То Петрушкин залез на заднее сиденье. В салоне появился устойчивый запах водки.
— Как без серены? Почему без серены? — заныл бесёнок, — снова как терпилы будем ехать?
На заднем сиденье кто-то улыбался довольной улыбкой…
— Заткнись уже! День только начался, а ты уже меня выбесил! — осадил Михалыч бесёнка.
— Погоди… — злобно стал угрожать бесёнок Михалычу, — я тебе к обеду вообще весь мозг вынесу.
Уазик сорвался с места. Бесёнок не удержался на плече и упал на коврик.
— Резко взял, — пожурил Михалыч водилу и помог бесёнку забраться на колени.
Несмотря на постоянную грызню эти двое вообще-то вполне себе нормально ладили временами. Иногда были моменты вспышки ненависти, но они быстро проходили. Союз человека и тотемного существа - это на всю жизнь. Бесёнок у Михалыча появился лет десять назад, когда тот ездил по работе в запределье. Магия многомирья решила, что Михалычу уже пора завести тотемное существо и почему-то подкинула ему маленького беса, который теперь стебался над Михалычем по поводу и без повода. Правда, и тот в долгу не оставался. Так год за годом, кажется, и притёрлись друг к другу.
По радио в машине играло какое-то скучное утреннее шоу, в котором ведущий предлагал разыграть между слушателями говорящий мобильный телефон последней модели. Это была новая модель американского мобильника от компании «ГРУША», но из-за контрафактных деталей они часто глючили, и телефонный помощник вместо того, чтобы просто вести диалог со своим хозяином по делу, выдавал все его секреты первому встречному словно базарная бабка, торгующая пирожками у входа. Странно, что ещё не лузгал семечки в качестве зарядки…
— Выключи ты эту колониальную рекламу, поставь нашу, советскую музыку, — потребовал Михалыч у водилы.
Водила по имени Кузьма потыкал кнопки на приёмнике и нашёл какой-то старый рэп.
— Вот, стой! — потребовал Михалыч, — оставь, пускай будет этот канал.
Кузьма пожал плечами и продолжил рулить. На часах было 5.57. Подъезжали на адрес. Редкие прохожие уже спешили на работу, но всё равно ещё было темно. Улицы на родном районе Михалыча были плохо освещены, но не потому, что не было фонарей, а потому что местная шпана их постоянно разбивала. В темноте грабить запоздалых фраеров было куда сподручней.
Прибыли. У места происшествия уже стояли несколько машин. Уазик Михалыча припарковался рядом с такими же патрульным авто.
— Сиди тут, — строго приказал Михалыч и вылез из машины.
Вслед ему прозвучало синхронное от водилы и бесёнка:
— Кто?
— Оба! — рявкнул Михалыч и со злостью хлопнул дверью.
Следом за Михалычем засеменил Петрушкин. Он тоже хлопнул дверью уазика, показывая свою значимость. Бесёнок за стеклом покрутил пальцем у виска, показывая Петрушкину, что он кретин и полный ноль.
На месте происшествия работали человек десять. Трупы ещё не убрали. Михалыч должен был лично посмотреть. Его потому и привезли, что эти трупы, возможно, имели отношение к делу, которым занимался Михалыч.
Шесть накидок. Четыре большие и две маленькие. Михалыч начал с маленьких. Приподняв брезгливо покрывало, он увидел отрубленную голову. Разрисованная сатанинскими знаками рожа что-то изображала напоследок перед смертью, но что именно - трудно было сказать. Возможно, жертва, увидев убийцу, попросила жалобно не убивать, а возможно просто обгадилась в штаны… Но рожа показалась знакомой. Михалыч встал.
— Я так понимаю, они все сатанисты из банды «Рога и копыта»?
— Все до единого, — подтвердил Петрушкин. — Двоим отрубили голову, а вон тем двум, вспороли животы от паха до подбородка.
Михалыча резко вывернуло. Петрушкин еле успел отскочить. То была запоздалая реакция на утреннюю водку. Нет, Михалыч не был брезглив к свежим трупам. Бывало, достанет из сейфа заспиртованную голову серийного убийцы, за которым лет пять гонялся, поставит на свой стол и сидит ест, разглядывая упыря, словно пытался прочесть его проспиртованные мозги, которых там не было.
Михалыч достал из кожанки салфетку и вытер рот.
— Жвачка есть?
— Да, вот, со вкусом малосольного огурца, — подсуетился Петрушкин и отдал шефу последнюю подушечку жвачки.
Михалыч сунул в рот подушечку и начал жевать, обдумывая дальнейшие действия. Сверкали вспышки. Фотограф фиксировал место преступления. Михалыч прошёл ко второму трупу, тому, что с головой, и откинул покрывало. Тонкий качественный разрез говорил о профессионализме и применении всё того же оружия, описанного по другим делам...
Михалыч уже видел такие разрезы. Они сделаны тонким острым мечом самой качественной заточки. Кишки у трупа вывались на асфальт рядом с телом. Вторая голова и четвёртое тело были осмотрены вскользь. Было ясно, что у всех не хватает по одной детали тела… Правого уха! Правда у одного из тел, что с отрубленной головой и со спущенными штанами, отсутствовала половина члена, но это уже было явно из другой области.
— Тут чего-то не хватает, — произнёс Михалыч, — вон тот, с голым задом…
Петрушкин пояснил:
— Шлюха была. Они её избили.
— Жива?
— В критическом состояние отвезли в местную лекарню.
— Случайно, не Маркиза?
— Она самая, шеф.