Страница 54 из 63
— Погоди, насколько я знаю, у него шансов-то было всего ничего. Болезнь по затухающей развивается. Ты понимаешь, мы уже почти тридцать лет работаем с этим вирусом. В последние годы стали зараженных подопытных вылечивать, но и те, первые, которых мы не лечили, постепенно сами выздоравливают. Лет за двадцать организм справляется, и, следа не остается. Нет, это как же надо было присосаться... Он её что, по-французски, что ли, обучал?
— Я не присутствовал.
— Понимаю. Везучий парень, в один шанс из пятидесяти попал. Здорово он в штаны наложил?
— Изрядно.
— Так ему и надо, паршивцу. Как он наших хакеров сделал... Они просто рыдали от позора. Умыл, право слово, умыл.
— Ну, так поможете?
Тимашов улыбнулся.
— Николаич, отдай нашу Аню, а мы вылечим твоего Илью.
— Хрен вам.
— Ладно, скажу. Ты всё равно через два-три дня всё узнаешь. Ларькин догадается. Лучше я тебе скажу. Но ты заткни рот Илье и Ане. Думаю, это тебе несложно сделать. Пусть хотя бы Ларькин поменьше знает. Я сейчас очень серьёзен. Как же ты не поймешь, это вредно для вашего здоровья! Ради него прошу, не показывай ему Большакова и вообще прикажи ему прекратить исследования.
— Эх, и облом ему будет...
— Перетопчется. Тем более что нечего вам земными болезнями заниматься, не ваш профиль. У вас что, аномалы, дел больше нет?
— А-нам-мало. Ладно, договорились. Колись.
— Подожди, —Тимашов подошел к шкафчику и достал бутылку водки. — Поскольку мы договорились уже по трем вопросам, это дело надо обмыть. Вот лимончик, устроит?
— Лучше бы капустки.
— Знаю, знаю. Легенды ходят. Операторы, которые слушали ваш трёп после возвращения твоего татарина, несколько дней не могли в себя прийти. Кричали, что их с ног до головы обос... Ну ладно, нет смысла всё, что они говорят, пересказывать, это неаппетитно. Давай вздрогнем. Итак, по Первому пункту...
Они выпили, так и не вздрогнув, положили в рот по маленькому кусочку лимона.
—Ты бы прислал людей за радиотехникой, —сказал Борисов. —Аппаратура денег стоит, чего она у нас без толку делает? Все равно мои гаврики уже давно её нашли и обезвредили.
— А мы так и поняли из ваших гнусных намеков. Вообще, после всех этих ваших приколов мы пришли к выводу, что вы свои ребята. Но об этом разговор впереди. Выпьем по второму пункту.
Они выпили по второму пункту, а потом Тимашов ещё раз сходил к шкафчику, и они выпили по третьему.
—Ты не рассказал про вирус, а у меня боец погибает от лишая и медвежьей болезни.
— Последний раз напоминаю о конфиденциальности разглашаемой мной информации, —строго заметил подполковник.
— Я учту.
— Короче, возьмешь какой-нибудь вазелин, с серьезным видом помажешь его...
— В каком месте?
— В том, где лишай, остряк. Слушай внимательно, а потом забудь... И скажешь ему, что все, мандец. В смысле что он уже здоров. И не забудь напомнить, чтобы держал язык за зубами. И когда целуется, и вообще... Кстати, где у него лишай?
— На шее спереди.
— И ты до сих пор не понял? А ещё говорят, что Россия — страна без тормозов. Этот вирус на русских не действует. И вообще на европейцев. На негров он действует, но по-другому, не так, как на азиатов. Тот эффект, который наблюдал твой кандидат наук, проявляется только при заражении лиц монголоидной расы.
Борисов хлопнул себя по голове.
—... твою мать, а я-то думал: почему одни корейцы?
— Потому. Гены такие —вот почему. Организм европейца окончательно справляется с вирусом за три недели.
—Точно, у Илюхи лишай уже на убыль пошел.
— Самое время начинать курс лечения.
— Не знаю, не знаю... Он парень догадливый. Хотя сейчас со страху может и поверить. Мы с ним уже несколько дней занимаемся такой ерундой: я его утром бужу и приказываю ему что-нибудь сделать —туалет помыть или клумбу прополоть. Он находит в себе силы отказаться и весь день после этого счастлив. Очень любит свободу и независимость. Так значит, этническое оружие? Я слышал только, что его разрабатывали в Штатах и ЮАР.
— Начали-то, предположим, японцы. Отряд 731. При разгроме Квантунской армии большинство гадов успело сбежать на остров, но несколько человек мы захватили вместе с материалами.
— В том числе профессора Орионо?
—Теперь ты понял, почему он покончил с собой? Он-то думал, что разрабатывает биологическое психотронное оружие, которое действует на всех одинаково. А когда они стали испытывать его на русских...
— Облом. Оказалось — этническое оружие.
—Да, он этого не выдержал. Когда Орионо окончательно осознал, что мы во всем разобрались и фактически получили из его рук оружие против его собственной расы, он покончил с собой. Как самурай. А ты думал — из-за этических проблем?
—Это тоже этическая проблема, —заметил майор.
— Но несколько иного плана. Моральная ответственность за опыты на людях его не беспокоила, — подполковник сделал ещё один рейс к шкафчику.
—Всё равно, у мужика были свои нравственные принципы и достоинство, —сказал с уважением Борисов.
—Самурай. Ну, давай помянем профессора.
— Мне помнится, я как-то в молодости немножко участвовал в таких делах, —задумчиво сказал майор. —Точнее, около таких дел. Тесен мир. В Анголе я тогда был, и нашей группе поручили прикрыть выход нашего человека. Я тогда совсем молодой был —то принеси, этого убей. Меня ни во что не посвящали. Только потом один друг рассказал. Тот мужик, которого мы прикрывали, рассекретил их лабораторию в ЮАР.
— Сектор 10?
— Ага. Вот тогда эти вещи стали известными.
— Американцы и в Окленде этим занимались, и не только опытами. Боевое применение тоже было. На Кубе, в мае восемьдесят первого. Лихорадка Денге, штамм номер два. 350 тысяч больных, 156 смертельных исходов, из них 99 детей. Крестоносцев моральные проблемы не волнуют. Про лихорадку долины Рифт знаешь?
— Нет.
— Практически безвредна для белых, действует на азиатов и негров. Крестоносцы — народ спесивый. Что им стоит заморить сотню кубинских детей? Это же негры. У них даже песенка такая есть...
— «Один из них утоп, ему купили гроб»...
— У них свой юмор. Им это смешно.
— А вам-то зачем этническое оружие?
— Заметь: этническое психотронное оружие. Тоже для юмора. Ты обратил внимание, какое это оружие? Помнишь последний абзац «Завещания Петра»?
— Это где азиатские войска высаживаются с двух сторон в Европу?
— Именно. Заметь: не мы это придумали.
— Да уж никак не Пётр Первый!
— Это они начали сами себя пугать, создавать образ врага, — подполковник начал вскипать, но не от водки, а от давно сдерживаемого гнева. — ещё раз говорю: не мы это придумали! Но у нас теперь есть средство реализовать на практике их самые страшные страшилки. Для России это оборонительное оружие. Ты в курсе, что китайцы, пользуясь нашей слабостью, полным ходом заселяют нашу Сибирь?
— Слыхал... краем уха.
— Теперь ты понимаешь, почему мы не мешаем им это делать? Мы их не боимся. Пусть их боятся другие.
— Принцип айкидо. Использовать силу и инерцию навалившегося на тебя противника. Толкают —потяни, тянут—толкни.
— Неплохо. Так вот, по четвертому пункту...
— По пятому.
— Японец не в счет.
— Тогда по четвертому.
— Но сначала ответь на вопрос. Ты ведь понимаешь, что у меня не от водки язык развязался. Ты просто очень удачно дал нам знать своим посланием, что ты многое про нас понял. У меня есть полномочия предложить тебе вступить в наше Братство.
Майор помолчал.
— А если я откажусь?
— Честно скажу: не знаю. Могу попробовать под свою ответственность поручиться за твое молчание — и расстанемся друзьями. Но беда в том, что ты слишком много знаешь. Столько знают только после нескольких ступеней посвящения, а ты даже не член Братства. По закону такой человек долго не живет, даже если он очень молчаливый. Как бы мы могли иначе держаться в тени почти триста лет?
—Так долго?
— Пока не пришла кому-то в голову вздорная идея хранить секретную информацию на компьютере. Но майор Борисов — это ведь не мировая общественность, правда? Долго, говоришь? Да, долго — в наших рядах были Меншиков и Волконский, Бенкендорф и Грибоедов.