Страница 3 из 17
— Не выйдет. — отвечаю. — Завтра у меня весь график расписан, поминутно, и Марка в нём нет.
Я наглею, и вполне это осознаю. Потому как могу, хочу, и даже право имею: как же, я ведь тут единственный и неповторимый, в отличие и от собак, и от инструкторов, и даже от самих акторов. И верно, и правильно: их-то много, (ну ладно, не очень, всего-то четверо), а я весь из себя уникальный, единственный и неповторимый, что бы не говорил там товарищ Сталин насчёт «незаменимых у нас нет». Или он это только потом скажет? Не помню, да и неважно это…
Марк догрыз яблоко, подошёл к вольеру, кинул огрызок собакам. Они весело завиляли хвостами и заскулили: «да, да, давай ещё!» Меня всегда удивляло: почему эти чуткие, способные многое запоминать зверюги совершенно не помнят того ужаса, который наводит на них Марк во время занятий? Вот сейчас: открой дверцу из проволочной сетки, и кинутся руки ему вылизывать.
Загадка? Всего лишь одна из многих, и первая среди них — это мои собственные внезапно прорезавшиеся паранормальные таланты…
До сигнала на ужин, на котором заканчивались наши занятия, оставалось ещё часа полтора, но главный корпус мы с Марком не пошли. Поскольку на кроватях в отрядных спальнях, до отбоя валяться не дозволялось (неважно себя почувствовал — вали в медчасть и не морочь людям головы!), а «акторы» после своих упражнений нередко оказывались выжаты, как тряпки — специально для них прямо здесь, в «особом корпусе», обустроили комнаты отдыха. До одной из них я и дотащил своего напарника — примерно на полпути Марк буквально повис у меня на плече, не в силах сделать больше ни шагу. Едва прикоснувшись головой к подушке, он вырубился, и я стал прикидывать, как буду выпрашивать на кухне в столовой судки. Судя по всему, и ужинать и ночевать нам обоим придётся здесь.
Сам я усталость не чувствовал. С чего? По сути, я не то, что не напрягался, а вообще ничего не делал — просто присутствовал. В последнее время это стало обычной практикой, её установил вернувшийся из Москвы доктор Гоппиус. Я по очереди являлся на занятия других спецкурсантов и поначалу просто сидел в стороне на скамейке. Потом обязанности мои изменились: меня просили то подойти к «актору» поближе, то отойти, то встать справа, слева, за спиной, взять за руку — и так далее, в том же духе. Иногда требовалось даже обнять напарника со спины, и разок мне повезло, когда делать это пришлось с Татьяной. Она не возражала, когда руки мои плотно обхватили её, а сам я, следуя указаниям лаборанта, прижался «как можно плотнее» — но потом украдкой показала мне кончик языка. По-моему, ей понравилось…
Смысла в происходящем я не видел, ведь моими собственными способностями никто не занимался, и заниматься, похоже, не собирался. Вопросы Гоппиус игнорировал, раздражённо огрызаясь: «делайте, что вам велено, юноша!» Так продолжалось около недели, пока я не сумел додавить обессиленного после очередных занятий Марка. До сих пор он отмалчивался, ссылаясь на прямой запрет Гоппиуса — а тут сдался и выложил всё, как есть. Выяснилась прелюбопытная штука: в моём присутствии способности спецкурсантов резко усиливались, проявляясь необыкновенно ярко и отчётливо — так, сам Марк уверенно контролировал насылаемые на подопытных собак волны страха, причём делал это без всякой угрозы с их стороны, по собственной инициативе. Что касается всех этих «встаньте поближе, подальше, повернитесь к «актору» спиной» и прочие обнимашки были, надо полагать, частью исследовательской программы — Гоппиус и его сотрудники силились уловить в моём влиянии какие-нибудь закономерности. Если верить Марку, то в его случае ничего подобного не было; требовалось лишь, чтобы я находился не далее десятка шагов от него, и он сам знал о моём присутствии. Но стоило отойти подальше, как эффект быстро затухал, ну а если я подходил сзади, так, что Марк об этом не догадывался — не проявлялся вовсе.
Я подумывал о том, чтобы расспросить и Татьяну, но по здравому размышлению, отказался от этой затеи. Марка — и того пришлось уламывать несколько дней, а её упрямство мне хорошо известно.
Поначалу Гоппиус пропустил меня через упражнения со всеми спецкурсантами, но в итоге список сократился до трёх человек: Марка, Татьяны и семнадцатилетнего парня из раннего набора — того самого, с кожаной перчаткой на левой руке. На первом же занятии, где мне пришлось выступить в роли его напарника, я убедился: Елена Андреевна нисколько не преувеличивала. Парень (его звали Олег) действительно создавал самые настоящие файерболы — брал левой («рабочей», как он сам пояснил) рукой из воздуха комок какой-то невидимой субстанции и принимался лепить его, обкатывать, как дети лепят снежок. Секунду спустя между пальцами возникало оранжевое свечение, оно становилось сильнее, ярче, слышалось даже потрескивание — но не электрическое, а то, что распространяют, к примеру, тлеющие в очаге поленья. И вот на левой, вытянутой вперёд ладони лежит, распространяя явственный жар, огненный шарик, и осталось только отправить его в цель — как кидают снежок, со всего плеча, с размаху — шагов на двадцать. Преодолев это расстояние (они и летели ничуть не быстрее брошенного снежка), файерболы могли с одинаковым успехом либо погаснуть, либо наоборот, расцвести беззвучной огненной вспышкой.
Я не решился расспрашивать самого «пирокинетика» — на первом же занятии он одарил на меня таким угрюмым, таким неприветливым взглядом, что охота к доверительным беседам отпала сама собой. Между прочим, Олег оказался единственным из «акторов», чья сила напрямую зависела не только от разделяющего нас расстояния, но и от взаиморасположения. Она достигала пика, когда я стоял в пяти шагах у него за спиной, и быстро падал, стоило сократить или разорвать дистанцию, или же сделать хотя бы шаг в любую сторону. Чтобы понять это, мне не пришлось прибегать к расспросам — всё и так было ясно по яркости и размерам образующихся огненных шаров и тому расстоянию, которое они пролетали.
Выходит, Гоппиус с его аппаратурой всё же подобрал ко мне ключик? Или это «обмен разумов» наделил меня способностями своего рода «парапсихологического усилителя», в присутствии которого способности остальных делают резкий скачок? Интересно, очень интересно…