Страница 67 из 85
Бортмеханика, обмотанного верёвками, как батон колбасы-вязанки, закутали в брезент, и Марио с Марком закинули его в грузовик, влив для верности в рот полбутылки рома. Ту же процедуру проделали и со сторожем, который вроде очнулся, осознал своё незавидное положение и начал извиваться и придушенно мычать. Их найдут, разумеется, причём довольно скоро — но даже если макаронникам придёт в голову дикая мысль поднять для преследования один из болтающихся у дальнего пирса одномоторных гидропланов, ничего из этой затеи не выйдет. О радарах здесь ещё, слава богу, не слыхали и ещё лет десять не услышат, и отыскать одинокий самолёт, без огней над морем — нет, ребята, это фантастика…
— Всё готово, синьоры! — провозгласил Джино. Он по пояс торчал из люка позади пилотской кабины и жизнерадостно махал нам рукой. — Можем отправляться! Синьор, Алексис, прошу вас…
Ещё на этапе подготовки нашей авантюры я имел неосторожность проговориться о своём невеликом лётном опыте, и был немедленно произведён Риенцо во вторые пилоты. Возражать я, понятное дело не стал — послушно плюхнулся в правое кресло и принялся наблюдать, как пилот выполняет всю положенную последовательность предстартовых манипуляций. Признаюсь честно — поначалу меня грыз червячок: справится ли Джино, эдакой махиной? И понять этого червячка совсем нетрудно: представьте себе две лодки, накрытые большим крылом, ажурные фермы, несущие хвостовое оперение, два киля и три руля поворота, а так же сдвоенную моторную установку на пилоне высоко над центропланом. Представили? Вот это и есть «Савойя» S.55, и на таком вот шедевре итальянского авиапрома нам предстояло преодолеть совсем даже немаленькую дистанцию между североафриканским берегом и баварскими Альпами. В сравнении содномоторными разведчиками-бомбардировщиками «Ансальдо», на которых до сих пор летал наш новый знакомый — океанский лайнер рядом с мотоботом…
Но бравый капитан развеял мои сомнения: «Хороший пилот, синьор, поднимет в воздух всё, что может летать, а если сперва хорошенько выпьет — то и то, что летать не может!» И добавил, верно истолковав мою скептическую гримасу: «После того, как наш общий друг Джотто — кстати, почему вы трое упорно именуете его «Марио»? — выудил меня из вод Адриатики, я ещё целый год оттрубил в эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков «Капрони» Са.4. Налетал на больше трёхсот часов, бомбил позиции австрияков при Капоретто и Пьяве, и скажу вам вот что: тот, кто пилотировал эти чёртовы этажерки с их трёхярусными плоскостямии парой хвостов, и ухитрился при этом не угробиться — тот способен поднять в воздух что угодно, лишь бы оно было с крыльями и каким ни то двигателем…»
— Мы повторим маршрут трансальпийского перелёта двадцать четвёртого года. — объяснял Риенцо. — Тогда Клод Дорнье построил в Италии, в приморском городе Марина-ди-Пиза завод для выпуска своего новейшего гидроплана «Дорнье Валь». Слышали, наверное?
Я кивнул. Германские летающие лодки, оказавшиеся поистине прорывными машинами, летали по всему миру — от Китая до нашей Испании и Аргентины, успев поучаствовать в нескольких войнах, последней из которых стала Вторая Мировая. Множество этих надёжных, неприхотливых машин попало и в СССР — там они служили в морской и полярной авиации. Да что там — на «китах» летал сам легендарный полярный исследователь Амундсен. Один из «Валей» он и пилотировал, когда сгинул где-то в Арктике, пытаясь разыскать аэронавтов с потерпевшего крушение дирижабля «Италия».
— Это был сугубо показательный перелёт:конструктор гидроплана, немец Клод Дорнье рассчитывал продавать свою продукцию по всему миру в том числе и для использования на пассажирских авиалиниях, и подобная демонстрация надёжности новинки была сильным рекламным ходом. Тогда заводские пилоты "Конструкциони мекканиче аэронавтиче ди Пиза" выбрали промежуточным пунктом своего перелёта городок Фридрихсгафен, что на берегу Боденское озеро в Германии…. — продолжал свои объяснения итальянец. Говорил он не слишком быстро и по-английски — единственный язык, который с грехом пополам понимали мы оба.
— Вам нужно примерно в те же края — озеро Гросер-Альпзе лежит на высоте восьмисот метров над уровнем моря километров на пятьдесят южнее Боденского. Добраться до него особых проблем не составит, маршрут известен, все ориентиры давным-давно описаны. Сложности могут возникнуть, разве что, при посадке: озерко крошечное, километр на три с четвертью, вытянуто с востока на запад. Если не повезёт, и ветер будет северный — придётся попотеть. Одно хорошо: если верить картам, то горы вокруг озера не слишком высокие, заходить на посадку будет несложно. Да и места там глухие, малонаселённые, ближайший городок в паре километров к востоку, а на самом озере только пара рыбацких деревушек. Так что можно рассчитывать, что заметят нас не сразу.
Я кивнул, соглашаясь с пилотом. Это озеро указал нам перед смертью фамилар, и где-то в его западной оконечности должна возвышаться одинокая скала, которую увенчивает замок фон Либенфельса. Но проверить это заранее нет никакой возможности — на имеющейся у Риенцо карте на нужном месте указаны какие-то руины, а ничего более подробного мы раздобыть не сумели — ни в Яфо, где задержались меньше, чем на полдня, ни в Бенгази. Так что, попытка у нас будет всего одна, единственная и неповторимая. О том, что будет, если парень решил-таки напоследок отомстить нам и сумел соврать, несмотря на давление, которое оказывал на него Марк — мы окажемся в весьма непростом положении.
Впереди, насколько хватало глаз, простиралась морская гладь, подсвеченная восходящим солнцем. Кое-где её испятнывали лоскутки парусов, да курились дымки каботажных пароходов — морское движение вдоль западного берега Италии было более, чем оживлённым. Вот показался милях в трёх мористее изящный силуэт итальянского крейсера — показался, вырос, и растаял за кормой. Мне захотелось выбраться из опостылевшего кресла, откинуть верхний люк и высунуться по пояс наружу, подставив лицо набегающему потоку. В той, прошлой, жизни я мечтал попутешествовать на трёх видах транспорта, в наш век увы, давно сделавшихся легендами — на пароходе-трансатлантике, на дирижабле, и вот на таком, как эта «Савойя», дальнемагистральной летающей лодке. Что ж, эта мечта, считай, исполнилась, глядишь, придёт черёд и двух оставшихся — ведь в этом мире ещё бороздят Атлантику соискатели «Голубой ленты», а «Граф Цеппелин» уже сошёл со стапеля и даже успел совершить свой знаменитый кругосветный перелёт.