Чингисхан. Сотрясая вселенную

Следовало поискать труды Аристотеля, на которого ссылался Асклепиодот, не о философии как таковой, а именно о логике. Асклепиодот рекомендовал прочитать сначала «Категории», а затем, как следует усвоив их, переходить к «Топике», а потом уже к «Об истолковании», после чего переходить к «Первой аналитике» и ко «Второй аналитике». Последовательность должна быть строгой, иначе Асклепиодот опасался, что много чего будет непонятно. Надо понимать, что свои «Тактические искусства» он писал для воинов, а не для философов, поэтому предупреждения при рекомендации были очень важными. И Эйрих собирался, как они закончат с нынешними делами, съездить в Константинополь, чтобы поискать интересующие книги там.

К сожалению, Асклепиодот дал очень мало сведений о логике, но Эйрих примерно понял, что он имеет в виду.

«Возможно, это научное понимание смекалки и находчивости в бою...» — предположил Эйрих. — «Или умение предвидеть развитие боя, заранее готовясь к нему. Пока не прочитаю Аристотеля, не узнаю наверняка».

Размышляя о необходимости искать сверхценные пергаменты, он выглянул из-за угла дома и увидел, что все его хитрости уже лишены смысла — строй гуннских прихвостней уже разбит на две части и сейчас идёт добивание готами бегущих.

Конные лучники гуннов смекнули, что дело приняло самый неприятный из возможных оборотов, поэтому начали отступление, но тут уже Эйрих решил взять своё.

Выехав из-за дома, он пустил Инцитата во весь опор и начал ожесточённую перестрелку с противником, с первой же стрелы вышибив из седла одного и серьёзно ранив второго — он и сам не ожидал, что гунны так быстро забудут о нём, больше думая о спасении собственных шкур.

Остальные лишь вяло отстрелялись по паре стрел, одна из которых даже попала в туловище Эйриха, что было больно, но не смертельно, так как широкий наконечник стрелы, предназначенный для небронированных целей, не смог ничего поделать с кольчугой.

Эйрих безнаказанно поразил ещё двоих, после чего остатки всадников скрылись за домами.

Теперь настала очередь бегущей пехоты.

Тут-то Эйрих порезвился как следует — надо было поскорее вспоминать навыки из прошлой жизни, а случай представился практически идеальный. Он и в спины их рубил, он и из лука на скаку по ним стрелял, он и конём их сшибал — отработал всё, что было нужно и удовлетворился результатом.

И как-то незаметно гуннские прихвостни закончились...

— Раненых добить, оружие собрать в одну кучу, проверьте дома — нужно найти выживших и помочь им, — распоряжался Зевта, гордо восседающий на своём коне.

Гуннов с прихвостнями было чуть больше, чем готов, если верить ощущениям Эйриха, но зато прихвостни не имели такого количества бронированных воинов и не ожидали, что на них нападут в самый разгар веселья.

— Красиво ты того гунна сшиб, сын, — похвалил Эйриха отец. — Это воодушевило воинов. Не так, как победа в поединке перед боем, но вроде того.

— Благодарю, отец, — кивнул Эйрих. — Как теперь будем?

Ситуация сложилась очень неоднозначная, но зато очень перспективная. Эйрих видел тут отличные возможности, но ясно, что Зевта тоже их видел. И Торисмуд, задумчиво вглядывающийся в лица мёртвых селян на площади, он тоже понимал, что эта трагедия может быть обращена всем на пользу.

— Если гунны уже начали набеги, то надо разослать гонцов по всем деревням, — ответил вождь. — И нет времени на увещевания с переговорами.

— Все подробности можно обсудить и пересудить в пути, — согласился Эйрих. — Но десяток деревень в Сенате у нас быть должен ещё до исхода.

— Разберёмся в ходе дела, — махнул рукой Зевта, а затем нашёл взглядом Науса, ходящего среди трупов с ножом. — Ниман, видишь старейшину Ваза?

— Ищем, — ответил Наус. — Как найдём — ты первый узнаешь.

Вроде бы, гунны тут были не слишком долго, а разрухи нанесли так много, что деревню проще отстроить заново. Потому что большая часть домов подпалена, а некоторая часть разграблена и разрушена. Судя по валяющимся длинным арканам, ведущим к руинам некоторых домов, гунны хотели выселить отсюда готов, банально уничтожив и спалив дома. Тупицы, решившие повалить некоторые дома, видимо, просто хотели подёргать за арканы и увидеть, что будет.

Воины кричали в лес, что всё, гунны побиты и сбежали, поэтому из леса начали возвращаться некоторые мирные жители.

Среди них и обнаружился старейшина Ваз. Он был бледен, выглядел очень болезненно и страшно замёрз — набег застал его во сне, поэтому на нём была относительно лёгкая туника, а сапог вообще не было. В таком возрасте от подобного обращения можно и умереть.

Возможно, Эйриха бы устроил такой сценарий — меньше проблем с уговорами. Уж он то знает, что далеко не все люди готовы платить добром за добро. Кое-кто начинает считать, что раз добро сделано, значит так и должно быть, поэтому это ничего не меняет. Таких людей Эйрих не любил. И хотел бы он ошибаться насчёт старейшины Ваза...

— Выпей тёплого вина, почтеннейший, — передал старику кубок с подогретым напитком Зевта.

Старейшину укутали в шкуры и усадили у наскоро сооружённого очага.

Ваз был худ, седовлас, но серые глаза его смотрели сурово, будто осуждая огонь в очаге. Ростом он был высок, но время сгорбило его и припустило к земле, как бы намекая всем, что все, рано или поздно, окажутся в земле. Когда-то он мог быть хорошим воином, но всё это в прошлом и сейчас он управляет мирской жизнью в своей деревне. И дела у них шли неплохо, до сего дня.

— Это гунны... — прошептал старейшина. — Проклятые гунны...

— Мы одолели их, — посчитал нужным напомнить Зевта. — Всё позади.

Эйрих же мысленно усмехнулся. Проблемы деревни только начались. Порушены дома, половина домов прямо сейчас догорает, а ещё гунны зачем-то выпустили овец и коз, возможно, что случайно или из врождённого озорства. Также важно, что убита часть населения деревни, особенно болезненно то, что убита большая часть воинов, застигнутых без оружия и в растерянности. Всё, кроме последнего, можно хоть как-то устранить, а вот последнее...

— Ничего не позади... — старейшина покачал головой, после чего отхлебнул вина из кубка. — Они придут ещё... А мы ближе всех...

Старик, видимо, ещё не оценил последствия набега, потому что, сидя в лесу, думал о том, что им вообще, в целом, конец. Но скоро, когда он поспит и вернётся к деревенским делам, осознание всего масштаба настигшего их горя придёт.

— Я тут кое о чём подумал, почтеннейший, — заговорил вождь. — Предлагаю присоединиться к нашей деревне.

— Делить власть с Торисмудом? — поднял на него свой суровый взгляд старейшина Ваз. — Никогда.

Это больная тема готского народа. Старейшины редко когда добровольно отказываются от власти, потому что звание это пожизненное, то есть новый старейшина может быть избран только после смерти предыдущего — так было всегда. И лишить старейшину власти тоже было, вроде как, нельзя. Во всяком случае, Эйрих, аккуратно интересовавшийся вопросом, не услышал ни одного примера, чтобы какого-нибудь старейшину выперли с поста.

Значит, чтобы убрать старейшину, надо чтобы он умер или произошло что-то, чего не происходило раньше.

По мнению Эйриха, их предложение, в свете произошедшего, выглядело как безвозмездная рука помощи. Зима, конечно, будет непростой, но зато деревня выживет — все же свои, готы, поэтому поделятся зерном, вяленым мясом и зимней дичью. Впроголодь, но они обязательно выживут. А если деревня останется здесь, то их убьёт либо зима, либо гунны. Третьего не дано.

— Мы же не просто так приехали, — усмехнулся старейшина Торисмуд, простуженный, но готовый вступить в диспут. — Зевта хочет сделать тебе такое предложение, что ты не сможешь от него отказаться. Только выслушай его до конца, Ваз, из уважения ко мне...

Примечания:

1 — Стремена у гуннов — историки спорили об этом кучу времени, но так и не пришли к единому мнению. Самое внятное, что я читал на эту тему: может и были, а может и не было. Есть ещё околонаучные утверждения, что, дескать, «точно были, тёщей клянусь!» или «точно не были, клянусь отчимом!», но я не склонен доверять такому уровню аргументации. Археологические данные говорят нам, что в курганах, предположительно являющихся гуннскими или точно являющимися таковыми, ничего подобного стремени не обнаружено. Кто-то может сказать, что это просто археология у нас в упадке и ещё ничего тупо не нашли, а гуннские стремена сейчас лежат где-то глубоко в земле, со своими владельцами, но уже раскопали сотни гуннских курганов различных датировок и ответ однозначный — вообще ничего похожего не найдено. Согласно археологическим данным протостремена появились на Дальнем Востоке, у корейцев, китайцев... и тут сразу можно вылезти с заявлением, дескать, гунны переняли у этих ребят стремена и привезли в Европу, но тогда эти показания не бьются с археологическими данными. Если этот девайс бы был распространён у гуннов, то хоть одно малюсенькое стремечко в одном из сотен курганов бы таки обнаружили. Но ничего нет, поэтому, видимо, археологи скрывают от нас что-то... И даже так, первое нормальное стремя обнаружили в гробнице династии Цзинь, датируемой 322 годом нашей эры. Документалистика, дошедшая до наших времён, показывает ещё более мрачную картину: первое упоминание стремян в Европе датируется VI веком — «Стратегикон» псевдо-Маврикия (псевдо — потому что это некий автор или некие авторы, писавший или писавшие с закосом под труъ-Маврикия). И нетруъ-Маврикий указывает на то, чтобы у каждого конного стратиота были два железных стремени, кожаный мешок, путы для лошадей и т.д. — это значит, что во времена нетруъ-Маврикия стремена имели некое распространение и являлись чем-то само собой разумеющимся. В нашу эру лжи, пи№%ежи и провокации, я был вынужден копнуть чуть поглубже, ибо тема противоречивая, поэтому почитал перевод «Стратегикона» и обнаружил, что да, действительно, так и пишет. Самим гуннам, чтобы успешно расстреливать врагов из луков, необязательно было иметь стремена, ибо жёсткого седла было вполне достаточно. Резюмируем: нет однозначного ответа и нет доказательств, что «да», как нет доказательство, что «нет». Это значит, что в этот момент мы вспоминаем о художественной направленности этого произведения и принимаем волевое решение — у гуннов в этой реальности не было стремян, а пришли они с кем-то другим, прибывшим в Европу до аваров, но после гуннов.