Страница 11 из 16
– Мы знаем, кого искать. Дай нам время. Мы найдем Предвестника.
Гектору показалось, что существо испытывает грусть, и он подумал об этом. Мысли нескольких Чи-ктью скользнули по поверхности его разума, угаснув в синем мареве морских глубин.
– Бедная, несчастная Пальмея! Мы так скорбим! Так скорбим!
Чунг Сабао показал руками, что пора всплывать. Мужчины поднялись на поверхность, выбрались на каменные ступени и стали снимать оборудование для погружения. Освободившись от маски, Хронвек сказал:
– Дельфины скорбят о Пальмее. Но не о содружестве погибших миров ожерелья. Они думали о богине, которую создали древние Пентарали. Почему они вспомнили о ней? Какое отношение имеет она к Фаркасту?
Чунг Сабао ответил, выжимая из бороды воду:
– Ты прав. Чи-ктью всегда последовательны в своих мыслях. Это странно, но в этом есть смысл. Просто мы его не видим. Ты говорил, что богиня Пальмея погибла, когда в Муок пришло Хашат?
– Да, именно так.
– Странно.
Гектор поднялся на ноги.
– Нужно спросить у дельфинов, что им известно.
Смотритель ковчега покачал головой:
– Попробуй, но не надейся на многое. Чи-ктью очень легкомысленны. То, что они согласились помочь найти Предвестника – огромное везение. С этими ребятами вести переговоры невозможно, они как малые дети. Резвятся, играют и не строят никаких планов.
– Странно. Такой древний народ…
– Нисколько. Они никогда не строят планов. Они вообще ничего не строят, у них нет рук. Мы просто не способны этого понять, Гектор. Дельфины живут здесь и сейчас, и они куда счастливее нас, поверь. Так что не рассчитывай на долгие задушевные беседы о прошлом. Они помнят его, но не придают тому, что было, никакого значения.
– Но они грустят о мертвой богине!
– Грустят, да. Чи-ктью умеют очень тонко чувствовать. Они покажут тебе свои чувства, но не расскажут, почему им грустно.
Хранитель задумчиво кивнул и стал подниматься по лестнице.
***
Маленький человек в белой рубашке и черных брюках сидел за письменным столом, освещенном высоким торшером. У него был усталый, но сосредоточенный вид. Человек выглядел озабоченным.
Он перекладывал бумаги, сравнивая что-то и иногда бормоча себе под нос. В богато обставленной комнате было тихо, только тикали на стене большие часы с позолоченным маятником. Человек крякнул, распрямляя затекшую спину, потянулся, зажмурившись, открыл глаза и застыл, так и не опустив руки.
На диване в углу кабинета сидел какой-то странный мужчина. Минуту назад его здесь не было, да и не могло быть – в личные апартаменты президента никто не попадал просто так. Это было просто невозможно.
Мужчина сидел, спокойно наблюдая за хозяином. На нем был плащ, черный и немного блестящий. Президент подумал, что наверняка такой же имелся у кардинала Ришелье, только подкладка у него была красная, а не серебряная.
Обладатель плаща понял, что его заметили, но никак не отреагировал. Маленький человек медленно опустил руки, положив их на крышку стола.
– Если я нажму кнопку над моим коленом, включится сигнализация, и вся охрана через пять секунд будет здесь.
Незваный гость улыбнулся:
– Сон Разума.
Президент удивленно поднял брови:
– Что?
– Сон Разума. Они все сейчас пачкают слюной свои белоснежные, накрахмаленные воротнички. И большего от них нельзя будет добиться еще часов двенадцать.
Президент нахмурился.
– Раз вы здесь, значит, это правда. Что вам нужно?
Странный мужчина кивнул:
– Я рад, что вы готовы к диалогу. Хотел к вам записаться, но вы знаете, такая коррупция, просто ужас. Решил пропустить бюрократическую часть.
– У нас есть определенные сложности в этой области, не отрицаю.
– Извините за вторжение. У меня есть оправдание – дело крайне срочное.
– Могу представить. Вы нарушили с десяток федеральных законов.
– Технически – ни одного. Но, давайте к делу.
Президент кивнул, показывая, что готов слушать. Незнакомец продолжил:
– Две недели назад с подводной лодки Соединённых Штатов был произведен ядерный удар по Российской зоне вечной мерзлоты. В зону поражения не попало ничего ценного, это обычная тундра. Никто не пострадал. Странно, не правда ли?
– Продолжайте.
– Вы прекрасно понимаете, что такие события не могут быть случайностью. Американцы утверждают, что ничего не знали об этой атаке, я прав?
– Да, – по лицу президента было видно, что именно это и заботит его сейчас больше всего.
– США не имеют никакого отношения к этому бессмысленному для них акту агрессии. Но если это не они – тогда кто?
Президент подался вперёд.
– Ближе к делу!
Незнакомец покачал головой:
– Не спешите. Ядерный удар был произведен по конкретной цели, и атака оказалась успешной. Те, кто были в этом заинтересованы, действовали чужими руками с помощью подлога, подкупа, шантажа и коррупции. Они действуют в интересах высшей силы, которая находится вне политики.
– Вы знаете их конечную цель?
Гость кивнул.
– Они хотят уничтожить все живое на планете.
– Звучит не слишком правдоподобно.
– Ацтеки тоже были уверены в своем абсолютном превосходстве, не правда ли?
Президент усмехнулся.
– Продолжайте.
– Я не просто так вспомнил ацтеков. То, что сейчас происходит, слишком сложно для нашего понимания. Однако, мы можем и должны помешать тому, что надвигается. Объектов, подобных уничтоженному американской ракетой, ещё много. Все они находятся в зоне вечной мерзлоты на территории России. У стоящих за инцидентом лиц огромные финансовые возможности. Они будут использовать все имеющиеся в их распоряжении рычаги. Следующий ядерный удар может быть произведен из нашей шахты или с французского корабля, или с английского самолёта или ещё откуда-то. Нужно, чтобы вы поняли – целью является не Россия. Нельзя поддаваться на провокацию сейчас, это только поможет моему противнику завершить задуманное.
– Вашему противнику?
– Моему.
– Что вы хотите конкретно от меня?
– Вы можете предотвратить ядерный апокалипсис.
Маленький человек за столом вздохнул, но сразу взял себя в руки и подобрался.
– Сколько ещё будет подобных терактов? Мы не можем скрывать это вечно.
– Я делаю все возможное, чтобы остановить атаки. Не хочу ничего обещать.
Президент кивнул.
– Хорошо.
– И ещё. Директор Карпов. Присмотритесь к нему повнимательней.
– Он в этом замешан?
– Вполне возможно.
У него был открытый и честный взгляд, но незнакомец совсем не читался. Гранитное спокойствие и уверенность делали выражение лица гостя непроницаемым. Президент спросил:
– Что же такое хотят уничтожить ваши враги в тундре?
Гость покачал головой, отрицательно и слегка осуждающе:
– Это наш общий враг, господин президент. Противник мой, а враг общий. Сражаться с ним буду я, но помочь мне в этом способен каждый. Сложность в том, что никому нет до этого дела. Все слишком заняты собой. Мелочами, недостойными человека. Вещами, не имеющими значения. Мыслями, которые никуда не ведут. Я видел этих людей. Они не способны стоять прямо в этом строю. Скажите мне: вы – способны?
Президент поднес пальцы к губам, прищурился и ответил:
– Знаете, я вам верю. И помогу. Мы не станем отвечать на провокации так долго, как только сможем. Что бы там ни стояло за всеми этими бандитами, мы дадим ему отпор. И еще. Если бы ацтекам вовремя объяснили, в чем дело, все сложилось бы иначе, вы не находите?
Каменное выражение лица незнакомца, наконец, дрогнуло.
– Ищите Гордона Фаркаста. Он Предвестник чудовищной силы, которая больше всего на свете жаждет гибели нашего мира. Когда вы его найдете – не ждите суда. Он его не заслуживает.
– Я вас понял.
Человек в плаще встал, поклонился, прижав руку к груди, еще раз извинился и исчез без следа. Президент дважды моргнул, протер глаза, поднялся, вышел в коридор, ущипнул за щеку телохранителя, посапывающего у дверей, вытер измазанные в слюне пальцы о его пиджак и, процедив себе под нос: "Значит, Карпов. Посмотрим, посмотрим…", вернулся в свой кабинет.