Cleverdeyk

– Ах ты…, – успел произнести я, как он ударил меня тупой стороной топора по голове.

Пока я был в полном отрубе. В моей голове пробежал целый поток воспоминаний и мыслей. Мне припомнился день из полицейской академии. Это был второй год моего пребывания там.

Помню слова одного из офицеров:

«После того как вы все будете работать в полиции, после того как вы возьметесь за настоящую мужскую работу, вы облажаетесь. Облажаетесь так, что первым чего вы захотите, это бросить всё и вернуться домой. Настоятельно рекомендую вам послушать сейчас меня и запомнить то, что я скажу. Чтобы с вами не произошло, чтобы вы не сделали, и как бы жизнь вам не насрала, помните, что вы американские, мать вашу, полицейские. Жизнь не всегда справедлива. Вернитесь в строй и сделайте в следующий раз как нужно».

Интересно, а он попадал в подобные ситуации, когда жители города хотят тебя прикончить, а потом тебя похищает в лесу маньяк с топором? Думаю, что он понятия не имеет, что после этого хочется не просто всё бросить, а пустить пулю себе в башку.

Часть 7. Разделка

Когда я открыл глаза, я увидел свои собственные ноги, прижаты коленями к моему подбородку. Руки закинуты за спину и связаны. Голова трещала, а в ушах звенело. Правой рукой я не мог пошевелить. Лишь сильная пульсирующая боль в месте, куда прилетел крюк. Когда звон немного стих, я смог услышать чьи-то стоны рядом, и не одного человека, а нескольких. Я попытался пошевелиться, но не мог. Я двинул головой, и мой взгляд упал в небольшую щель в ящике, в котором меня держали. Было уже светло. Я был без сознания всю ночь. Здоровяк, что схватил меня и убил Николаса, стоял в паре футов от меня. Он держал в руках небольшой ржавый кровавый тесак, и колотил что-то на столе перед собой.

«Сука» – подумал я, как послышался сильнейший вопль.

– Отпусти меня!!! Остановись! Прошу! Нет! – кричал незнакомец, но дальше слышны были только удары тяжелого тесака.

Хлюпанье и кряхтение. Всё что смог издать незнакомец, которому скорее всего отрубили голову. Нужно было выбираться. Через боль я шевелил руками. Мне удалось нащупать верёвку. Одной рукой я принялся разматывать узлы. Занятие не простое, особенно когда осознаешь, что скорее всего ты следующий у «мясника» на разделку. Развязать верёвку мне конечно не удалось, но я смог существенного ослабить натяг, после чего руки я освободил. Я вытащил их перед собой, и ужаснулся при виде своей руки. Видимо, когда здоровяк вытаскивал крюк из моей кисти, он решил не оставлять дыру в ладони, а сразу располовинить её.

– Вот мразота, – прошептал я.

Мне оставалось только приподнять крышку. К счастью, громила не пользовался замками, и выбраться было легко. Проблема заключалась лишь в том, что он бы тут же меня заметил. Нужен был удачный момент. Либо он будет, либо следующий я на очереди. Когда громила закончил кромсать несчастного, он схватил вскрытую и обезглавленную тушу и посадил на крюк в стороне. После схватил голову и выбросил как мусор в корзину, в которой уже лежали другие головы, и черепа. Остальные куски мяса, он клал в пакеты и мешки, а после убирал в небольшой рюкзак.

Я глядел в небольшую щель и ждал. Мне оставалось лишь молиться, верить, и бороться за жизнь всеми силами.

Громила погрузил рюкзак, после чего, когда он был полон, поднял его и повесил на плечо. Он всё также был с противогазом и сумкой на поясе. Он оглянулся, и посмотрел прямо на меня.

– Твою же мать, – прошептал я, – только не сюда сука.

Он снял свой рюкзак, положил его рядом, и сделал несколько шагов вперёд, после чего застыл перед ящиком. Стоны с других сторон не прекращались. Как вдруг открылась крышка. Большое чудовище стояло и смотрело на меня. Мне нужно было действовать. Я вскочил и понимая, что удары не принесут пользы, решил сыграть в лотерею. Я вцепился в его маску, на сколько это было возможно. Оставшимся куском своей кисти я размазал по стеклу кровь, и целой рукой выдернул шланг, после чего оттолкнулся от здоровяка и упал за ящик. Громила начал вытирать стекло и пытался вернуть шланг на место, так как тот начал будто задыхаться и кашлять. Я побежал. Вокруг были десятки таких же деревянных ящиков. Некоторые стояли друг на друге башней. Некоторые в крови, которые облепили мухи. На деревьях вбитые в кору крюки, с ещё свежими человеческими тушами, а на некоторых лишь кости с протухшей плотью. Я бежал мимо всего этого, без каких-либо мыслей. Оглядывал среди деревьев хоть какой-нибудь путь. Выбравшись на небольшую тропу, я бежал что было силы. На горизонте передо мной возвышался холм, на котором стояла старая охотничья вышка и несколько небольших домиков. Мне нужно было спрятаться, и это место подходило лучше всех.

Через пол часа, я вышел из леса, и поднялся на холм. Вокруг холма был высокий забор с колючей проволокой, вдоль которого всё было усыпано фиолетовыми цветами, похожие на клевер, а на столбах вновь странные знаки. Я бежал вдоль забора, и попал на ворота, явно сооруженные из подручных средств. Мне оставалось надеяться, что тут было хоть немного безопаснее чем в лесу с психопатом. Я пнул ворота, но они не поддавались.

– Не пинай ворота, – послышался тихий голос незнакомца.

– Открывай! Сука! Открывай же! – кричал я, будто был уверен, что там на территории, были те, кто хоть немного отличался от местных.

– Тихо…закрой варежку, – вдруг послышался вновь тихий голос неизвестного за воротами.

– Блядь! Открывай уже! Этот уёбок грохнет меня сейчас, – кричал я в ужасе.

– Закройся, – лишь ответил тот. – Он не выходит из леса и не подходил к лагерю.

Послышался лязг металла, и ворота открылись, после чего я ввалился внутрь, и упал на землю.

– Везунчик ты, – произнёс неизвестный.

Это был низкого роста мужичок с респиратором на лице, в костюме охранника, и в кепке с надписью: «ЭОПВ».

– Вставай, не нужно тут валяться…сильно же он тебя, – проболтал чуть ли не шепотом он, после чего попытался поднять меня.

– Ты ещё что за хрен? – спросил его я, совершенно не понимая кто он и что тут делает.

– Уильям Текстер, – представился он.

– Мне это ничего не говорит, – успел проговорить я, после чего он взял двумя руками мою голову и осмотрел лицо.

– Ты точно не из местных, – проговорил он.

После того как он меня отпустил, он достал из карманов брюк антисептик и перчатки. Он вылил антисептик на руки, после одел резиновые перчатки, и снова полил антисептик.

– На всякий, – проговорил Уильям, заметив вопрос на моем лице.

Он вышел вперёд и махнул мне рукой. Я последовал за ним.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Алекс, – ответил тут же я, оглядывая всё вокруг.

Вышка на холме была совсем не для охоты. Может быть когда-то давным-давно, но не сейчас. Вышка предназначалась скорее для военных целей. Здания, которые я видел из леса, на самом деле были небольшие военные старые палатки.

– Алекс? Алекс Стоун? – вдруг спросил Уильям.

Мне можно было не отвечать.

– Так ты…всё же добрался…, – заявил вдруг он, после чего не останавливаясь, тот подошёл к шкафу и достал оттуда различные медикаментозные препараты.

Также он достал огромную кучу различных хирургических инструментов, бинтов, тряпок, и герметичные упаковки с неизвестным содержимым.

– Ложись на стол, – проговорил он, указав в сторону. – После всё обговорим.

– Ты чего удумал? – спросил его я, прекрасно понимая, что он хочет.

– Ты хочешь умереть от заражения? Или кровотечения? – только спросил он.

Я подошёл к столу и присел на него.

– Я не собираюсь отрезать тебе руку, если ты переживаешь на этот счёт, – заявил Уильям. – Между прочим я военным хирургом был, и не такое зашивал.

Я прилёг на стол. Он поднёс ко мне столешницу на колёсиках со всем необходимым. Всё это происходило практически на открытом воздухе. Я видел тучи, проплывающие над головой.

– Радуйся, что дождя нет, и более-менее светло, а то пришлось бы потрудиться. Я однажды руку к плечу пришивал в пещере, с фонариком в зубах. Так что не переживай, всё будет отлично.