Зверя зависимость

— Да-да, у неё, — киваю. — Можно узнать, что случилось? По какому поводу собрание?

— А вы не слышали?..

Бодрая активистка пересказывает мне всё, что я не просто слышал — пережил. Геля стоит на девятом и многозначительно гнёт бровь, когда бабка говорит про выстрел. Я потираю место, куда мне прилетело пулей — гематома получится живописная… Не будь я альфой, которого пули не берут, уже в морг бы ехал в кузовке трёх семёрок. Падалки, чо.

— Собака в подъезд забежала, — вру, когда бабуля замолкает. — Крупная, бродячая. Пришлось выгонять.

— А выстрел? — активистка строит из себя мисс Марпл. — Вы слышали выстрел?

— Это я стрелял. Из травматического пистолета.

Поднимаю голову, смотрю на мою истинную. Она качает головой, а потом показывает мне кулак.

Прорвёмся. Главное — разогнать по хатам этот кружок престарелых детективш.

И у меня получается. Бабули теряют интерес к истории и расходятся, а я иду к ангелочку. Люлей получать.

— Ай-яй… — она подбирает губки и ловко уходит от моей попытки её обнять. — Ты врун, дядя.

— С чего бы? — вину не признаю.

— Показывай, что у тебя там.

— Кнопка…

— Показывай.

Вздыхаю — женщины! — и задираю футболку.

— Ё-моё! — Гелик тянется пальчиками к синеватому пятну у меня на груди. — Как так?! Ничего же не было… Десять минут назад без футболки тебя видела, — разглядывает синяк, хмурится.

— Не было, теперь есть. Не бери в голову.

— Мы едем в травмпункт, — решительно заявляет.

— Кнопка, ты чего? — смотрю на моего заботливого ангела и улыбаюсь. — Синяк в травмпункт везти?

— А если перелом? — таращит на меня глазёнки.

— Нет там перелома, — подталкиваю её к двери. — Собирай вещи.

— Нет! — Геля цепляется за дверной косяк. — Или мы едем в травму, или я к тебе не переезжаю!

Охренеть шантажистка! Но решительно настроенная шантажистка.

Можно перевалить эту заразину через плечо, прописать по заднице и утащить в логово, но тогда про тест дивана я забуду. Судя по сердитым глазкам пары — на неделю, не меньше.

Иду к себе за паспортом и ключами от машины, а Гелик довольно хмыкает. Не думал, что меня — альфу сорокадвухлетнего, девушка хрупкая в бараний рог скрутит. А что делать — пара, истинная. Волнуется ангел за меня. Это приятно.

Глава 19

Травмпункт города Падалки шикарен, бл*ть!

Смотрю на невкусно пахнущего бомжа в углу облезлого коридора и хренею. Бухнул, получил люлей — и в «номера». Спит мужик, ему нормально.

А мне не по себе от того, что я тоже мог стать вот таким «красавчиком». Если бы не стая, Каир, Зара и, конечно, ангел мой, валялся бы я сейчас в похожем состоянии хрен знает где или в могиле холодненький отдыхал. От этих мыслей тошно, а Гелик крепче сжимает в кулаке мой палец — поддерживает дядю.

— Надо бланк заполнить, — показываю ей бумагу, которую выдала медсестра.

— Давай помогу, — она трогательно сводит бровки и хлопает ресницами.

— Я дядя, кнопка, а не деда, — улыбаюсь с натягом и тянусь к нагрудному карману куртки за телефоном.

— Больно? — Геля перехватывает мою руку и замирает.

— Выдыхай, — подмигиваю ей. — Не больно, — достаю смартфон, смотрю на дату. — Я в порядке.

— Это пусть доктор решает, — тоном законной супруги заявляет моя истинная.

Пусть решает — улыбаюсь, как идиот. Место отвратительное, но забота Гелика меня окрыляет. Порхаю практически.

Заполняю бланк — дата, фамилия, имя, отчество. «Обстоятельства получения травмы» — надо включить фантазию. Перебираю в голове варианты.

— Кнопка, у вас в Падалках в страйкбол играют?

— Это где стреляют пульками с краской?

— Нет, это где оружие как настоящее, а пули — пластиковые шарики, но прилетает ими больно.

— Не знаю, — она пожимает плечами. — Никогда не слышала.

— Хрен с ним, — чиркаю ручкой на желтоватом листе бумаги.

— Ты эту фигню в бланке пишешь? — Геля явно недовольна. — Опять враньё, дядь?

— Давай правду напишем… про травмат. С ментами пообщаемся. Хочешь?

— Нет, — мотает головой. — Ладно, я поняла, — отводит глаза.

Записываю стройную легенду, паспортные данные и ставлю подпись. Готово. Забавно, но я впервые в травмпункте и сразу в Падалках. Дядя альфа — экстремал.

— Асманов! — из кабинета выглядывает медсестра. — Заполнили? — я киваю и отдаю ей лист. — Проходите.

Ангелинка упрямо шагает со мной. Её пытаются не пустить, но моего ангела-хранителя хрен победишь. Геля устраивается на краешке кушетки, а я беседую с врачом. Он понимает, что пациента не страйкбольным шариком ранило, но не возражает — и то хлеб.

Меня отправляют на рентген. Топать вглубь больницы по длинному коридору.

— Я с тобой, — Гелик подрывается с кушетки.

— Не положено, — ворчит медсестра. — Рентген кабинет у нас в стационаре, посторонним там делать нечего.

— Подожди меня, — глажу мою красавицу по голове. — В машину пойдёшь? — тянусь в карман за ключами.

— Нет, я лучше тут, — усаживается обратно на кушетку.

У дяди альфы сердце не каменное — сжимается мотор в груди от трогательно-нежной заботы ангелочка. Я уже почти рад, что поехал в этот отстойник. Дать доктору пару тысяч, что ли? Пусть напишет страшный травматический диагноз. Завалюсь на диван и буду кайфовать, пока Ангелинка за мной ухаживает…

Э, не!

Диван я для других целей покупал, а со страшным диагнозом — хрен мне вместо жаркой ночи с ангелом.

Сижу в кабинете травматолога жду Рамиля и разглядываю свою ногу. Если бы меня не мучила эта чёртова застарелая травма, я бы не понимала. Но я понимаю! Знаю, что бывает, если вовремя не оказать помощь при переломе. Пусть Рамилю сделают рентген — мы убедимся, что всё нормально, и поедем домой.

Зеваю. Два часа ночи, спать охота.

— Девушка, вы бы в коридоре подождали, — ворчит на меня медсестра. — От работы отвлекаете.

Да? А я думала, ты Косынку на телефоне раскладываешь.

Наверное, у меня на лице не самое милое выражение, но я ловлю на себе полный сочувствия взгляд доктора.

— Не переживайте так, — он успокаивает меня. — Скорее всего, на рентгене мы не увидим ничего ужасного, — улыбается. — Ваша сестра дома не появлялась?

Э-э-эм… Что?

Врач перескакивает на другую тему, и мой мозг не успевает обработать информацию. Трещит и греется.

Наташка работает в этой больнице, но к травмпункту или травматологии Ната отношения не имеет. Она в терапии трудится… Так и вижу, как моя сестра тыкает пальцем в экран телефона, показывая всем встречным-поперечным коллегам мою фотку: смотрите, это моя сестра — идиотина. Вот не удивлюсь, если так было! Иначе откуда доктору из травмпункта знать, кто я такая?

— Извините?.. — поднимаю глаза на врача.

— Вы Ангелина Таюрская? — травматолог этим вопросом только подтверждает теорию про фотку.

— Я Ангелина Таюрская, — киваю и вздыхаю. — Наталья дома не появлялась.

— Надо заявить в полицию, — выдаёт врач и смотрит на меня, ждёт чего-то.

— Я в коридоре побуду, — встаю с кушетки и хромаю к выходу.

В предбаннике очереди не наблюдается. Только бомж спит в углу. Спит и воняет. Успела насладиться ароматом, больше что-то не хочется. Выхожу на крыльцо, вдыхаю свежий ночной воздух и обнимаю себя за плечи.

С — совесть. Она поедом меня ест. Вот прямо сейчас!

Поход в ментовку в понедельник отменяется — это факт. Ната точно не хочет, чтобы её нашли. Двести тысяч она тем бандитам должна… Это космос, а не сумма! Только хату продавать, чтобы рассчитаться. Но такое хозяйка должна решать, а Наташка решать не спешит, она прячется.

Мне что делать?

Если я не пойду в полицию, то туда рано или поздно отправятся коллеги Наты. Все прекрасно понимают — не выйти на работу без веской причины она не могла. У нас в Падалках за хорошее место мёртвой хваткой держатся, а постовая медсестра в терапии — это очень хорошее место.