Зверя зависимость

— Это пох*р, — огрызается Рамиль.

— Эй, ну ты чего? — заглядываю ему в глаза. — Я ведь с тобой, а не с ним. Разве мало?

— Много, — дядя оттаивает. — Я не думал, что мне так повезёт.

— Вот! Поэтому будь добрее. Хоть чуточку, — крепче сжимаю его руку.

— Посмотрим.

Это уже результат! Большего просить не стоит.

— Пойдём спать? — я зеваю. — Мне завтра весь день к экзамену готовиться.

— Пойдём спать, ага.

Дядя таранит меня к балконной двери, и я по глазам его вижу, что спать мы сейчас не будем. Самцу надо срочно закрепить позиции.

Просыпаюсь я от мерзкого звука поющего телефона. Моего. И это ни фига не будильник. На будильнике у меня другая мелодия стоит.

Спать хочется жесть как сильно! Дядя меня из-под себя до утра не выпускал. Оторвался за всю фигню, и я вместе с ним. Открываю один глаз и шарю рукой по дивану — где-то тут орёт мой мобильный. Нахожу громкого гада и, не глядя на дисплей, нажимаю кнопку ответа.

— Алло, — хриплю в трубку.

— Таюрская, ты офигела! — вопит мне в ухо Ленка — староста нашей группы. — Экзамен начинается через пять минут, а тобой в колледже не пахнет! Ты где?!

— Какой экзамен? — у меня глаза сами собой открываются. — Он во вторник.

— В понедельник! — кричит Лена.

— Как в понедельник?! — подрываюсь на диване, голова кругом.

— Таюрская… — шипит староста, — ты мне статистику не порть, по хорошему прошу. Вся группа собралась, а тебя нет. Ты в курсе, что от твоего присутствия моя стипуха зависит?

— В курсе, — бурчу и слажу с дивана. — Скоро буду.

Чёрт…

Не могу проснуться. Оно и не удивительно! Я спала всего два часа — мой организм не готов нести ответственность ни за экзамен, ни за стипендию Ленки. Как я могла перепутать дни? Блин, надо было заглянуть в чат, который создали в мессенджере. Говорят, туда скинули расписание сессии. Но мне некогда было, ага. У меня личная жизнь бьёт ключом. Расслабилась, Геля… получай теперь по-полной программе.

Роюсь в пакете, ищу одежду и, как назло, не нахожу ничего подходящего. А какой сегодня экзамен? Вот бли-и-ин! Одной рукой перебираю шмотки, второй листаю чат.

Нашла!

Я не готова… Господи, боже ты мой! За что мне это наказание?!

Напяливаю блузку и бриджи, которые совершенно к ней не подходят, но мне пофиг. Надо спешить. Быстро хромаю в ванную, по пути успеваю заметить дядю, который что-то готовит в кухне. Пахнет вкусненько. Жаль, не успею поесть.

Чищу зубы, отчаянно роясь в анналах памяти — не помню ничего по предмету, который предстоит сдавать. Там голая теория, и это капец!

— Ты чего подскочила так рано? — Рамиль выглядывает из кухни.

— Экзамен! Теория! Бл*ть! — швыряю зубную щётку в раковину, поласкаю рот.

— Старательнее полощи, — дядя хмурится.

— Прости, — сплёвываю, закрываю воду и топаю в комнату. — Я всё перепутала, — судорожно сую в рюкзак тетрадки и книги. — Я не готова. Ещё и автобус нужный уже ушёл, — смотрю на часы и хнычу.

— На хрена тебе автобус, кнопка? — Рамиль качает головой. — У нас машина есть.

— Точно! — подскакиваю к нему и чмокаю в нос. — Подбросишь?

— Говно вопрос! — он довольно улыбается, берёт ключи от тачки и идёт обуваться.

Мужчины — волшебные существа. Честно!

Рамиль умудрился собраться быстрее меня, хотя опоздун тут я…

Наскоро заматываю лодыжку эластичным бинтом, завязываю кеды и смотрюсь в зеркало. Лучше бы не смотрелась. Это полный звездец! На голове чёрте что, одежда — ни к селу ни к городу, ещё и засосов тьма.

Выходим из квартиры, и, пока Рамиль закрывает ключом дверь, я судорожно жму на кнопку лифта, будто он от этого скорее приедет. Заходим в кабину, едем на первый этаж. Я пытаюсь собрать нечесаные волосы в гульку, а дядя с серьёзным видом застёгивает верхние пуговицы на моей блузке. Одну застёгивает, а другая расстёгивается. Потому что не фиг ковырялками своими ковырять! Психую. Шлёпаю его по рукам, гулька на макушке разваливается.

— Вот как тут не материться? — спрашиваю на выдохе.

Вместо ответа получаю от Рамиля банан. Банан! Откуда он вообще взялся? Ладно, сойдёт на завтрак. Сую фрукт в рюкзак и рвусь в едва открывшиеся двери лифта.

— Дядь, ну давай! Давай! — поторапливаю Рамиля, который зачем-то полез под капот ковыряться.

— Не кипишуй, кнопка, — он садится за руль.

— Я спокойна… — выдыхаю и закрываю глаза.

Машина трогается, а я нервничаю. Пытаюсь объяснить дяде, как добраться до колледжа. Ехать не очень далеко. Падалки в принципе можно от одного конца до другого за сорок минут пройти, но у нас ситуация — водитель не местный, а я на кипише. Путаюсь.

— Ты на кого учишься-то? — спрашивает Рамиль, когда маршрут, наконец, построен.

— В музыкалке я учусь, — отвечаю коротко. — Трам-пам-пам, — перебираю пальцами, изображая игру на пианино.

Я тупо забываю название своей будущей профессии и факультета заодно. От волнения, конечно.

— Пианистка? — догадывается Рамиль.

— Типа того, — киваю, гляжу на часы на его запястье.

Я дико опаздываю! Вы-ы-ыдох…

— А ты куда потом поедешь? — интересуюсь, чтобы не говорить про колледж.

— На работу, — заявляет дядя.

У меня брови ползут вверх.

— Жека тебя уволил, — растерянно моргаю. — Я вчера тебе говорила.

— На х*р Жеку. Я на овощебазу устроился грузчиком.

— Давно?

— Не очень, — Рамиль пожимает плечами.

Вот куда он уходил так рано и откуда приходил так поздно. Овощебаза…

А вообще мы прекрасная пара! Ни черта друг о друге не знаем, но трахаемся как не в себя.

— Ты проехал! Проехал! — подпрыгиваю на сиденье, когда дядя промахивается мимо нужного поворота.

Проблему он решает гениально — выворачивает баранку и дёргает ручник. Мы как в лучших американских фильмах совершаем крутейший разворот. Спасибо, господи, на пустой дороге! Из открытого окна несёт подпалённой резиной, дядя въезжает во двор колледжа.

Сказать, что на нас пялятся — ничего не сказать. Прижимая к груди рюкзак, огромными глазами смотрю на студентов, потом перевожу взгляд на Рамиля:

— С-спасибо, — благодарю его за доставку меня живой и почти невредимой до места.

Дёргаю ручку на двери, пытаюсь открыть — фиг.

— Погоди, её заедает, — сообщает мой гонщик. — Я снаружи открою.

Огромный бородатый дядька выходит из машины, а студенты во дворе смотрят на эту картину и фигеют. Особенно фигеют студентки. Поубивала бы…

— Прошу, — Рамиль с улыбкой подаёт мне руку, помогая выйти из машины.

Общественность в шоке.

Дядя не размениваясь на слова, прижимает меня к себе и целует. Совсем не по-детски, с языком… жарко. У меня трусики мокнут моментально. И это на глазах у всего колледжа практически!

У раскидистой ивы курят типа самые популярные в музыкалке парни — три штуки, старшекурсники. Кажется, кто-то из них подавился сигаретным дымом. Кашляет.

— Пока, — улыбаюсь, как последняя идиотка, и глажу ладошкой шерстяную грудь дяди в глубоком вырезе футболки.

— До вечера, кнопка, — он ещё раз целует меня, но уже сдержанно, и садится в тачку.

Так я ещё в колледж не приезжала.

Иду по двору с гордо поднятой головой, и на экзамен уже как-то плевать. Сдам. А не сдам — пересдам. На меня смотрят. Всё. Тут и преподы есть.

Поднимаюсь по лестнице, захожу в здание, а вокруг такая тишина, словно вымерло учебное заведение. Зомби-люди стоят у окон и пялятся на меня. Иду к нужной аудитории — в коридоре поживее будет. Тут нет обзора на двор, и это спасло многим нервную систему.

— О, явилась, гелентваген! — голос Ленки режет слух.

Терпеть не могу, когда меня так называют! Пошло от Гелика… Немного больной фантазии нашей старосты и вуаля — гелентваген я. Бесит нереально!

— Ещё раз так меня назовёшь — уйду, и пусть твоя стипуха хоть плесенью в кассе покроется, — рычу на Ленку.

Староста застывает с приоткрытым ртом. Удивилась.

Раньше я не смела огрызаться. Мне скажут, а я молчу. Даже, если обидное. Язык, конечно, всегда чесался рявкнуть, как следует, особенно на Лену, но глупые страхи заставляли молчать. Типа мне с этими людьми ещё учиться. Их много, а я одна.