Страница 8 из 28
– Потому что он связался с весьма грязными делами – ещё во времена учёбы. Ну и компания ему подобралась соответствующая. Полнейший сброд. Среди таких, конечно, встречаются талантливые маги, но им порой не хватает средств, чтобы получить достойное образование. Потому они и находят своим силам не самое лучшее применение. – Он просушил чернила и протянул лист Ренельду. – Когда ректором был граф д’Амран, он раз в год устраивал отбор среди таких вот одарённых и обделённых. Многих брал учиться за счёт собственного Фонда…
– Да, я знаю, – задумчиво проговорила Мариэтта, уже сунув нос в записку, которую как раз изучал Ренельд. – Но ещё до его смерти эта практика прекратилась. После того, как произошёл немалый скандал с непонятной растратой средств Фонда, что были выделены именно на эти цели.
“Значит, деньги дали, а новых адептов не нашли… – задумчиво проговорил Лабьет. – А может, всё же нашли, но…”
– Просто не довели до ворот Санктура… – по привычке закончил его фразу Ренельд.
И, похоже, сказал он это вслух, потому как и секретарь, и вдовушка тут же уставились на него с лёгким недоумением.
– Спасибо, месье! – Ренельд встряхнул листком, на котором помощник декана записал адрес того Рауля Донжона.
– Здесь он жил в то время, когда учился, – счёл нужным пояснить мужчина. – Но где он сейчас… Вряд ли там.
– Мы проверим! – кивнула Мариэтта.
“Ты посмотри! Кажется, меня хотят сместить с почётной должности твоего напарника”, – притворно обиделся шинакорн.
Мариэтта и правда сейчас выглядела слегка забавно, с этим азартным блеском в глазах и твёрдо сжатыми губами. Заметив взгляд Ренельда искоса, она только вздёрнула подбородок и, небрежным взмахом руки поправив шляпку, пошла прочь.
– Всего доброго, месье, – попрощалась она с секретарём. – Ваша светлость, вы идёте?
Мужчина, который ещё миг назад был занят очень важными делами, проводил её зачарованным взглядом. Стопка папок справа от него покосилась и начала падать.
– Потрясающая женщина, правда? – усмехнулся Ренельд, придержав её.
– Да уж, – проговорил секретарь, но спохватился. – То есть нет, ваша светлость! То есть да, конечно…
Он досадливо нахмурился, вновь принимая серьёзный вид. Ренельд попрощался с ним и быстро нагнал Мариэтту и Лабьета, который не отставал от неё ни на шаг, как будто и правда решил охранять.
– Вы не считаете, что вам нужно вернуться домой? – Ренельд убрал листок во внутренний карман фрака. – Это может затянуться.
– Нет, пока я не выясню, что с Ивлиной… – Графинюшка тряхнула головой, быстро мрачнея. – Если она попала в неприятности, это из-за меня.
– Какие глупости! – хмыкнул Ренельд.
– Глупости?! – мгновенно вспылила вдовушка.
“Береги голову, – предупредил Лабьет. – А то до конца дней глупости будешь говорить ты. А может, даже нечто нечленораздельное”.
– Вы в этом точно не виноваты, – спокойно продолжил Ренельд. – Мадемуазель дю Пойр надо было сначала поговорить со мной. Но, похоже, её с однокурсником связывали весьма близкие отношения, раз она не побоялась пойти к нему одна. Предупредить или выведать что-то самостоятельно – и тем развеять свои неприятные подозрения.
Только романтические чувства, пусть даже и оставленные в прошлом, способны толкнуть девицу – весьма, надо сказать, разумную – на столь неосмотрительный шаг.
– Думаете, что всё же пошла? – чуть сникла Мариэтта.
И правда ведь, корит себя.
– Я почти уверен. Сентиментальность в таких случаях только во вред.
“Надо же, жизнь всё же научила тебя этой простой истине! – Если бы у шинакорна были руки, он сейчас обязательно поаплодировал бы. – А помнится, с Оли ты готов был наломать дров. Я думал тогда, у тебя мозг совсем скис”.
– Это было давно. Ты сам видел, что теперь всё иначе.
“Я рад, что ваша последняя встреча прошла достаточно холодно. Но, боюсь, тебе она рассказала не всё, что могла”.
– Над этим мне ещё стоит подумать. А пока нам надо найти мадемуазель дю Пойр.
Ренельд велел кучеру ехать по указанному секретарём адресу. Этот район Жардина был одним из самых старых. Можно сказать, исторических. Правда, не в самом лучшем смысле этого слова.
Раньше здесь жили большей частью работники стекольной фабрики. Но затем её перенесли за пределы города, в более удобное место к руслу реки и песчаным карьерам. Многие переехали, некоторые лишились работы, потому с тех пор эта часть столицы считалась не самой благополучной. Но и не страшнее некоторых.
Зато здесь всегда можно было посмотреть на образчики старой архитектуры Жардина, жилых домов и фабричных зданий, где теперь зачастую располагались конторы мелких предпринимателей.
“Похоже, этот Рауль был не из самой обеспеченной семьи”, – заметил Лабьет, оглядывая улицу через окно.
– Надеюсь, его родители что-то о нём знают.
“Порой о некоторых отпрысках родители предпочитают вовсе ничего не знать. Так безопаснее”.
Экипаж повернул на очередном ответвлении улицы, и вдруг Лабьет насторожился. Повёл носом по ветру.
“Я что-то чую!”
– Стой! – тут же крикнул Ренельд.
Карета замедлилась настолько неожиданно, что Мариэтта подалась вперёд, едва не клюнув носом. И, чтобы не свалиться с сиденья, опёрлась ладонью на его колено.
– Что случилось? – Она поправила упавшую на глаза вуальку.
– Лабьет что-то почуял. Нужно проверить. – Ренельд осторожно снял ладошку вдовушки со своего бедра, куда та весьма волнующе съехала – да там и осталась.
Мариэтта резко высвободила запястье из его пальцев, как будто это он всё подстроил, и мгновенно придала своему лицу надлежащую невозмутимость. Плеснула даже капельку негодования. Хоть щёки её и полыхали, словно подрумяненные солнцем яблоки. Нет, всё же заклятие привязки – весьма забавная штука. Если бы ещё собственное тело не отзывалось на неосознанные призывы вдовушки так остро.
Лабьет первым вылетел из кареты и сразу неспешной рысцой потрусил вдоль почти пустой улицы, вертя головой и обнюхивая всё, что попадалось ему на пути.
“Где-то тут следы недавно использованного заклинания, – пробурчал он рассеянно. – Тёмная аура”.
Ренельд тоже попытался настроиться на считывание следов, хоть взбудораженная Мариэтта то и дело сбивала ему всё чутьё. Она взволнованно дышала, стучала каблучками по мостовой слишком громко да нет-нет и плескала дурманно-пряной аурой во все стороны. Всё-таки напарник из неё неважный – с таким пропустишь всё на свете, если будешь постоянно на неё отвлекаться.
“Там!” – выдохнул Лабьет, припуская быстрее.
И скоро его шипастый хвост мелькнул в одном из переулков и скрылся. Звонко вскрикнула какая-то женщина – и через миг выскочила из полумрака развилки с круглыми от ужаса глазами.
– Там… – пролепетала она. – Страх какой!
Она ткнула пальцем в сторону тенистого прохода между домами.
– Мадам, не волнуйтесь! – Ренельд взмахнул рукой. – Он с нами.
И горожанка лишь глянула им вслед, прижимая к груди набитую чем-то котомку. Ренельд быстро шёл по шлейфу заклинания, который теперь тоже чувствовал гораздо отчётливее – чем ближе они становились к месту, где то и было использовано. Да, Лабьет был прав: тёмная аура в нём преобладала. И, судя по структуре, напоминало оно действие какого-то отравляющего зелья. Только облечённого в слова.
– Мне что-то нехорошо, – вдруг пропыхтела графинюшка и приложила ладонь ко лбу.
Другая бы схватилась за руку спутника, но эта – нет. Верно, и в обморок лучше рухнет, чем обопрётся на мужской локоть. Или тут дело исключительно в том, чей он?
– Это тёмная аура, к тому же призванная сотворить вред кому-то, – пояснил Ренельд. – Очень густой след. Потому ваша светлая аура так остро на неё реагирует.
“Я нашёл её!” – донёсся до разума далёкий оклик Лабьета.
Ренельд повернул в одну из подворотен – очень похожую на ту, где однажды обнаружил магистра Ливра. И первое, что заметил, – разметавшиеся по грязной земле рыжие локоны. Невероятно яркие в этом затхлом полумраке.