Инферно

— Да не то что бы шпиона… Тут все не так просто… — раздумчиво сказал Берестов, проигнорировав замечание про «официоз».

— У нас ничего «просто» не бывает. Выкладывай.

Александр выдержал минутную паузу, собираясь с мыслями, а затем начал рассказ с самого вчерашнего вечера. Правду говорят, если хочешь оценить информацию, расскажи ее кому-нибудь вслух, ибо в прямой речи, без предварительной подготовки, невозможно практически передать эмоциональные оттенки предчувствия и интуиции, только голые факты. Чем дальше продвигался Берестов в своем рассказе, тем менее уверенно звучала его речь. Оценивая сказанное со стороны, с позиции стороннего наблюдателя, майор сам понимал как бездоказательно и нелепо смотрится его версия…

— Александр Михайлович… — начальник отдела выглядел задумчивым, и вопреки своей решительной манере общения тщательно подбирал слова. — Я знаю вас уже не первый год, и уверен, что что-то за всем произошедшим есть. И даже явно более чем «просто» криминальное. Чутье это хорошо. Я даже не скажу, что этим не стоит заниматься, хотя вы прекрасно знаете, что мы объектовики, и пляшем от объектов. Даже если это что-то наше, то напишите ориентировку в территориальный орган. Территория это их забота…

— Товарищ полковник…

— Михалыч, не тарахти… — перебил Андрей Викентьевич по-простому, не чинясь. — Да все я прекрасно понимаю. Ты мне скажи, что я должен генералу предъявить, чтобы получить санкцию на применение всех наших возможностей? Две пары девичьих прелестей, которых, кстати, нет вместе с татуировками?

— А деньги, расписка?.. Какие технологии!.. Они же исчезли!..

— А они были? — грустно спросил начальник отдела и, жестом пресекая готовое сорваться возмущение, произнес. — Что-то было, конечно, но ты уверен, что это не ловкость рук? Как у тех же наперсточников? Показали усталому врачу бумагу, деньги, конверт и, пока он глазами хлопал, ловко подменили. Что, прикажешь теперь наперсточников ловить? Где тут технологии?

— А экспертиза?

— Вот если экспертиза, тогда другое дело. Пойми, я всей душой, но нужна конкретика и такая, что бы нас касалась.

— Понятно. — Угрюмо произнес Берестов.

— Что понятно-то?

— Да все понятно, не маленький. Только знаете, Андрей Викентьевич, почему у нас контрразведка в загоне? Потому что на привязи ходим. Все нам палочки и галочки подавай. Разучились летать, поднимать темы, с большой буквы темы! Вот солдатика с анашой — это мы зараз!

— Все сказал?

— Все! — вздохнув, сообщил майор.

— На то что бы поднимать темы с большой, как ты выразился, буквы, есть специальные люди, Центр, наконец. Мы на своем уровне должны свое дело делать. Кстати тебе тоже никто не запрещал «темы» поднимать. Найди, и поднимай, а не плачься в жилетку… Ты, вот что, ты не психуй. Ты все, что мне сказал, напиши. Официальным документом, как положено…

— Зачем бумагу плодить?..

— Ты напиши, напиши! Поверь моему опыту. Бумага, она стерпит, и до поры полежит. Жрать не просит. Ну и людей озадачь, поспрошай народ-то. Глядишь и выскочит что. Это мне сейчас практически не с чем к генералу идти, а потом? Раз — случай, два, уже неоднократность, а там и система. Так что дерзай. Я же не запрещаю. Но пока через свои возможности. Вот выловишь что — всегда поддержу.

— И то хлеб!.. Разрешите идти?

— Давай… Шерлок Холмс местного разлива…

— Това-арищ полковник…

— Иди, пиши!

Выйдя из кабинета, Берестов в раздумье остановился. Он прекрасно видел, что начальник, по большому счету на его стороне, но, самокритично оценив предоставленную им информацию, понял, что шеф прав. Докладывать в таком ключе начальнику Управления — выставить себя на посмешище. «Товарищ генерал, я получил информацию о двух парах сисек. В них что-то есть, ими надо заниматься! — ернически подумал майор, представив суть своего доклада, как это будет выглядеть в глазах старшего начальника. — Да, вот уж ситуевина! Однако шеф прав, написать надо».

Достав мобильный телефон, Берестов набрал номер Павла.

— Привет. Что у тебя?.. Облом? У меня тоже, даже стыдно вспоминать. Начальник, молодец, хотя бы в лицо ржать не стал над убогим. Сказал — разоблачай и внедряйся, а там увидим. Фактура, говорит, нужна, и что бы нас касалась… Ну да, и на хрен не послал и санкций ни на что, кроме применения моих возможностей не дал… Толчок нужен, факты… Ну давай, я на трубе если что…

Глава 4

Берестов бесцельно брел по дорожке старого заброшенного парка. Он приходил сюда всегда, когда хотел собраться с мыслями и перебороть плохое настроение. Неохватные стволы деревьев, витые узоры ограждения аллей и уютные скамейки, притаившиеся в углублениях живой изгороди, обрамлявшей мощеные дорожки, всегда успокаивали его, навевая легкую грусть и настраивая на философский лад.

Как он и ожидал, проверка частных поликлиник результата не дала. По описанию доктора составили фоторобот, и когда Павел скинул ему по факсу изображение «родственников», Александр только выругался, махнув рукой. На него смотрели два анекдотических «новых русских» с цепями в палец толщиной, бульдожьими мордами и не обезображенным интеллектом взглядом. Врач клялся и божился, что именно так и было, но его, все же, подозревали в обмане, поэтому Павел вновь и вновь заставлял Андрея Игоревича вспоминать несущественные на первый взгляд подробности, чем доводил последнего до бешенства. Врач как заведенный повторял одну и ту же историю, однако Павел все начинал сначала, пытаясь нащупать возможные несоответствия в его рассказе, на которых можно будет поймать хирурга и, уличив во лжи, заставить говорить правду.

Солнце клонилось к закату, багровое небо стремительно темнело, отдавая город во власть сумерек. Аллеи постепенно пустели, только Берестов, специально ищущий уединения, упрямо бродил по самым глухим уголкам.

Неожиданно его внимание привлек паренек лет четырнадцати, прижимавший к себе футляр со скрипкой. Александр недоумевал, каким образом юный скрипач оказался здесь в такое время, может перепутал заброшенный парк с концертным залом, а может также искал уединения, потому что Таня-Вера-Валя арфистка предпочла ему Васю-барабанщика. По всей видимости, скрипач тоже задал себе этот вопрос, потому что он вдруг остановился и в недоумении осмотрелся по сторонам. Увидев мрачную физиономию идущего за ним Берестова, парнишка вздрогнул и стремглав кинулся в одну из боковых аллей. Пожав плечами и усмехнувшись, майор, не изменяя темпа, продолжил свой путь. Он уже, было, забыл о странном попутчике, но вдруг услышал взрыв смеха с той стороны, куда ушел скрипач. Судя по шуму, парнишка встретил группу тинэйджеров, решивших поразвлечься самым простым на их взгляд способом.

Вернувшись и выйдя из-за поворота, Александр увидел, что скрипач лежит на спине в окружении пятерых парней лет 17 — 18. Один из них, по виду самый крепкий, видимо старший, держал в руках футляр со скрипкой. Вся компания, уже изрядно навеселе, отпускала в адрес парнишки плоские шуточки, сопровождаемые взрывами громкого хохота. Низкого роста мальчонка с бегающими глазками, типичная шестерка из тех, кто всегда стремится унижать более слабых, но сам унижается перед сильным, периодически пинал упавшего по ногам, не давая ему подняться.

— Молодые люди, нехорошо, как-то, все на одного. — Как можно спокойнее произнес Берестов, не желая устраивать свару с подогретыми спиртным подростками.

— А ты, дядя, что, тимуровец — переросток? Книжки добрые в детстве читал? — оставив свою жертву, спросил «шестерка», оглядываясь на вожака.

Остальные также посмотрели на того, кого Берестов выделил как старшего. Под взглядами своих приятелей «крепкий» выступил вперед и, сплюнув через губу, с растяжкой произнес:

— Ты, дядя, топай куда шел, а то не ровен час хулиганы пристанут, моську набьют. Или ты приключений ищешь?

«Как все предсказуемо. Даже жесты из кино «про хулиганов» — с горечью подумал Берестов, и спокойно сказал: