Фокусник

  Я, во всяком случае, засмотрелся, пока одна из девиц с длинными рыжими, собранными в конский хвост дредами не остановила на мне взгляд, от которого волосы встали дыбом по всему телу, даже в носу. И хоть глаза размалёванной "красотки" были спрятаны за стёклами больших модных очков, весь энтузиазм разом пропал. Захотелось немедленно спрятаться под маленьким пластиковым столом уличного кафе, лишь бы не чувствовать грубое шевеление когтистых пальцев в несчастной голове.

  Только теперь я оценил, насколько бережными были недавние прикосновения Генри. Далеко не мелодичный, скорее, похожий на скрежет несмазанных петель смех подстегнул нараставшую в душе панику, и я открыл рот, чтобы крикнуть:

  ― Джо, Генри, спасите меня от этой гарпии! ― но вместо слов изо рта послышалось громкое лошадиное ржание, а пальцы потяжелели, мгновенно слипшись между собой, словно угодили в твердеющий прямо на глазах клей. Дёрнувшись, перевёл взгляд на руки и ахнул, вернее, произнёс что-то вроде:

  ― И-и-и-го! ― потому что... кисти очень быстро трансформировались, превращаясь в самые настоящие копыта...

  К отвратительному смеху присоединилось что-то среднее между карканьем вороны и уханьем совы, и, даже не глядя, я догадался, что издавала эти звуки вторая "красотка" с крашеными волосами, напоминавшими красно-жёлтое оперение экзотических птиц.

  От охватившего меня страха стало нечем дышать, голова закружилась, и не знаю, увидела бы ещё когда-нибудь мама своего несчастного сына живым, если бы не мальчишеский голос, прервавший этот нечеловеческий хохот:

  ― А ну молчать, старые швабры! Пришло моё время смеяться...

  Генри быстро пропел что-то удивительно мелодичное и совершенно непонятное, но от этого солнце снова засияло в полную силу, грудь отпустило, и пальцы правой руки свободно зашевелились, пытаясь сорвать с лица душившую несуществующую уздечку, пока язык посылал проклятья ведьмам на чистейшем французском языке.

  Я успел увидеть, как что-то пёстрое, извиваясь, словно змея, втянулось в планшет, и взбудораженный Джо радостно обнял брата, ероша лохматую шевелюру младшего:

  ― У тебя получилось! Ну что за паршивец, это было так рискованно...

  А смущённый Генри бормотал, пытаясь вырваться из его объятий:

  ― Да ладно тебе, Джо, всё же обошлось...

  И тут я робко закашлял, пытаясь привлечь к себе внимание братьев:

  ― Простите, ребята. Здорово, конечно, что обошлось, но есть одна проблемка...

  Они посмотрели на меня, одновременно вскрикнув:

  ― Вот чёрт! ― когда я продемонстрировал им правую руку с копытом вместо кисти.

  Джо почесал затылок:

  ― Как же так? Надо спрятать это недоразумение...

  Я охнул, внезапно осмелев:

  ― Только спрятать? Э, нет, так дело не пойдёт! Быстро возвращайте мне руку, а не то...

  Братья, перемигнувшись, хмыкнули, и запуганное сердце снова приуныло, вздрагивая и пропуская удары.

  ― А то что? Напишешь про нас в своей колонке? ― ироничный голос Генри внезапно смягчился, ― прости, Жорж, обещаю, я всё исправлю. Потерпи немного, сейчас замаскируем это безобразие, чтобы люди не шарахались...

  Он что-то пробормотал, и на моей несчастной правой кисти, то есть, копыте появилась внушительного вида боксёрская перчатка. Юный "фокусник" удовлетворённо потёр ладони, а я, поднеся эту чертовски тяжёлую "маскировку" к глазам, простонал:

  ― Теперь уж точно никто не обратит на меня внимание ― известный редактор "Вечерних новостей" в шортах и боксёрской перчатке ― подумаешь, невидаль, да на каждом углу...

  Стало так обидно, что нос без спроса громко хлюпнул, а по щеке потекла очень горячая и далеко не одинокая слеза. Джо тут же ободряюще похлопал по плечу:

  ― Не надо, Жорж, успокойся ― мы немедленно отправляемся в отель "У Марты" и во что бы то ни стало заставим ведьму вернуть тебе нормальный облик.

  Обречённо кивнул ― мол, делайте, что хотите, лишь бы хуже не было. Вспышка перед глазами так меня напугала, что я отчаянно замахал руками, кажется, неосторожно задев Джо по лицу. Яркий свет сменился полумраком гостиничного коридора, но первое, что увидели глаза, была сердитая физиономия "греческого бога" с наливающимся фингалом на румяной щеке. Старший Баркли явно себя сдерживал, шипя не хуже песчаной гадюки:

  ― Ты бы копытом не размахивал, что ли... Больно всё-таки.

  Младший представитель этой фамилии согнулся пополам от беззвучного хохота, за что и получил от брата лёгкую затрещину, которая, впрочем, только ещё больше его развеселила. Я же, растерявшись, виновато бормотал:

  ― Простите ради бога, случайно вышло... ― хотя где-то в глубинах запуганного мозга мелькнула злорадная мыслишка ― есть всё-таки в мире высшая справедливость!

  Наконец, отсмеявшись, Генри провёл рукой над планшетом, сосредоточенно бормоча что-то похожее на рэп. В результате рядом возникли две полупрозрачные фигуры старух такого древнего и отвратительного вида, что, не выдержав, я взвизгнул, бросившись на шею заскрипевшему зубами Джо:

  ― Спасите, помогите, уберите скорее этот кошмар! ― от моего истошного вопля содрогнулись не только все присутствующие, включая дёрнувшихся полупрозрачных старух в лохмотьях, но даже стены отеля и посыпавшаяся с потолка штукатурка. Я так голосил, что не слышал стонов старшего Баркли:

  ― Слезь с меня, Жорж, и перестань бить по спине перчаткой ― убить решил, что ли? ― упрашивал Джо, тщетно пытаясь отцепить орущего "клеща" от своего атлетического тела, ― давай, Генри, действуй, пока это чудовище совсем не раздавило твоего брата!