Страница 17 из 20
Остальные налоги вопросов не вызывали, но это пока. Так что, с финансами всё было плохо. Ситуация же в само́й экономике была ещё хуже.
Вся наша промышленность фактически ограничивалась тяжёлой. Мы производили очень много железа. Именно оно и давало нам львиную долю экспорта. Но это же сырьё, а готовой продукции производилось мало – не востребовано, единственный потребитель – армия, да и тот слабенький, у государства недостаточно средств, чтобы постоянно делать большие заказы, которые могут поддерживать соответствующее производство на ходу. Лёгкая и пищевая промышленности и те недоразвиты – опять-таки массового спроса нет.
Так что военные заказы – единственный двигатель экономики. Но, в условиях отсутствия значительного масштаба производства, стоимость готового товара будет очень высокой, а доходность отрасли – наоборот, довольно низкой. Промышленность не развивалась, а затраты на армию росли. Денег государству надо было всё больше и больше, аппетиты дворян, а они стали «просвещёнными» и ориентировались на уровень потребления в Европе, также росли.
Все проблемы просто перенесли на головы податного сословия, а конкретно – крестьян. В поисках какого-то выхода, чтобы избежать голодной смерти целых семей и требования от выживших платить теперь и за умерших, крестьяне применяли кошмарную систему уравнивания возможностей внутри общины путём непрерывного передела участков земли, их обмена. Задача перед общиной стояла никак не улучшить жизнь её участников – всё равно отнимут весь возможный излишек, а просто выжить. Сельскохозяйственные работы разных членов общины должны были осуществляться одновременно и в сроки, определяемые возможностями самых слабых его членов. В результате голодали все и постоянно.
Всё это вело только к дальнейшей деградации сельского хозяйства и большей части нашего населения. Система была ориентирована исключительно на то, чтобы, как только крестьянская семья становилась на ноги, начинала жить лучше других, опустить её обратно в самый низ. Родилось больше мальчиков, и экстенсивно увеличивалась производительность – получите увеличение обязанностей и долгов. Трудитесь как пчёлки, интенсифицируйте производство – опять-таки получите больше платежей. Развиваться нет причин, более того – прямой стимул беднеть. Крестьянин чувствовал, что навсегда само́й судьбой обречён на нищету и любые изменения для него вредны.
Мне было понятно откуда ноги росли у крестьянских бунтов, а потом и Октябрьской революции – дворяне пытались максимально обесчеловечить крестьян, чтобы и управлять ими было легче, и самим не испытывать мук совести, угнетая своих соплеменников. И вот, наконец, они добились своего – и их просто уничтожили. В прошлой жизни мне было некогда и незачем думать об этом, а вот сейчас я начал уважать большевиков, которые смогли выправить проблему – вытащить крестьян из состояния почти животного, хоть и ценой большой крови. Вылечить их, дать образование, а главное – показать путь к лучшей жизни. Так уважать, что хоть памятник им досрочно ставь…
Что здесь делать? Без спроса со стороны населения нам не развить промышленность, а спрос в текущих условиях отсутствует. Значит, надо начинать с самого низу – с крестьян. Требуется снижать нагрузку на них, необходимо обеспечить им благосостояние, заставить их покупать фабричные товары. Одновременно нужно вытягивать промышленность хотя бы на начальный уровень, чтобы именно наше производство могло обеспечить потребности крестьян, которые должны будут вырасти.
И для всего этого необходимы огромные изменения в жизни, причём не только в экономической, но и просто в повседневных привычках. Например, сажать картошку или элементарно мыть руки мылом. Конечно, понимание по большинству вопросов у нас с мамой было. Однако страшно – такой объём изменений надо запускать. Ладно, глаза боятся, а руки делают.
Сначала – самое простое. Необходимо обеспечить финансовую базу для всех реформ. Конечно, огромный объём земель вместе с крестьянами переходит в казну. Состояния Паниных, Чернышёвых, Нарышкиных, Строгановых, Глебовых, Куракиных и так далее давали существенный доход государству, да ещё и наследство Разумовского, которое предоставляло дополнительные возможности уже лично мне. Огромные средства, которые мы получили от турецкой войны, тоже успокаивали, но всё-таки требовалось больше.
Первое – улучшение работы по добыче и выплавке драгоценных металлов. Я пригласил к себе Соймонова, знаниям которого доверял полностью, на беседу.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
– Михаил Фёдорович! Здравствуйте! Как супруга? Как здоровье? Как дела в корпусе?
– Ох, Ваше Императорское Высочество, Екатерина Алексеевна вернулась с вод, на которых Вашими заботами лечилась. Доктор Погорецкий говорит, что Спа19 пошёл ей на пользу…
– А что это Вы разволновались так, Ваше высокородие? Неужели…
– Да, Павел Петрович, понесла Катенька!
– Что же, замечательная новость, Михаил Фёдорович! Пётр Иванович прекрасный врач и достойный преемник Щепина во главе Медицинского корпуса. Вы не возражаете, если я попрошу его докладывать мне и о состоянии Вашей супруги? Я с нетерпением жду появления у вас наследников и очень хотел бы выступить в роли крёстного отца по отношению к ним. – Соймонов совсем размяк от моих слов и покраснел как рак.
– Я, Ваше Императорское Высочество, никак не могу возражать против Вашего внимания к делам моим! Я благодарен Вам за участие! Вашими заботами…
– Не стоит, Михаил Фёдорович – это всё пустое! – чуткость и сочувствие не занимают много времени, а эффект имеют поразительный. Да и душевное благополучие подчинённых стоит дорого. Соймонов пришёл в себя и смог продолжить.
– Касательно дел корпуса, Ваше Императорское Высочество, я хотел бы просить об увеличении количества обучаемых в нём выпускников гимназий за казённый счёт!
– А что, в корпусе мало желающих овладевать науками образованных родителями недорослей дворянских20?
– Знания их недостаточны, Ваше Императорское Высочество! Необходимо доучивать не менее трёх лет, у имеющих же хорошее образование – желания становиться горными инженерами невелико.
– Подумаю… – похоже, надо увеличивать гимназическое звено, и вправду, глупо принимать в корпуса подростков, не знающих грамоты. Идеал, конечно, всеобщее начальное, но пока не выйдет, так что хотя бы увеличим количество гимназий.
– Сколько у вас сейчас в корпусе учеников?
– Полторы сотни всего! Считаю мало! Нужно хотя бы в три раза больше!
– Согласен, Михаил Фёдорович! Дел для них много предстоит. Ладно, это мы ещё с Вами обсудим… Вот что я хотел у Вас спросить, друг мой, думали ли Вы, как нам улучшить работу серебряных заводов? Никак не могут они добиться даже устойчивых поставок серебра, а уж об увеличении оных тем более речи не идёт.
– Ну, Павел Петрович! Тут такое дело…
Оказалось, что у нас на двух наших горных заводах, которые изготавливали всё серебро в стране, – Нерчинском21 и Колывано-Воскресенском22 был фактически единый производственный цикл. На Алтае не было свинца, который требовался для современной серебряной промышленности, а в Забайкалье его, наоборот, было очень много. Однако Восточно-Сибирскими заводами ведала Берг-коллегия, а Западно-Сибирскими – Императорский приказ. Из-за этого Нерчинская дирекция не была заинтересована в поставках свинца на Алтай и постоянно срывала их сроки, что зачастую останавливало там производство.
К тому же в таких условиях ни о каком технологическом сотрудничестве между заводами речи не шло, наоборот, они жёстко конкурировали между собой и интриговали друг против друга как в плохом романе.
– То есть, Вы рекомендуете объединить управление в одних руках?
– Безусловно, Павел Петрович! Причём эти руки должны быть знающими. Добыча и переработка на заводах требуют переделки. Многие методы, известные на одном производстве как неудачные, пытаются внедрять на другом, ибо они не имеют доступа к этому опыту. Нужен человек, что объединит эти умения.
19
Спа – город-курорт в нынешней Бельгии. Самый старый европейский оздоровительный центр.
20
Образование дворянам должны были давать их родители.
21
Нерчинский завод – группа заводов в нынешнем Забайкальском крае, на реке Аргунь. Главный поставщик серебра в казну.
22
Колывано-Воскресенский завод – группа заводов на территории Западной Сибири с центром в Барнауле, выплавляющих серебро и золото.