Зверя зависимость

Я иду на Бакира, не думая про браслеты на запястьях, про охрану за дверью. У меня нет мыслей. Только понимание — эта мразь не остановится, пока не станет альфой. Бакир на всё готов ради власти, а я на всё пойду ради безопасности пары.

Прикончить урода. Сейчас.

— Стой, Рамз! — братец округляет глаза и шагает назад. — Если со мной что-то случиться, твоя хромоножка умрёт! — он упирается спиной в стену и готовится обернуться.

Я замираю, смотрю в раскосые глаза гада, которого сам же практически на груди пригрел, и охреневаю. Он не блефует. Бакир уверен в себе, настроен решительно.

— Что тебе нужно? — я задаю вопрос, но ответ очевиден.

— Ты вернёшься в лунный круг, откажешься от адвоката и будешь молчать. Когда тебя лишат права на власть, я отпущу Ангелину.

Это так мило с его стороны, бл*!

Только есть риск, что меня казнят в финале заседания.

— Где гарантии, что ты выполнишь обещание? — спрашиваю, а слова царапают горло. — Отпусти мою пару сейчас, и я дам тебе слово альфы…

— Рамз, ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, — брат резко обрывает меня. — Соглашайся.

— Надеешься стать хорошим лидером? — я отчаянно пытаюсь избавиться от наручников. Ничего не выходит. — Стая при таком раскладе тебя не примет.

— Уже приняла. Несогласных я убрал. Со мной остались верные волки.

Я шумно вбираю ноздрями воздух и поджимаю губы. Эта мразь положила большую часть моей семьи…

Как Каир не заметил, что происходит? Как?! Я долго пробыл в наркотическом закатоне, многое упустил, но бета… А бета был загружен по полной программе. На его лысую голову свалились дела стаи, которых каждый день хоть задницей жри и, собственно, я… под трипом.

Самое х*ровое — его, скорее всего, уже пустили в расход.

— Тебе придётся жить и оглядываться, Бакир, — я трепыхаюсь в финальных конвульсиях. — Одной прекрасной ночью Зара перегрызёт тебе горло. Она отомстит за меня.

— Думаешь? — брат почти ржёт. — Зарина Закировна! — он орёт так, словно моя сестра стоит за дверью и ждёт приглашения.

Дверь открывается, и через порог шагает Зара.

— Какого х*ра?! — я поверить не могу.

Почему она здесь? Почему стоит рядом с Бакиром? Почему берёт его под руку?..

Зара смотрит мне в глаза, и я не вижу в её взгляде любви — там холод. Только он. Невыносимо!

— Понимаю, для тебя это неожиданно, — сестрёнка сейчас — сама невинность. — Но я сделала выбор, Рамиля, — она вздыхает. — Прости, он не в твою пользу.

— Ты любишь власть, Рамз, — подхватывает Бакир, — во всех её проявлениях. Ты даже родную сестру задолбал контролем так, что она от тебя отвернулась.

— Зара? — у меня перед глазами скачут тёмные пятна, а сердце уже не шалит — куролесит.

— Ну-у… — моя дует щёчки. — Это правда, — она гнёт бровь. — Если ты снова станешь альфой стаи, то начнёшь распоряжаться моей жизнью как своей. Я этого не хочу.

Смотрю на мою девочку — она загорелая и немного уставшая. Недавно, наверное, в страну вернулась. И сразу под бок предателю укатилась. Зарина Закировна — пуля. Девочка принимает решения быстрее, чем я успеваю сообразить.

Воздух мой… Что же ты наделала?

— Асманов, на выход!

Я стою в лунном круге, плавлюсь под полящим солнцем. Жрецам на жару плевать — они дискутируют. У меня складывается впечатление, что им по х*ру на всё — просто языками почесать собрались.

Я молчу. Не требую адвоката, не защищаюсь сам. Жду. Сам не знаю чего.

Бакир и Зарина на местах для зрителей. Им только попкорна не хватает. А мне не хватает нервов. Я безумно хочу обратиться и положить тут всех.

Всех на х*р! Даже Зару.

Чертовски больно. Я не понимаю — ещё один сердечный приступ случился или это душа болит?

Мне бы от браслетов избавиться…

Представить невозможно, что ублюдок сделает что-то с моим ангелочком. Не отпустит её Бакир ни при каких обстоятельствах. Это ясно. Неясно, что сейчас делать.

— Свидетель! — громко объявляет один из жрецов.

Чо?! Какой, в жопу, свидетель?!

Глава 33

Наблюдаю, как по лестнице спускается свидетель… Жека. Я не удивлён. Евгений не упустит возможности слить соперника. Тот ещё жук, сука!

Оборотень смотрит с ехидным прищуром, а у меня на губах нервная улыбка. Плей под скатерть сунул и в суд явился — добить меня. Жеке есть что сказать. Он знает больше, чем надо.

Я отчаянно пытаюсь избавиться от наручников, но ничего не выходит. Лишними телодвижениями я только раздражаю жрецов, и ко мне направляется охрана. Под прицелом недобрых взглядов волков мне приходится оставить эту затею.

Жека встаёт за трибуну, а на местах для зрителей молча ликует мой троюродный гад. На Зару я не смотрю — тошно.

— Мы рассмотрим доказательства, — заявляет один из старейших, когда Евгений отдаёт ему свой телефон и какие-то документы.

Он с меня глаз не сводит — довольный, как слон. И через пару минут я понимаю, почему он скалится. В телефоне Евгения видосы из социальных сетей, где наш общий знакомый мажорчик рассказывает обо мне в волчьем обличии. После стычки со мной сын депутата сошёл с ума. Жека привёз копию заключения психиатра. Где только добыл?..

Неважно. Главное — жрецы готовы рассмотреть доказательства. И рассматривают. Со всех сторон практически.

Справедливости ждать не стоит. Всё, что здесь происходит — цирк. Дань сложившимся традициям.

— Это не всё, — бодро рапортует Жека. — Рамиль Закирович похитил родную сестру своей истинной пары и подарил её…

Из оборотня песней льётся история Натахи. Жрецы слушают внимательно, а я ох*реваю. Судьи изучают письменное признание Шакура. Сам альфа на заседание не явился — не посчитал нужным, но пару строк черкнул. Всё выглядит стройно — не подкопаешься. К Шакуру точно. Он теперь жертва обстоятельств, а Евгений — герой.

— Значит, вы утверждаете, что Асманов, находясь на реабилитации, неоднократно нарушал законы людей и оборотней? — уточняет жрец у ценного свидетеля.

— Да, — Жека кивает. — И это привело к трагическим последствиям. Игорь Соловьёв получил психиатрический диагноз, а Наталья Таюрская пропала без вести — возможно, её уже нет в живых. Кроме того мой сосед имел неосторожность обратиться прямо у нас в подъезде на глазах у двух жителей Падалок. Всё это альфа совершал под действием наркотика, — волчара ставит в расстрельной речи жирную точку.

— Что скажите, Асманов? — старейший крутит в руках смартфон Евгения и переводит взгляд на меня.

— Скажу, — хриплю я.

Бакир поднимается на ноги. Рожа у него багровая. Ещё бы! Я ведь должен молчать.

Цепляюсь взглядом за сестру — Зара бледная. Не этого ли хотела, моя? После такого суп-набора меня однозначно отправят на тот свет, следуя букве закона.

— Говорите, Асманов, — торопит меня жрец.

— Ты… — я смотрю на Жеку, и все слова разбегаются.

Оборотень бросает короткий взгляд на моего брата, а он кивает в ответ — всё становится предельно ясно. Стать частью стаи — вот чего желает волк-одиночка, и Бакир пообещал принять его в семью. Выслуживается Евгений перед новым альфой.

— Время вышло, — старейший поднимает руку, завершая заседание суда. — Вердикт!

Лунный камень под моими ступнями начинает вибрировать. Я опускаю глаза и наблюдаю за багровыми переливами пола — только багровыми. Наказание будет суровым.

— Виновен! — хором озвучивают мою мысль жрецы. — Приговаривается к казни!

Зарина встаёт с каменной ступеньки и смотрит на меня. Она далеко, но я вижу, как блестят слёзы в её глазах. Сестрёнка, сестрёнка…

Меня берут под локти и ведут в камеру ожидания — понадобится несколько часов, чтобы подготовить арену к казни. Всё по протоколу, мать его. Но для меня это — шанс!

Есть время, чтобы придумать, как снять наручники, добраться до Бакира и перекусить ему горло. Потом я убью Жеку. Мысли обрываются на Заре. Я не знаю, как поступить с сестрой.