Останься единственным

– Завтра в десять к врачу, – сообщает Нина. – Не думай даже, все будет. Или… ты, наоборот, обрадуешься, если не беременна?

– Не знаю, Нин… не знаю.

Не обрадуюсь. Страшно признаться, но я не представляю, как услышать эту новость. Я столько месяцев ходила с мыслью, что жду ребенка от Кирилла. Что внутри меня растет его частичка, и что теперь у меня появится малыш, который навсегда свяжет нас с ним. Пускай не физически, но я готова довольствоваться малым.

Глава 4

– Я беременна? – переспрашиваю у доктора.

Она смотрит на меня, слегка приподняв одну бровь. Удивляется, конечно, ведь несколько минут назад она мне об этом сказала.

– Беременны, – повторяет еще раз. – Двенадцать недель. У вас была задержка месячных?

– Да.

– Вы сказали, делали тест.

– Да.

– Что он показал?

– Две полоски.

– И у вас остались вопросы? – она улыбается. – Не планировали ребенка?

– Н-н-нет, то есть да. В смысле – я буду рожать.

– Отлично. Напишу вам направление на УЗИ и некоторые анализы. Если сегодня поели, лучше сдавать завтра с утра.

– А там… все в порядке?

– Визуально – все хорошо. Сдадите анализы, пройдете УЗИ, и будем знать, что с вашим малышом и общим состоянием организма. Вы хорошо питаетесь?

– Да. В первые месяцы меня тошнило, я практически не могла есть, но потом стало легче.

– Сейчас как?

– Нормально.

– Вы похудели после беременности?

– Сначала да, а потом набрала два килограмма.

– Хорошо. Вот, – она протягивает мне несколько листочков и тетрадку с надписью «обменная карта» и рисунком младенца. – Придете ко мне через два дня, я посмотрю анализы и УЗИ. Потом решим, нужны ли вам витамины. Пока что просто отдыхайте, наслаждайтесь жизнью, старайтесь не нервничать и правильно питаться.

– И все? – уточняю.

Я почему-то думала, что беременность – это череда ограничений и запретов, а здесь оказывается, что можно почти все.

– Все. Не поднимайте тяжести, не пейте медикаменты без моего ведома. Все рекомендации записаны в обменной карте, если что-то хотите спросить – я вас слушаю.

– Я… эм…

Понятия не имею, что спрашивать. О чем? Я о беременности практически ничего не знаю, только то, что нельзя употреблять алкоголь и курить, но это я и без беременности не делала, так что отказаться от выпивки и сигарет для меня проще простого.

– У вас есть половой партнер?

– Нет, то есть… нет.

Доктор улыбается и смотрит на меня с теплотой во взгляде. Она мне нравится. Открытая, уравновешенная, добрая, спешит объяснить все, что мне непонятно.

– Противопоказаний к половой жизни на данный момент не вижу. Кровотечений не было? Болей внизу живота?

– Именно болей – нет. Слегка будто потягивало.

– Это нормально. Если вдруг будут выделения – лучше прийти ко мне. Такое бывает, но перестраховаться не помешает.

Слушаю информацию внимательно. Как губка впитываю все, что мне доктор говорит. Едва ли не с открытым ртом ее слушаю. Хочу, чтобы с ребенком все было хорошо. Я и так сильно затянула с визитом, может, сама того не подозревая, как-то навредила малышу.

– Не нервничайте только, – говорит с искренней улыбкой. – Вы девушка молодая, выносить сможете легко, да и родить – тоже.

– Спасибо, спасибо большое, – тараторю напоследок и, забрав обменную карту с малышом на обложке, иду к выходу.

Там меня уже ждут девочки. И Нина, и Вера пришли со мной, чтобы поддержать. Пары сегодня пропустили, чтобы рядом быть. Я им безумно благодарна.

– Что сказали? – тараторят почти в один голос.

– Все в порядке, – выдыхаю, забывая, зачем мы вообще сюда приходили.

– В смысле? – спрашивает Нинка. – А ребенок?

– Есть ребенок? – это уже Вера.

– Есть, конечно, – улыбаюсь. – Куда бы ему деться? Это вы всё… заставили меня сомневаться.

– Не мы, – вставляет Нинка, недобро поглядывая на Веру.

– Ну что? – защищается та. – Я все варианты рассматриваю.

– Как всегда.

Мы вместе выходим из поликлиники. По пути забегаю в регистратуру и записываюсь на УЗИ. Удивительно, но после вчерашнего папа не заблокировал мои счета, но я сама отказалась снимать оттуда хоть что-то. Не после того, что произошло. Не после его слов про аборт.

– Кира! – голос отца настигает меня на выходе из больницы.

Я вздрагиваю и ближе к девчонкам прижимаюсь. Мне кажется, что он способен силой меня схватить и отправить избавляться от ребенка. Девчонки меня обнимают, показывая, что рядом со мной.

– Нужно поговорить.

– Нам не о чем, папа.

– Кирюш…

Только сейчас я вижу в его взгляде раскаяние и сожаление. Он не пытается подойти ближе, но смотрит так, что я сразу же понимаю – никакого «силой» не будет.

– Извини меня за то, что вчера сказал, – говорит. – Прости.

– Я все равно с тобой никуда не поеду.

Боюсь. Несмотря на его спокойный ласковый тон – страшно.

– Можем не ехать. Вот кафе напротив есть, давай там поговорим. И подружек бери своих, за соседним столиком сядут. Так тебе будет спокойнее?

Я мнусь. Не знаю, стоит ли с отцом разговаривать. Врач сказала мне не нервничать, а сердце даже при виде него вскачь пускается. Отчего-то страх тело сковывает, хотя это мой папа, рядом со мной мои подруги, ничего ужасного не произойдет. Просто… просто он очень сильно меня напугал вчера.

– Ладно, – соглашаюсь.

Мы заходим в кафе поблизости. Садимся с папой за один стол, девочки за другой. Чуть дальше от нас, чтобы не подслушивать, но видеть меня и, если что, вмешаться. Пока к нам подходит официант, и мы делаем заказ, я успокаиваюсь. Выравниваю бешеное сердцебиение и смотрю на отца уже спокойнее.

– О чем ты хотел поговорить?

– Извиниться за то, что предлагал тебе аборт. Я… я разволновался, конечно, когда узнал, что ты беременна. Страшно стало. Ты ведь… совсем недавно такой маленькой была. Кира… я из роддома тебя будто вчера забирал.

Я не могу сказать, что мы с папой настолько близкие люди, чтобы делиться наболевшим. Скорее нет, чем да. Мы просто… у нас неплохие отношения, теплые, но откровенности между нами не было, впрочем, как и между мной и мамой. Как-то так вышло, что поделиться своими переживаниями я могла только с девчонками. Видимо, именно поэтому они у меня простые, не из моего круга. Обычные, но надежные, самые что ни на есть настоящие. Искренние и всегда готовые прийти и поддержать меня. Из своего круга я не нашла никого, кто был бы способен хоть на половину того, что сделали для меня Нинка с Веркой.

– Ты для меня всегда маленькой девочкой будешь, а тут – такое сообщение. Беременность. И отца ты называть отказываешься.

– Это что-то изменит? – спрашиваю.

– Нет, разумеется, нет, но моя дочь не должна воспитывать ребенка одна. Мой внук или внучка не должны расти без отца.

– Папа…

– Это тот парень, Кира? С которым ты жила?

Я прикрываю глаза. Конечно, это тот парень. Только вот… не парень он вовсе. Мужчина. Взрослый, мужественный, настоящий.

– Нет, папа.

– Я не понимаю.

– Я не буду называть его имени.

– Это кто-то… знакомый? Тебя обидели?

– Папа! – чуть повышаю голос. – Прекрати, пожалуйста. Я сказала, что говорить не буду. Хватит.

– Ладно, – делает небольшую паузу. – Ладно, – добавляет.

– Ваш заказ, – подходит официант.

Когда он отходит, папа продолжает:

– Я хочу, чтобы ты вернулась, Кира. Приезжай домой, маме расскажем.

– Ты ей еще не говорил?

– Как без тебя-то? Конечно, нет. Решил, ты вернешься, и мы вместе скажем.

Не могу так сразу согласиться. Понимаю, что передо мной отец, и он вряд ли предпримет что-нибудь силой, но все равно нервничаю. Не могу окончательно расслабиться и согласиться.

– Пожалуйста, Кира, – просит. – Тебе нужен уход. К врачу, опять же, сходить. Я все организую. И питание должно быть хорошим, – папа укоризненно смотрит на мой морковный торт.