Остров Теней

Анагон почувствовала, как за спиной ее возник человек. Кошке не нужно было поворачиваться, чтобы узнать кто это. В отличие от людей на крыльце, появление этого воина – как всегда своевременное и молчаливое – она могла угадать в любой ситуации.

Вот и сейчас она лишь закрыла глаза и шепнула:

– Я так устала.

В следующее мгновение воин подхватил ее на руки и понес вокруг дома, чтобы затем взлететь и попасть в дом в обход центрального входа и гостиной, сразу на второй этаж через окно в коридоре. Здесь он нашел комнату, на двери которой висела табличка с именем девушки и вошел внутрь.

Укладывая Анагон на кровать, Вульгус услышал, что она что-то шепчет, не открывая глаз и глотая слезы. Он наклонился к ней и разобрал:

– Я всё ещё люблю его.

Клир

II

.

На следующее утро Инвер проснулся слишком рано и не сразу осознал, где находится. Привыкший за столько месяцев спать на земле под открытым небом, он долго всматривался в потолок над собой. А когда рядом кто-то зашевелился, молниеносно вскочил и встал возле кровати, выставив вперед кулаки. И тут же чуть не расхохотался, но смог сдержаться и не разбудить мирно спящую Венус. Несколько секунд он наблюдал за ее мерным дыханием. Затем внутри него что-то заскреблось, во рту появился неприятный горький привкус, и волк невольно покосился на свою походную сумку. На цыпочках, стараясь не разбудить Венус, он подошел к стулу, на котором стояла сумка, что-то достал из нее и вышел из комнаты. Выйдя на крыльцо, он еще несколько секунд постоял в раздумьи, крутя в руках добытую сигару. Вчера он не смог признаться Венус в своей новой зависимости, хоть и чувствовал себя очень паршиво, когда под предлогом осмотра границ, убежал в лес курить. Вот и сейчас ему казалось, что он ведет себя то ли по-детски, то ли и вовсе преступно.

Утро только занималось, охотники еще не отправились в лес, и птицы заливались, встречая солнце. Инвер выдохнул, сунул в рот сигару и сунул руку в карман в поисках спичек.

– Никогда бы не подумал, что наш праведный Инвер начнет курить, – раздался за его спиной насмешливый и – по мнению Инвера – слишком громкий голос. От неожиданности сигара выпала из его рта и упала в серебрящуюся от росы траву под крыльцом. Волк про себя выругался и обернулся.

Рейгар стоял в проходе, облокотившись о косяк двери и крутил в руке нож. Волк помнил, как год назад парень этим ножом затачивал каждую веточку, попавшую в его руки в период размышлений. Инвер протянул Рейгару руку. Он пожал ее, и волку вновь показалось, что рукопожатие вышло крайне неуверенным.

– Добре утро. Не говори пока Венус.

– Думаешь, она не знает? – приподнял бровь Рейгар, обходя друга и ища глазами подходящую ветку. – От тебя разит табаком за километр. Я удивлен, если Венус уснула сегодня с тобой. Хотя… она же травница.

«Черт! Я настолько привык к запаху, что даже не подумал от этом. Но если она учуяла, то почему ничего не сказала? Нам надо поговорить».

Рейгар тем временем нашел короткий сучок, забрался на перила и принялся его очинять. На мгновение Инверу показалось, будто и не было этого года, и они не расставались. Но следующая фраза Рея развеяла это ощущение:

– Почему ты так волнуешься, чтобы об этом не узнала Венус? Ее какое дело?

Волк не сразу нашелся, что ответить. Часть его – та, с которой он боролся весь этот год – возликовала и согласилась с медведем. Но другая, та, которой пытался быть воин, заговорила вслух.

– Что ты имеешь ввиду? Мы вместе. Она вправе знать все обо мне.

– С каких пор ты так начал думать? – осклабился Рей и слишком глубоко вогнал нож в сук.

– А с каких пор ты перестал так думать?

Повисло молчание. Инверу хотелось многое спросить о новой спутнице Рея, но настрой друга настораживал его. К счастью, в доме послышался шум и на крыльцо вышли утренние охотники.

– Доброе утро, – приветствовала всех Аврора. – Инвер, тебя-то я и хотела увидеть. У меня предложение…

За Авророй вышел Синай – вчера Вульгус приказал ему идти охотиться, думая, что, чем меньше парень будет в доме, тем меньше у него шансов сцепиться с Реем. Но тут вышла осечка.

При виде воина, болтающего ногами на перилах, внутри у Синая будто вспыхнул факел. «Веди себя прилично!» – прозвучал в голове голос наставника, и лев заставил себя остаться на месте, но не отвел от медведя ненавидящего взгляда.

Аврора продолжала:

– Я понимаю, что твои ребята привыкли добывать еду охотой, но нам, простым людям – пусть и обращающимся в хищников, привычнее покупать еду на рынке. Позволь нам с Синаем не бегать по лесам, а доехать до ближайшей деревни и привезти все оттуда. На одном мясе нам все равно долго не прожить.

– Эмм… – Инвер растерялся. Он настолько привык к облику волка, что и забыл, как живут обычные люди, и составил расписание, по которому все в какой-то день должны были выйти на охоту. – Да, конечно. Телега…

– Я видела. Лошади тоже есть. Мы прибудем к обеду. Синай, идем.

Но рыжий не сдвинулся с места. Рейгар ответил на его взгляд, продолжая беспечно улыбаться, чем невероятно бесил парня.

– Что такое, рыжик? Тебя позвали – беги.

– Да как ты посмел? – прорычал Синай. Рей, будто только этого и ожидая, соскочил с перил, отбросил нож и ветку и подошел вплотную к Синаю, ожидая, что его рост и размеры напугают парня, как пугали всех последнее время. Но фокус не прошел. Габариты Синая ничуть не уступали размерам легата, а за счет пышной медной шевелюры лев казался даже крупнее Рейгара. Медведь растерялся и поспешил отступить на пару шагов. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не грозный оклик Инвера.

– Синай! Тебе пора.

Анагон много рассказывала о волке своей свите, и Синай, уже заочно начавший уважать зверя, не посмел ему перечить, и ушел за дом в сопровождении Авроры. Рейгар протяжно выдохнул и принялся искать на полу нож, как бы между прочим отметив:

– Я и сам справился бы.

– Я и не помогал тебе. А даже если так – у тебя дрожат руки.

Медведь опусти взгляд. Кисти мелко тряслись, это можно было бы заметить даже не вглядываясь. «Черт! Когда же это пройдет?».

– Может, Венус…Ты нормально себя чувствуешь?

– Прекрасно! – грубо отозвался Рейгар. «Хватит с меня лекарств». Он наконец нашел нож, вогнал его глубоко в перила и, не прощаясь, ушел в дом.

***

Анагон не вышла ни к завтраку, ни к обеду. Впрочем, оба приема пищи проходили в напряженном молчании. Инвер потерял желание говорить с Рейгаром, тот и вовсе еле ел, уткнувшись в тарелку. Волки, не желая приготовленного мяса, ушли в лес за свежей добычей. Аврора с Синаем еще не вернулись. Свита медведя сидела особняком. Лишь Аннаэль попыталась завести разговор и расспросить воинов Севера, откуда они, но Вульгус ответил за всех.

– Мы служим Северу и Правительнице.

Как бы не сдерживал себя Вульгус, он невольно метнул взгляд в Рейгара и который раз убедился, что ему не показалось тогда, в битве при Тире. «Помнит ли он меня?».

После обеда крылатый остался помогать Венус убирать со стола. Та попыталась его прогнать, сказав, что это не мужское дело.

– Не знал, что убирать посуду умеют только девушки. Я думал, у меня получается, – пожал плечами воин и продолжил собирать тарелки. Венус рассмеялась.

– Спасибо. Вульгус, верно? Ты приближенный Анагон?

– Я вроде ее телохранителя.

Венус остановилась и тихо спросила:

– Как она?

Вульгус вспомнил, как после завтрака зашел к девушке. Она лежала в той же позе, в какой он оставил ее вчера. Северянин подумал, что она спит, но обогнув кровать и заглянув девушке в лицо, увидел ее бессмысленный взгляд, направленный в окно, и две алые полосы на щеках от слез. Он оставил ей еду и, особо не надеясь, попросил выйти к обеду.

– Она сильная. Она переживет.

Венус тяжело вздохнула.

– Я не знаю, что на него нашло. Он был таким веселым, даже… наивным. Никак не ожидала.