Дата вечности

Как обычно, вечером мать подала на ужин им с отцом по тарелке супа и по большому куску хлеба. Ели молча, удовлетворённо смакуя прожитый день и просчитывая в уме результаты производства.

– Мам, а кто у нас родится? Интересно – братик или сестренка?

Паня смущенно улыбнулась, по привычке погладила рукой чуть выступающий живот, лукаво взглянула на Михаила. Однако тот не разделил ее озорного взгляда, в движении его век и рук промелькнула озабоченность. Душа наполнилась тревогой. Война. Немцы продвигаются вглубь страны, наши войска не могут сдерживать силы противника. Под городом идут ожесточенные бои. Все в тревоге, идёт массовая эвакуация людей. Нужно отправлять жену с сыном.

– Завтра узнаю насчет машины. Собирайся, Панюшка. И ты, Миша. Вам нужно успеть выехать за линию фронта, пока ещё есть возможность.

– А как же ты? – Паня стремительно взглянула Михаилу в глаза.

– Конечно я остаюсь, что за вопросы? Мне то, мужчине, негоже бежать от врага. Будем здесь отбивать наш город.

Упрямо вскинула голову, щёки послушно полыхнули огнём:

– Ну вот и я никуда не поеду! И не выдумывай, не оставлю тебя! Кто же здесь тебе рубаху состирает, носки заштопает?

–Да! Пап! Ты что выдумываешь? Я тоже против! Вон все пацаны наши трудятся на заводах, помогают отцам! А я что же? Сбегать? Не будет этого!

Михаил тяжело опустил взгляд в тарелку. Ну что скажешь им? Гнать из дома? Да и знает он, что они не послушают. Слишком связаны они друг с другом, слишком близки все трое.

–Ладно, посмотрим там. Время есть еще, успеем решить. А теперь спать. Глаза слипаются. Спасибо, Паня, голубушка, отменный супец!

Минуло несколько месяцев. Мелодичный детский плачь разносится по комнатам, проникает на кухню, в прихожую. Родилась эта чудная малышка. Девочка, дочка, сестренка. Весна в этом году серая, неуютная. Солнышка почти нет, долго, до самой поздней весны время от времени идет снег. Правда он тут же тает едва касаясь земли. Но в воздухе кружит крупными и густыми хлопьями.

Михаила трудно узнать, ничего не осталось от того красивого и озорного мужчины. Теперь это усталый, седой и понурый человек. Радость навсегда позабыла это лицо. Несмотря на то, что сердце его прикипело к маленькой дочурке с первого взгляда, но оно плачет вместе с ребенком, которому не хватает молока и тепла матери. Малышка то спит, то проснувшись плачет и крутит головкой. Долго, иногда по нескольку часов просит она материнского молока. Молока у Пани почти нет. Откуда ему взяться, если женщина не ест по нескольку дней и только пьет кипяток, чтобы жить и работать. Чувства ее притупились от голода, холода, постоянных бомбежек. Смотрит на постаревшего мужа, истощенного сына, голодную, в мокрых пеленках дочку, а в глазах пустота. Мысли не могут проснуться, сформироваться. Большая темная тень накрыла с головой. Тень от острых крыльев чёрной громкой птицы, она кружится над ними и кричит жутко.

В июне умер старший Миша. От горя. От горя видеть голодными своих любимых детей. Истощенными, еле живущими, не улыбающимися никогда. От горя не иметь надежду дождаться снова жизни. На заводе, у станка, пошатнулся, закрыл глаза и медленно осел на пол, чтобы никогда уже не подняться.

А в декабре умерла Галечка, малышка, сестренка. Мать и сын остались в этом мире, чтобы никогда уже не быть счастливыми, пережитая трагедия навсегда лишила радости бытия.

Глава 4

В России, в юридической компании Мише посоветовали обратиться к юристу, занимающемуся международным правом и практикующему непосредственно в Германии. Однако предупредили, что сумма гонорара может оказаться существенной. Миша давно вынашивал идею продать икону, которая много лет принадлежала их семье. Согласно семейной легенде, этой иконой был крещён его дед. Крестили младенца где-то за границей, в церкви Архангела Михаила. Священник передал родителям малютки икону на хранение, уверяя, что она святая и её непременно нужно сохранить в тайне, и что находится она должна у христианина по имени Михаил. Отсюда и возникла традиция в семье называть сына обязательно этим именем.

Ещё немного поколесив по Берлину Миша ступил на порог юридической фирмы. Навстречу ему вышел молодой респектабельный мужчина и пригласил в свой кабинет. Чуть позже к ним присоединилась девушка – переводчик. Миша рассказал изумлённим собеседникам о своих намерениях, достал свидетельства о смерти своих родных, выписки врача о приобретённых болезнях отца. Юрист раздумывал несколько минут, затем энергично хмыкнул и попросил девушку перевести клиенту слова о том, что дело довольно перспективное и он готов за него взяться. Он попросил оставить копии документов, чтобы позднее сделать их перевод на немецкий и английский язык и изучить их. Передал Михаилу визитку и реквизиты счёта для оплаты услуг. Озвучил сумму гонорара в несколько сотен тысяч евро и пообещал заняться составлением иска немедленно, как только будет произведён первый взнос.

Покончив с деловой частью своей поездки Миша отправился искать отель. Уже вечеряло, он сильно устал, был голоден, а туфли натерли ноги. Поглядывая на вывески, заметил обувной магазин. В конце овального помещения обувного салона, за стойкой сидела девушка-продавец. Миша прошёл вдоль рядов обуви, нашёл стеллаж с кросовками, но присвистнул, заметив ценник. Увидев его манипуляции подошла хозяйка магазина. Миша жестами попросил обувь подешевле, давая понять, что ноги его очень устали от туфлей. Девушка предложила померить кеды. Стопы Мишиных ног вытянулись в блаженстве вдоль мягких стелек. Миша немедленно расчитался и сложил свои неудобные туфли в предложенный ему пакет.

Далее путь был гораздо более лёгким, причём во всех смыслах, поскольку Мишин живот был совершенно пуст. Поэтому его обрадовал штендер, который приглашал зайти в недорогое, судя по рекламным расценкам, кафе. Увидел в меню цыплёнка гриль. Будучи большим любителем курицы, он немедленно заказал это блюдо, хотя цена не показалась ему такой уж недорогой. Однако его приятно поразило, что за эту цену вместо ожидаемой порции добродушный кореец принёс ему запечённую целиком очень большую тушку . Миша округлил в изумлении свои голубые глаза, но кореец тут-же успокоил его, показав бумажный пакет, в который можно будет сложить часть блюда, чтобы забрать с собой. Наевшись цыплёнка и жареного картофеля, запив вкусным и горячим кофе, получив в подарок ещё и свежайшую пшеничную лепёшку, Миша почувствовал себя счастливым. Обходительный кореец, пока укладывал в пакет увесистые остатки курицы, посоветовал Мише недорогой отель поблизости и объяснил, как туда пройти.

Добравшись до небольшого отеля, приютившегося на узенькой тупиковой улочке, Миша оплатил за номер, в который его проводила хрупкая девушка в белом переднике. Комната его номера оказалась очень просто обставленной. Кровать, накрытая синим покрывалом, небольшая прикроватная тумбочка и прикреплённый к стене телевизор. В номере был душ, большое и мягкое махровое полотенце, и за те евро, которые Миша уплатил, номер показался ему великолепным.

Миша с удовольствием искупался и растянулся на кровати, включил телевизор и блаженно задремал под монотонную и непонятную речь. В дверь робко постучали. На пороге стояла невысокая полноватая девушка лет тридцати. На вопрос Миши, что ей надо, она ответила по-русски, что зашла предложить ему свою компанию за небольшую плату. Миша широко распахнул дверь номера и пропустил девушку внутрь. Маргарита, так звали его гостью, была родом из Белоруссии. Она оказалась смешливой и очаровательной собеседницей и настроение Миши резко поменялось из сонного в бодро-развесёлое.

Вместе они съели оставшиеся части курицы с пшеничной лепёшкой, запивая отличным немецким пивом, которое Миша заказал в номер. Маргарита рассказала о себе, как перебралась в этот город вслед за подругой, как тяжело ей приходилось здесь первые годы. Сейчас она считает себя вполне успешной и накапливает евро на банковском счету.

Счастливые, уснули крепким и здоровым сном.