Химера-3

- Но ты ведь спас меня тогда, Восьмой, - шепотом произнесла Асоха. – В той подворотне. Троих укокошил голыми руками, к япошкам привел, договорился за меня. Да, я тебе столько выпивки налила за свой счет, что ты мне еще должен в итоге остался, но все же. Понимаешь, к чему я клоню?

- Не понимаю. Какой-то писк в ушах стоит, аж думать больно.

- Это с непривычки, - надула губки Асоха. – Болван. Грубиян. Неотесаный мужлан. Алкаш.

- Я завязал.

- А, ну это в корне меняет дело. Но за ту выпивку ты все еще мне должен одно свидание.

- Запиши на мой счет. Как только, так и сразу.

- Заметано, - подмигнула мне Асоха и побежала куда-то в подсобку.

А я продолжал бесцельно брести по бесконечной знойной пустыне. Сейчас бы даже от стакана чего покрепче не отказался. Да еще и тарелочку горячего рагу из свежевыпотрошенного Ночного Пса. Да, были времена, когда все было просто и вкусно.

- Брось, - отмахнулся Корст от нахлынувших воспоминаний. – Паршивые были времена. Еды мало, воздух грязный, а еще эти дожди кислотные. И мусоросжигатель чадил постоянно. А воду вспомни? Она же на зубах ржавчиной хрустела.

- Но были и хорошие моменты. Просто у тебя работа была паршивая.

- А где мне другую было найти? – усмехнулся старый полицейский. – С моим-то здоровьем. Спасибо Слепой Суке, что хоть дали бумажки перебирать на старости лет.

- Как твой последний трип?

- Хорош, - Корст на мгновение расплылся в блаженной улыбке. – Не знаю из чего эту дурь делали, но оно того стоило. Вот уж не думал, что старой восьмерке повезет так уйти.

- Из Иного.

- Что?

- Из крови Иного делали. Редкий вид, даже названия не знаю. Химеры его как-то раз зажарили на костре и сожрали, а потом случился тот инцидент после войны, когда нас всех психами признали.

- Политика, - отмахнулся Корст. – Чертово правительство и властьимущие. Все им на своих толстых жопах ровно не сидится, надо какую-нибудь грязь ворошить.

- Наверняка ведь быстро во всем разобрались, но решили под шумок избавиться от вас. В мирное время не принято держать под рукой неподконтрольное супероружие.

- Да, только и времени мирного не вышло. Ты вовремя ушел, восьмерка. Там после тебя сразу такое дерьмо завертелось, ты не представляешь.

- Надеюсь, эта помойка наконец сдохла от запаха собственных испражнений.

- Какой ты стал кровожадный, - усмехнулся я. – А смерть действительно меняет людей. И нет, сектор только чуть потрепало, но ты же сам знаешь. Это дерьмо так просто не выжечь.

- Может оно и к лучшему, - устало вздохнул старик. – Я бы с радостью посмотрел, как полыхает восьмой сектор, честно. И на второй бы посмотрел с еще большим удовольствием. Как какая-нибудь стая Иных вскрывает особняки этих толстосумов один за другим. Вытаскивает визжащих свиней и жрет их кишки прямо у них на глазах. Но есть ведь и другие сектора. Пятый, например. Мирные ребята, растят себе пшеницу, кур разводят. Шестой, говорят, работяги и с руками. Умельцы, простые и честные. Может и хорошо, что город стоит. Может, не все потеряно.

- Может, - не стал спорить я. Не хотелось.

Да и устал я уже от этой череды воспоминаний. Бесконечный поток дохлых и не очень восьмерок. Дорога должна быть долгой, а подохло в том секторе народу ой как не мало. И что, мне теперь со всеми разговаривать придется?

- Ну, может я разбавлю эту вечеринку? – спросил Черный Дьявол. – Все-таки не одним сектором богаты.

- А за тобой еще рота солдат попрется?

- А ты хоть кого-то из них помнишь?

Пару минут шли молча. Первым тишину нарушил Роберт Хофф. Но я помню его только как химеру, которой я вырвал сердце. И да, за эту ситуацию еще не все расплатились по выставленным счетам.

- Да, - протянул Роберт. – Неловко тогда получилось. Но ты не переживай, я не в обиде.

- Мне вообще плевать на твои обиды. Я тебя не помню, ты для меня чужой человек.

- Кстати об этом. Знаешь, почему все вышло именно так, как вышло? Почему я оказался там, а ты в восьмом секторе?

- Какая теперь разница?

- Очень важный вопрос, - усмехнулся Хофф и выудил из пачки сигарету. – Эти ублюдки хорошо умеют копаться в мозгах, парень. Сам подумай. Тебе не просто стерли память, но и подсунули новую личность. Семью, врага, цель. Они дали тебе стимул загребать жар для них.

- И что?

- А то, что они заранее все просчитали. И знали, чем все закончится, если бы ты оказался на моем месте.

- Если ты про разгромленную лабораторию и сбежавших детей, то все равно все к этому пришло.

- Именно об этом я и говорю. И тут мы приходим к двум возможным исходам. Либо они недооценили тебя и совершили ошибку, оставив в живых. И в итоге мы с тобой все равно встретились, пусть обоим и промыли мозги. Но мы все равно порушили планы сраных инквизиторов. Либо второй вариант. Все просчитано до мелочей и мы до сих пор действуем по заданному шаблону.

- Слишком глобально все выходит. Просчитать подобное количество вариантов, учесть все нюансы и переменные. Слишком масштабно даже для самых умных людей.

- Так они не люди. Вспомни хоть того парня с эфирным мечом? Разве человек мог бы победить тебя?

- А кто он тогда?

- Понятия не имею. Но он, Кира и этот Черчилль, очень мутные ребята. И сдается мне, что между собой они тоже не ладят. Я почти уверен, что мы живы и оказались здесь лишь потому, что кто-то из них ведет свою игру.

- Жив здесь только я. Ты-то подох давно, сектор сожрал тебя.

- И да, и нет, - хохотнул Роберт. – Ты уверен, что ты здесь один, Восьмой?

- О чем ты?

- Да просто, - пожал он плечами. – Раз они умеют стирать личность и создавать новую, подсаживая другие воспоминания, то… Может быть они еще что-то подсадили? Или кого-то? Вопрос только, зачем? Зачем подсаживать старой уставшей восьмерке в голову кого-то еще? Да еще и маскировать его под плод больного воображения? Хотя, может это все бред воспаленного воображения, бредущего через радиационные пустоши без еды и воды уже много дней подряд. В конце концов, я ведь тоже бред твоего подсознания. Или же нет? Может меня тоже подсадили к тебе в голову? Как думаешь, восьмерка? Когда все стало настолько сложно?

Хофф с улыбкой затянулся сигаретой и щелчком отправил окурок себе за спину. Посмотрел на меня и самодовольно подмигнул.

Я потерял счет времени уже давно. Но сейчас этот маршрут показался мне вечностью, будто никогда ничего не существовало кроме этих бескрайних пустошей. Будто вся моя предыдущая жизнь была лишь далеким коротким сном.

Я не мог явно припомнить ничего, кроме фигур в сером и сухой земли под ногами от горизонта до горизонта.