Вампиры тут голодные

Степан тяжело вздохнул. Хотя полукровка и очень помогает, но все же было бы лучше, чтобы пацан остался в поместье графа, брать на себя ответственность за чужую жизнь и здоровье попаданец не хотел.

— Ты еще мелкий, сам там ложись, а то заболеешь и не вырастешь больше никогда. — ответил Степан, перелистывая страницу. Книга была не особо интересной, да и читать пока трудно, но если ему позже придется заняться зельеварением и алхимией, то иллюстрированная энциклопедия по травам самое то.

— Ч-что? К-Как вы можете такое говорить! — покраснел от злости полукровка. — Я же для вас стараюсь! — обиженно выдохнул Веце. Степан недовольно поджал губы, загнул уголок страницы и захлопнул книгу.

— Толку от тебя будет, если ты заболеешь или ослабнешь от недосыпа? Зачем мне такой слуга, а? — несчастный полукровка был готов рвать и метать после таких слов от своего господина. Но проблема в том, что и хозяин прав, и он, Веце, не смеет занимать лучшее место, чем его господин.

— А вы? Вы должны следить за своим состоянием! Если на ваше голодание наложится еще и недосып, что тогда с вами станется? — процедил полукровка, отрывая штору вместе с гардиной, надо же господину чем-то укрываться.

— Эй, во-первых, я не голодаю, а во-вторых, давай будет честны, на данный момент я бесполезен. Совсем. И ты моя единственная надежда на выживание, так что будь хорошим ребенком и ложись там сам. — Веце прижал штору к груди, расчувствовавшись. Господин так ценит его, простого слугу! Полукровка важно прошагал к диванчику и лег, укутываясь в штору. Разве от может не выполнить приказ своего великодушного хозяина?

— Господин Кифен, все точно впорядке? — осторожно спросил парень, вдруг хозяин пошутил, а Веце повелся, как дурак.

— Да, спи уже. — едва заметно улыбнулся вампир. В такие моменты вспоминалась его работа учителем, несмотря на другой мир и традиции, дети все еще остаются детьми. И Веце тому пример, впрочем, это немного успокаивало, потому что когда сталкиваешься среди всего этого сумбурного попаданства хоть с чем-то привычным, становится легче.

Степан читал до самого рассвета. Глаза слипались, хотелось пить, очень сильно хотелось. Попаданец сам не заметил, как начал покусывать клыками корешок книги, зубы словно зудели. Даже вонючий запах дохлого Накарата начинал казаться приятным и аппетитным.

Мужчина отложил книгу и опустил голову на руки, тяжело дыша. Горло сдавливало спазмами, живот крутило, неужто тот поганый чеснок с церемонии посвящения аукнулся? Он думал, что раз не умер от церемониальной еды сразу, то все впорядке. Или это вчерашняя еда? Его отравили?

— Господин? Вам плохо? — участливо спросил проснувшийся Веце. Степан мотнул головой и поднял взгляд на полукровку, тот тоже вчера ел в поместье, но с ним все нормально.

Веце встал, подошел ближе и заглянул в глаза. Зрачки вампира сильно сужены, а радужка налилась более темным цветом. Что ж, это к лучшему, сейчас Веце в состоянии совладать с господином, хорошо, что срыв начался сейчас, а не позже.

— Это жажда, господин Кифен. Вам нужна кровь, тут уж ничего не поделаешь.

Глава 7, про тех, кому пора смириться

Степан закрыл рот рукой, хотя казалось, что он задыхается. В глазах темнело, его мелко потряхивало. Нестерпимо хотелось пить. Попаданец встал и шаткой походкой дошел до окна. Воздух. Ему нужен воздух.

Он пошарил по раме, но у старомодных средневековых окон, видимо, не предусмотрены ручки, возможно оно открывается магией. Степан наклонился, поднял обломок доски с пола, и ударил по стеклу. Потом снова. И еще раз. Толстая трещина медленно расползалась по окну, руки дрожали, казалось, что он в любой момент выронит доску из ослабевших пальцев.

— Господин, успокойтесь! Это не поможет. — Степан даже не оглянулся на Веце. Полукровка ему ничем не поможет, это попаданец уже понял.

Нет. Он не будет пить кровь.

Не может. он правда не может.

— Я задыхаюсь. Задыхаюсь. — просипел вампир, сжимая горло в попытке унять болезненные спазмы.

В жизни Степана было не так много страхов, да и рос он не в тех условиях, чтобы позволить себе хоть малейшую слабость. Он не боялся умирать, он боялся терять. Слишком ярко в голове отпечатался тот день, когда София погибла. Слишком хорошо он помнил ее кровь на земле, на его руках. Её остывающее тело и грустную улыбку, застывшую в глазах.

Его семья была маленькой — он, мама и младшая сестра, отец их бросил, когда Степану едва исполнилось семь. Винил ли он своего отца? Да. Винил, ненавидел. И никогда бы не смог простить, впрочем, как и себя. Ведь Степан не уберег Софию, не смог спасти. Если бы он только был врачом, а не учителем, если бы не вытащил ее на прогулку в тот день…

Единственный мужчина в семье, он с малых лет опекал сестру, как мог. Она и мама — весь его мир, и когда часть твоего мира умирает, это не может не отразиться на человеке.

Он поклялся себе, что никто больше не пострадает от его слабости, от его беспечности и невнимательности.

Он не мог смотреть на кровь.

— Отойдите, господин. — Веце подвинул замершего Степана в сторону и разбил стекло одним ударом. В комнату ворвался свежий воздух, попаданец прислонил голову к стене, глубоко дыша. — Вы должны выпить кровь, но теперь я не могу вас накормить, все монстры сбегутся на запах. — тихо сказал полукровка, напряженно глядя на разбитое стекло. Учуят ли твари их? Сквозняк точно разнесет запах по всему этажу.

Степан ничего не ответил, медленно сполз по стене, оседая на пол. Стало немного легче.

— Сколько… — вампир закашлялся, воздуха в легких все еще не хватало, — Сколько вампиры могут прожить без крови? — сможет ли он перетерпеть это? Всего лишь голод, просто жажда. Возможно ли превозмочь эту потребность, быть выше низменных желаний тела?

Полукровка отвел взгляд и долго молчал. Что произошло с господином в прошлом, что он так боялся, так сопротивлялся, отрицал очевидное?

Веце взглянул на свое запястье. Ему так часто приходилось кормить прошлого хозяина, что шрамы от ножа и зубов не успевали зарубцеваться. Он уже давно не видел в этом ничего пугающего или странного. Отдавать свою кровь хозяину. Это нормально.

— Не больше трех месяцев, господин. — мрачно сообщил Веце. Почему господин отказывается от крови? Разве смысл существования кормушки не в том, чтобы кормить своего хозяина? Веце видел другую жизнь и быть кормушкой для него лучший вариант из всех возможных. Полукровка не хотел расставаться с такой жизнью, не хотел быть выброшенным на улицу, как бесполезный мусор.

Степан сжал зубы. Его вторая жизнь, его шанс начать все заново, жить без сожалений.

Он не имеет права упустить свою возможность.

Он обязан преодолеть себя, пересилить свой страх. Он должен научится жить по-новому, жить как преемник графа, жить как вампир.

— Я постараюсь. — с трудом вымолвил Степан. — Дай мне время. — полукровка криво улыбнулся. Если бы он мог, то так бы и поступил. Но у господина Кифена нет времени, и это жестокая правда.

— Это зависит только от вас. Сделайте все возможное. — вампир кивнул, приступ медленно утихал. — Вы спали сегодня ночью? — попаданец отрицательно качнул головой. — Больше так не делайте, вам необходим сон, иначе вы постоянно будете в таком состоянии. — Степан опустил глаза на грязный пол, сквозняк гонял мусор по ссохшемуся старому паркету, по спине побежали холодные мурашки.

Попаданец с недовольством отметил, что замерз. Даже ночи в лесу не казались такими холодными, как легкий прохладный ветерок, дующий из разбитого окна.

На улице было тепло, душно, но Степан не чувствовал ничего, кроме холода, его знобило. В таком состоянии выходить за пределы комнаты — чисто самоубийство, и Веце это тоже прекрасно понимал.

— Господин, выпейте это. — полукровка не видел другого решения, они должны выжить и сейчас это единственный выход.

— Это лекарство? — черная чидкость в склянке едко пахла и Степан опасался пить такое. На маленькой стеклянной баночке был нарисован гроб и стояла цифра три.