Бывший

Вот тогда-то всё и началось. Мысль о том, что я превратилась в бегемотиху, а мой муж, всё такой же красивый и сексуальный мужчина, желанный для толпы идеальных охотниц, не давала мне покоя круглыми сутками. Нет, Тимур не пропадал после работы, старался поменьше уезжать из города, всё своё свободное время проводил со мной, вот только он ко мне больше не прикасался. Вообще никак. Будто я больная чумой или проказой. Это всё из-за моего видоизменившегося тела, думала я. Мы смотрели телевизор, а он меня даже не обнимал. Не делал он этого и во сне, откатываясь на свою половину кровати, как можно дальше от меня. И я дико ревновала ко всем женщинам на работе, в отелях, в магазинах и ресторанах, куда мы ходили. Я прекрасно помнила, из-за чего мы развелись первый раз, и сдерживалась, как могла. Но также я помнила другое: как Тимур любит секс, как много ему надо, как часто мы занимались этим раньше. Какой он ненасытный, в конце концов.

И вот, подъезжая к одному из ресторанов, где сегодня проходит торжественное открытие ещё одного хостела моего мужа, я как тигрица зыркаю через окно, выбирая из толпы блондинок, которые могут ему понравиться. Ирка говорит, что всему виной гормоны, и что её бабуля, вообще, била деда скалкой в третьем триместре, потому что ей казалось, будто он ей каждый день изменяет.

— Нормально доехала? — Ждёт меня возле машины Тимур, подав руку и помогая вылезть наружу. — Не укачало? Для тебя кресло подготовили удобное, со спинкой, пока идёт официальная часть, посидишь там, а то спина отвалится. Потом я вернусь и присоединюсь к тебе за ужином.

Блондинок здесь много, все они стройные и красивые, в коротких платьях, узких юбках и на каблуках. Я так ревную, аж в глазах рябит. Тимур подходит к разным женщинам, он с ними разговаривает, он им улыбается, часть из них смеется, другая что-то ему отвечает. А я сижу в своем кресле, попивая фруктовый коктейль из трубочки.

— Эта блондинка в синем, кто она? — спрашиваю у мужа, когда он садится возле меня поужинать.

— Какая? — не отрываясь от еды, спрашивает Тимур.

— Та, с которой ты разговаривал несколько раз подряд.

— Я много с кем разговаривал, — отрезает кусок мяса, жуёт, потом поворачивается ко мне. — Ты поела?

Пью свой свежевыжатый сок.

— А та, что просила у тебя визитку во время речи твоего зама? Зачем ей номер моего мужа?

— Это владелица ювелирного магазина в одном из наших отелей. У них какие-то проблемы, нужно разобраться. И чтобы не потеряться, я дал ей визитку, — терпеливо отвечает мой муж, доедая свой стейк.

Я вздыхаю.

— Ты поела, можем ехать домой? — улыбается мне Айвазов. — Я устал сегодня.

Осматриваясь, замечаю женщину в углу, что смотрит в нашу сторону.

— А почему она до сих пор на тебя глазеет?

— Ты мороженое будешь, гюнеш? — игнорирует мой вопрос муж. — Могу принести, у них тут вкусное клубничное, женщинам нравится.

— Каким таким женщинам?! — вспыхиваю я, ощущая, как комок в горле увеличивается до размера арбуза.

Тимур щелкает пальцами, подзывая официантку:

— Нам в коробку мороженое с собой положите.

Дальше, придерживая за талию, он уводит меня с праздника. На свежем воздухе я немного успокаиваюсь, но в машине загадочное лицо моего мужа наводит меня на новые мысли. Он за рулем, мы движемся по тёмным улицам города, муж включает музыку, как будто не хочет со мной разговаривать.

— Ты с кем-то спишь, Тимур? — не выдерживаю я, выпаливая как на духу, комкая подол своего огромного сарафана для беременных.

Мой муж отчего-то смеется, сворачивая на обочину и заглушая мотор. Что смешного я сказала, не пойму? Мне плакать хочется, а он ржëт.

— Татьяна Сергеевна Айвазова, мы же не собираемся наступать на те же самые грабли, что и десять лет назад?

Он берет мое лицо за подбородок и поворачивает к себе, заглядывая в глаза. Он говорит про мою ревность, пока не была беременна, я не ревновала его, ну почти не ревновала, по крайней мере, не кричала об этом вслух. Но сейчас я просто не могу сдерживаться.

— Дыши, Танюш, это гормоны и любовь.

— Какая еще любовь, ты ко мне не прикасаешься!

— Потому что нам запретил врач, а я не хочу подвергать ребенка опасности.

Он приближается, вдыхая мой запах, касаясь щекой моей щеки. Так приятно, до мурашек по коже. Я так по нему скучаю.

— Я знаю, какой ты горячий, Тимур, как любишь секс, а я не могу тебе его дать и очень переживаю.

— Тааак, — мотает он головой, затем приближается и касается моих губ, легонько, нежно. — Мы оба, словно спички, тебе этого нельзя, Тань.

— Но ты же мужчина!

— Танюша, внутри тебя растет мой сын, я хочу, чтобы он родился здоровым. Как ты думаешь, это достаточно весомый повод, чтобы потерпеть?

Глядя в глаза мужа, я понимаю, что веду себя глупо. Они такие же горящие, ореховые, и смотрят на меня, как и раньше — как на самую красивую женщину на земле.

— Мой отец рассказывал, — улыбается Тимур и заводит мотор, трогаясь с места, — что когда мама была беременна мной, она звонила ему тогда ещё на городской телефон и по несколько раз на день спрашивала, что он хочет на ужин и любит ли он её?

Я тоже улыбаюсь.

— Он терпеливо рассказывал и отвечал на все вопросы.

Тимур отпускает руль и какое-то время гладит мою ладонь, при этом ведет машину одной рукой. От этой нежности я успокаиваюсь и, разглядывая его красивый профиль, незаметно погружаюсь в сон. Конфликт исчерпан, мой муж самый лучший в мире, а я всё такая же влюблённая в него до безумия дуреха, как и прежде.

Через несколько недель на свет появится Бекир Тимурович Айвазов и всё у нас будет хорошо, я просто уверена в этом.

Конец!