Верни мою любовь

Иду в сторону столика, хочется напиться и ни о чем не думать, теряю себя, слишком много думаю о девчонке.

— Ияр! Ты не можешь так со мной поступать! Звать и вышвыривать, когда тебе вздумается. В чем дело?

— Я вправе делать что хочу! — вытаскиваю пару сотен, кидаю на стол. — Тебе лучше уехать, поговорим позже.

— Ияр! Ты… ты просто свинья! Выставляешь меня дурой. Ты… ты…

— Не устраивай истерики! Давай, топай в гостиницу, чуть позже подъеду, — цежу сквозь зубы.

За ее спиной происходит то, что заставляет проснуться липкий страх.

По винтовой лестнице, в сопровождении головорезов, шагает наверх садист, торгующий наркотой, оружием и живым товаром. И в руках у него обмякшее тело Акси. Свисающие руки, запрокинутая голова с золотым ошейником на шее свидетельствуют о том, что она в отключке.

— М-м-м… — рычу.

Все-таки вляпалась. Глупая девчонка!

— Ияр? Э-эй, — щелкает около лица. Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? У нас рейтинг, посмотри! — тычет мне в лицо экраном телефона. — За месяц нашего воссоединения мы стали самой красивой парой. А ты так просто меня вышвыриваешь. Я люблю тебя. Не бросай меня! Хочешь, встану на колени!

— Поднимись! У нас с тобой все по договоренности! Я тебя трахаю, а ты избавляешь меня от назойливых невест и получаешь славу и бабло. Все честно. А теперь уйди.

Даю своим ребятам сигнал «За мной».

Придется отложить переговоры с арабами навсегда.

глава 45

Ияр

Третий уровень, «Приват-зона».

Вальяжной походкой следую по слабоосвещенному коридору.

Полумрак кратковременно рассеивают мигающие лампы. Ощущение, что идешь по незаканчивающемуся туннелю.

Стены хаотично усыпаны кусками разбитых зеркал, что создает дополнительное давление.

Еле слышные стоны и крики прорываются из-за закрытых дверей, но не могу понять откуда.

Напрягаю слух, припадаю к каждой двери.

«Нет, она не здесь! Куда же ты ее унес, ублюдок?»

Напряжение скручивает мышцы, страх не оставляет. За ту, которую хочется придушить собственными руками.

«А вдруг их тут нет? Может, вышли через задний ход и я опоздал?»

Последний поворот, моя мишень передо мной — ВИП-комната, около которой столпился десяток амбалов. Заметив меня, выстраиваются в шеренгу, пугая пушками с глушителями.

— Господин Ияр, их больше, и нам приказ вас защищать.

— Разве нас это когда-то останавливало? В данный момент я ваш главный приказ.

Шагаю, закатываю рукава, анализируя варианты будущего. Вооружены до зубов арабчата, бугаи все как на подбор, а я — псих с сервировочным ножом в кармане.

— Стоп! Мэн! — выкрикивает самый бородатый.

Еще несколько сантиметров, и столкнемся лбами. При хорошем раскладе смогу вырубить троих, при плохом — нас разрешетят как сито за минуту. Эти фанатики не любят разговоров.

«Ох! Акси, горе-женщина, ответишь мне за это».

— Стоп! — направляет на меня пушку.

Подхожу вплотную.

— Простите, мне нужно пройти во-о-он туда!

— Стоп, мэн! Понимаешь?

Рыпаюсь вперед, получаю удар прикладом такой силы, что врезаюсь в зеркальную стену.

«Ничего, ради виляющего зада и это потерплю».

Горячая струя крови стекает по лицу, деля его пополам. В отражении уже не я, а злобная гримаса, торжественно подмигивающая мне. Рокот моего смеха на тональность выше музыки снизу. Цепи сорваны, псих, сдерживаемый парочкой психологов, вышел на охоту, он хочет поиграть.

— Пизда вам, ребята, переговоров не будет.

Наемники ржут. Поднимаюсь, хватая треугольный кусок зеркала, засаживаю в шею первому, цепляя артерию.

Изумление застывает в глазах, фонтан крови устремлен на меня, омывая.

Растерянность.

«Хм-м, что такое, ребята, уже не так смешно?»

Выкручиваю руку до хруста, хватаю оружие, делаю пару выстрелов, убираю двоих по бокам.

Туша в руках обвисает, прикрываюсь ею как щитом. Перестрелка. Тараню, пробивая путь.

Ребята убирают еще парочку, большую часть берут на себя, расчищая дорогу.

Отшвыриваю в сторону тухлое мясо.

Последняя преграда — двухметровое чудище, разминающее шею и руки.

Отлично, хочет врукопашную. Вкладываю всю ярость в хук справа. Он даже не скривился, огромной лапой сдавливает горло, приподнимая от земли. Другой рукой бьет в солнечное сплетение, влетаю в соседнюю комнату, проезжая по полу.

Пара секунд, чтобы передохнуть от неравной схватки.

Сверху на меня смотрят.

Толстобрюх, распятый на крутящемся колесе, с висящими на члене гирями. Пиздец, сессия, что ли? Его госпожа визжит с кожаным хлыстом в руках.

За мной вваливается бугай, демонстрируя ловкость в управлении кинжалами.

Подрываюсь, как в танце идем с ним по кругу. Один клинок все-таки наносит разрез в области живота, второй царапает лицо.

Наше танго продолжается, под рукой только резиновые члены, зажимы.

Замах. Кинжал летит в меня, перехватываю за кончик острия, меняю траекторию с разворотом своего корпуса, направляю его назад владельцу. Лезвие попадает в ключицу. Не теряя времени, хватаю со стола плетку бегу как бык, закидываю лассо и всей своей массой душу, стараясь завалить буйвола. С рычанием забираю еще одну жизнь.

«Дорогая, путь к тебе усыпан трупами».

Выползаю, переводя дыхание. Все вокруг в крови, бой продолжается. Зажимаю бок, поднимаю оружие с пола, стреляю в замок, бью ногой.

Чисто.

Где этот ублюдок?

Прохожу дальше — последняя дверь!

Поворачиваю ручку.

Мое сердце больно жжет в груди.

Ублюдки привязали ее к кресту, распяли. Она в отключке, висит на ремнях, не подавая признаков жизни, между грудями багровый кровоподтек. Голова поникла, с кончика носа капает кровь.

Обезвреживаю двоих сразу.

Все, что остается, — нашпиговать мразь в те места, чтоб он не сразу умер, слишком просто.

«О нет, смерть надо заслужить».

***

Срезаю ремни, измученное обнаженное тело падает мне на руки.

Куда же ты вляпалась?

На моих руках безжизненная тряпичная кукла.

— А, сука! Ты пожалеешь, из-за сучки подписал себе смертный приговор. Вырежу всех из твоей семьи, скормлю своим собакам, а сестру твою дорогую посажу на цепь.

— Заткнись, шваль. Побереги силы, шейх! Мы еще не закончили.

Снимаю с себя окровавленную рубашку, накрываю бледное тело.

— Ияр, ты цел? — вбегает Мурат. — На хуя сам попер? Всех положили, наши тоже ранены. Нашел? Что с ней?

— Не знаю пока! — пульс еле прощупывается.

Начинает биться в лихорадке, изо рта пена. Делает глубокий вдох, выдох не последовал.

Не своим голосом ору:

— Звони! Звони Семенову, бегом! Блять, блять, только не это. Накачал по самую жопу.

Мечусь по комнате, ища ванную.

— Потерпи, милая, сейчас, сейчас.

Залезаю под душ вместе с безжизненной Акси. Напор на всю.

— Ияр! — из соседней комнаты. — Буди, буди. Семенов выехал

Глава 47

Акси.

Невероятная боль по всему телу. Раздробили, пропустили через мясорубку. В горле саднит.

— Пить, я хочу попить, — облизываю потрескавшиеся губы, так тяжело дается произнести слова вслух.

Звуки вокруг усиливаются, раздражая слух, иглами протыкая барабанные перепонки! Запах лекарств и спирта подгоняет тошноту.

— Вот так! Ножка как новенькая! И не заметит через пару недель, что плохой дяденька играл в крестики-нолики. Так-с, пишем: анализы взяты, переломов нет, состояние удовлетворительное. Губки сами заживут. И пометь большими буквами: «ЭТО НЕ СМЕРТЕЛЬНО!» Жить будет. Девственница, можно брать в жены, — срывается на хихиканье.

— А разве мы пишем так?

— Для нашего Ияра Ашуровича, надо будет, нарисуем в деталях. Вот дает, согнал всю область к воротам. Рекомендации: сон и обильное питье.

— Так, Тамарочка, давайте последний шовчик сами, а мне нужно осмотреть господина.

— Но!

— Не но, а ниточку в иголочку — и строчим!

— Боюсь, я только ассистент, не шила!