Страница 72 из 85
С ветром нам, вопреки зловещим прогнозам Риенцо, повезло — он дул почти точно с востока на запад, прямо в лоб «Савойе». Это оставляло нам один-единственный вариант захода на посадку — между двумя горными вершинами, вдоль зеркала озера, вытянутого, словно кишка, с запада на восток. Любое отклонение от посадочной глиссады здесь могло кончиться скверно. Берега справа и слева заросли высоченными соснами, машину следовало «притереть» к воде сразу, как только она минует береговую линию — а значит, пройти между горами нужно было на минимальной высоте, сполна вкусив прелести тряски, болтанки и прочих воздушных ям, порождаемой в горной узости встречным ветром.
— Ещё чуть-чуть, сеньоре Алексис! Держим!
Сверкающая поверхность воды неслась навстречу. Зубодробительный толчок — один, другой, — штурвал колотит по ладоням, машину уводит влево, к заросшему лесом склону.
— Держать курс, порко путано мерда! Влево! Влево!
Я навалился на штурвал. Рядом хрустел от усилий зубами и ругался Риенцо — казалось, жилы вот-вот лопнут от напряжения. Кончик правой плоскости задел ветви большой сосны, полетела хвоя, я заледенел, ожидая рокового удара о склон. И вдруг всё кончилось — тряска прекратилась, штурвал перестал рваться из рук. Звук двигателей изменился, «Савойя слегка задрала носовую часть, поверхность озера, покрытая мелкой рябью, стремительно неслись прямо на меня. Удар, сдвоенный хлопок о воду, фонтаны брызг взлетают выше мотогондолы — и вот уже летающая лодка бежит вдоль узкой кишки озера, мелькают справа и слева покрытые сосняком берега. Дальнего край озера быстро приближается, и винты неистово молотят воздух на реверсе, чтобы притормозить, остановить восьмитонную махину прежде, чем та врежется в валуны, торчащие из воды у самого берега…
Буруны у форштевней опали, оба корпуса-поплавка грузно осели в воду. Движки оглушительно стрельнули выхлопами — и вдруг умолкли, и на барабанные перепонки, истерзанные их многочасовым тарахтением навалилась пасторальная тишина, нарушаемая, разве что, сердитыми криками потревоженной нашим появлением птичьей мелочи.
…Да мы ведь уже прилетели!..
Риенцо спрыгнул с крыла на берег; земля под подошвами пилотских башмаков посыпалась, поползла, и чтобы удержать равновесие ему пришлось ухватиться за ветки кустарника, нависшие над самой водой.
«Савойя» приткнулась к берегу в крошечной бухточке так, что правое крыло почти упиралось в глинистый откос, служа своего рода трапом. Им и воспользовались Марио с Марком — сейчас они возились возле воды, накачивая ручным насосом небольшую резиновую лодку, вторую из двух, входивших в бортовой НЗ. Первую спустили на воду сразу, как только летающая лодка замерла на воде — Марк вместе с Марио отвезли на ней на сушу швартовочный конец, на котором мы и подтянули неуклюжий гидроплан вплотную к берегу.
— Я буду ждать вас здесь до утра, синьор Алексис. — сообщил пилот. — Сварю кофе покрепче, полный кофейник — в правом салоне имеется электроплитка, — покопаюсь в движках, масло сменю. Бензин из бочек перелью в баки, а сами бочки за борт — чего их таскать, пустые-то? Но с первыми лучами солнца взлетаю. Не успеете — сами виноваты, торчать тут, как утка под прицелом охотника, я не собираюсь.
— Хорошо, договорились. — кивнул я. — Постараемся управиться до восхода солнца.
Собственно, таким уговор и был с самого начала: капитан Риенцо приводняется на озере, высаживает нашу гоп-компанию и, долив баки, и дальше наши пути расходятся. Подвёл расчёт времени — поднимать летающую лодку с узкого озерка, да ещё и при попутном ветре, что заведомо добавило бы пару сотен метров разбега, а потом набирать высоту между двумя горными вершинами — занятие не из самых привлекательных. А потому было решено задержаться до утра, потратив оставшееся время на техобслуживание движков и недолгий отдых. Всё же почти сутки за штурвалом — это много, а впереди ещё долгий, выматывающий перелёт через половину Европы.
— Вы решили, куда полетим? — спросил я. — В Испанию или, всё же на север, к морю?
Интересовался я сугубо из вежливости — в любом случае, лететь дальше вместе с капитаном мы не планировали. Правда, пока он об этом не знал.
— Смотря по погоде, синьор. Если ветер не переменится — на перелёт через горы топлива может и не хватить, придётся плюхаться в воду где-нибудь между Бордо и Байонной — а там , куда ни плюнь, рыбацкая деревушка или порт для каботажных посудин. Сесть-то мы сядем, а вот укрыться от чужих глаз — это вряд ли…
Я вспомнил карту.
— Так и на севере, на побережье Северного моря немногим лучше, разве не так?
— Даже хуже, синьор. Говорю же, всё от погоды зависит. Я думал о том, чтобы сесть где-нибудь во Франции, скажем, в верхнем течении Луары, в районе Невера. Самолёт сожгу, найму какую ни то посудину, и вниз по реке, до Нанта. Долго, конечно, зато дело верное — там можно зафрахтовать подходящую посудину для перехода хоть в Ирландию, хоть в Испанию, хоть в Португалию. А уж там — весь мир передо нами!
— В Америку? — улыбнулся я.
— Там у меня старший брат, синьор. Пишет, что держит забегаловку в Чикаго и поддерживает добрые отношения с местными mafioso. С его связями да моими деньгами — мы с ним там развернёмся!
— Ну-ну, Мадонна вам в помощь…
Я постарался скрыть усмешку — не разочаровывать же пилота, который, как-никак серьёзно нам помог, рассказами о стартовавшей два месяцаназад в САСШ Великой Депрессии? А заодно, и о кровавой гангстерской войне охватившей Чикаго, где итальянцы Аль-Капоне (уж не с ними ли подружился брат Риенцо?) делят и переделивают рынок нелегальной торговли спиртным с ирландцами из банды Норт Сайд? Нет уж, пусть побудет пока в счастливом неведении, а то наломает ещё дров от огорчения…
Я уселся на крыло, свесив ноги, положил на колени кобуру с «Астрой. Достал пистолет, оттянул затвор, вогнал в одну за другой две десятипатронные обоймы, швырнул в воду гнутые металлические пластинки и засунул оружие обратно в кобуру. Удлиненный магазин при этом вошёл в прорезанный в дереве паз, и его пришлось закрыть откидным кожаным клапаном. Не самая удобная конструкция, конечно, зато прочие достоинства вроде режима автоматического огня и надёжности, не уступающей германскому прототипу, с лихвой искупают этот недостаток.
Свой морской «люгер» я отдал Марио вдобавок к его «Веблей-Скотту». При всём моём уважении к британской оружейной школе, шесть его патронов не представлялись мне серьёзным аргументом в предстоящей вылазке.
…а что нам предстоит на самом деле? Знать бы наверняка…