Чёрно-белый человек

Уехать туда они собирались после завершения всех намеченных мероприятий в Пизе. А вот с этим возникли неожиданные проблемы. В римском аэропорту нашу троицу встречал Серджио Гуерра, который назначил себя их итальянским куратором, как он сам как-то выразился. Журналист был чем-то расстроен, а вот молодая женщина, представившаяся менеджером рекламного агентства, была, наоборот, преувеличено радушна. Синьорита Франческа, едва представившись, жизнерадостно сообщила, что их компания ведёт дела с Армани, но Версаче и Прада ради этого проекта тоже согласились с ними сотрудничать.

— Сейчас мы заедем в ваш отель, у вас будет полтора-два часа, привести себя в порядок с дороги, перекусить и отдохнуть, а потом сразу поедем в студию…

— В какую студию? — удивились Маша с Виктором. — Мы же через час должны лететь в Пизу.

— Мы не летим в Пизу, — мрачно поведал синьор Гуерра, — позавчера в сетях появилась информация о вашем визите и туда ломанулась половина Италии. Рядом с Башней целый палаточный городок вырос. Мне позвонил мэр Пизы и умолял не приезжать. Город оказался совершенно не готов принимать так резко и быстро выросшее количество туристов. В кафе и ресторанах надо отстоять приличную очередь, чтобы выпить хотя бы чашку кофе, отели переполнены, коммунальные службы не справляются с вывозом мусора, туда направлены дополнительные силы полиции и карабинеров, но и они не успевают разбираться с многочисленными авариями, даже штрафы выписывать за нарушения правил и неправильную парковку и то не успевают. Похожая ситуация уже давно, с месяц примерно, а в последние два дня вообще дурдом. Работать там будет совершенно невозможно. Хорошо ещё, что в новостях про это практически ничего не говорят, а то бы вообще светопредставление началось…  Так что всё перенесли в одну из римских студий. Со всеми всё согласовали.

— Да-да, — по-прежнему бодренько затараторила Франческа, — студия замечательная, там будет очень удобно работать. Все коллекции уже там. А задний план с Пизанской башней потом с помощью компьютерной графики добавят.

— А-а-афигеть! — Маша очень точно выразила общее состояние.

Пока Серджио говорил, Виктор стоял ни жив, ни мёртв. В буквальном смысле. Если бы не Наталья, крепко вцепившаяся в его локоть, он, наверное, просто грохнулся бы на пол.

«Вот тебе и клип без потусторонней помощи!» — набатом стучало в висках. — «И это он ещё совсем невинный был…  А последний?? Если сейчас такие дела творятся, то что же дальше будет?! Все как с ума посходили. Надо как-то всё это останавливать! Кто бы ещё подсказал — как!»

Когда добрались до студии, Руденко немного успокоился. Едва добравшись до отеля, он опустошил минибар под горестные вздохи Наташи и завалился, не раздеваясь, на кровать. Алкоголь немного притупил горечь от осознания собственного бессилия и неизбывности человеческой глупости, так что к моменту начала съёмок из глаз исчез лихорадочный блеск и появилась способность адекватно реагировать на просьбы фотографов, визажистов и костюмеров. Хорошо хоть говорить ничего не требовалось, а то бы он точно что-нибудь не то ляпнул. Но вот почти пять часов бесконечных переодеваний, улыбочек и статичных поз, от которых уже через пару часов ломило руки, ноги и спины, закончились, последние формальности улажены и вот она впереди — свобода! И море!

Когда приехали в отель, Маша снова загрустила. Её не радовали ни удобные, очень стильно обставленные номера, ни прекрасные виды с огромных балконов, ни изумительной чистоты море в небольшой бухточке с частным, отлично оборудованным пляжем, ни отлично вышколенный и очень дружелюбный персонал, ни прекрасный ресторан.

— Машунь, тебе что, нездоровится? — с беспокойством спросил Виктор, глядя, как девушка вяло ковыряет ложечкой своё любимое фисташковое мороженое в изящной креманке.

— Да нет, нормально всё. Просто…  жалко, что Лёшка всего этого не видит.

— Ну, даст бог, на следующий год сюда приедете, — утешила Наталья…

От Машиной хандры через день не осталось и следа. Не зря Наталья назвала Людмилу доброй волшебницей. Программу с ней согласовали уже давно, так что денёк отдохнув, накупавшись и отъевшись, встретились с ней недалеко от Рима и поехали, как и договаривались, в Неми. Через полчаса после встречи Маша уже вместе со всеми хохотала от Людиных рассказов, исторических баек и итальянских анекдотов. А уж когда добрались до этого земляничного рая, все мысли, кроме одной — с чего начать дегустацию, были напрочь забыты.

Начали, само собой, с земляники с шампанским. Не зря же Ричард Гир в «Красотке» предлагал Джулии Робертс: «Заешь клубникой. Она выявит вкус шампанского». Надо же было проверить, — земляника действует так же, как клубника, или как-то по-особенному. Ну-у-у…  То ли земляника была особой, то ли шампанское, то ли снизошедшее на всех умиротворение от красоты городка и окружающих пасторальных пейзажей, кто знает? Просто всем стало хорошо и спокойно.

Потом была земляника с мороженым, со взбитыми сливками, с шоколадной крошкой и с горячим шоколадом, земляника в вафельных рожках без мороженого, просто отборная, огромная — в кулёчках и плошечках. Были ювелирные лавочки, где Маша с Натальей набрали и себе, и на подарки, серёжек, кулонов и подвесок с ягодами земляники, действительно выглядевшими так, будто их минуту назад сорвали с кустика.

Когда дело стало двигаться к закату, стали собираться домой. Отпускать Людмилу совершенно не хотелось, хотя впереди должна быть не одна и две экскурсии.

— Поехали к нам в отель, поужинаем вместе, — предложил Виктор, — судя по вчерашнему ужину шеф-повар там такой же мастер, как Вы — гид.

— О! После таких комплиментов совершенно невозможно отказаться, — тут же согласилась Люда. — Тем более, что сегодня в ваш отель ещё мои давние клиенты должны приехать. Так-то мы с ними только завтра должны будем увидеться, но вдруг и сегодня встречу.

Она угадала. На входе в ресторан нос к носу столкнулись с супружеской парой примерно Людиного возраста, около пятидесяти. Последовали радостные восклицания, бурные обнимашки и представление друг другу. За ужином ни о чем важном не говорили, обсуждали итальянскую кухню, природу, отели, море и самих итальянцев. Делились планами, забавными случаями и воспоминаниями. Вскользь пообсуждали и клип с Пизанской башней. Новые знакомые — Владимир Андреевич и Яна Александровна отозвались о нём очень тепло и уважительно. Людмила, отказавшись от десерта и кофе, уехала домой, а за столом продолжился неспешный разговор.

— Вы знаете, — вдруг сказала Яна Александровна, когда возникла пауза в очередном раунде обсуждений особенностей пиццы и равиоли, — если позволите, я бы хотела сказать о вашей работе. Не только о клипе с Пизанской башней, обо всех. Мы их, кстати, все по несколько раз пересматривали. — Она чуть поклонилась в знак признания и уважения. — Вы в своих клипах соединяете то, что до вас никто и не думал соединять. Мне это кажется очень интересным и…  зна́ковым, что ли. Зна́ковым в том смысле, что, — невозможного нет, если стоишь на стороне добра…  Ну, собственно ваши результаты как раз об этом и говорят…  Прошу прощения за столь высокопарные слова, — она смущенно развела руками, — просто…  если вы ещё не были в аббатстве святого Нила в Гроттаферрате, спросите о нём у Людмилы при встрече. Там есть монастырь, в библиотеке которого есть один…  даже не знаю, как назвать…  экспонат, который, я уверена, вам будет очень интересно посмотреть. Я думаю, Людочка вас с удовольствием туда отвезёт. Когда мы там с ней были, она была хорошо знакома с настоятелем, мы ходили по таким местам, куда обычно туристов не пускают. Было очень интересно. Съездите туда — не пожалеете. И, кстати, этот монастырь — тоже пример соединения, казалось бы, несоединимого. Он, на сегодняшний день, остается последним греко-византийским монастырём на территории насквозь католической Италии.

Маша с Виктором, немного растерявшись от такой трогательной оценки своего труда, молчали, словно размышляя, действительно ли им подходит роль «паладинов света». Наталья, приобняв мужа, смотрела вокруг с чувством некоторого превосходства: «Вот, смотрите! Такой талантливый и такой замечательный во всех отношениях человек, — мой муж!»