Страница 35 из 45
— Где мне еще быть? — спрашиваю, как можно спокойнее.
— Не знаю, это ты мне скажи.
Начинается. Сейчас допрос с пристрастием устроит, изображая оскорбленную невинность.
Стас берёт стул, ставит его у дивана и садится напротив меня, уперевшись локтями в колени. Смотрит так, будто первый раз видит, и я гляжу, не чувствуя ровным счетом ничего. Ни уколов совести, ни сомнений, ни сожалений. Разве что дискомфорт от того, что предстоит неприятный разговор.
Так странно. Так непривычно. Совсем недавно я считала, что мир вращается только вокруг него, что он — моя жизнь, что умру без него, а сегодня все разрушилось до основания. И на обломках старой жизни я строю новое, а возвращаться назад не хочу.
Это мой выбор. И он окончательный.
— Что тебе сказать? — удивленно поднимаю одну бровь.
Хочет начать разговор так чтобы остаться чистеньким? Не выйдет, родной мой. Если хочешь выдвигать претензии, сначала скажи, откуда все узнал. Даже интересно, как будет выкручиваться. Я не собираюсь облегчать ему задачу.
Гипнотизирует меня тяжелым взглядом, вижу что внутри него ураган бушует, но пока он в состоянии его сдержать.
— Лика!
— Что?
Открывает рот, закрывает, не знает, как начать, а я молчу, терпеливо жду.
— Твою мать, — шумно выдыхает и раздраженно, и вместе с тем как-то растерянно трет шею, напомнив мне того самого парня, в которого я была влюблена в юности. Как же давно это было!
— Нам надо поговорить!
— Говори, — жму плечами, — я тебя слушаю.
— Зачем тебе было нужно, чтобы в пятницу я ушел?
Вкрутился, паразит, обошел острые углы. Нет, так дело не пойдет.
— С чего ты это взял?
— Просто ответь на вопрос! — раздраженно вскидывается он.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Лика! Не надо делать из меня идиота!
— Даже не думала. А в чем дело, милый? Что случилось?
— Что случилось??? Моя жена спроваживает меня на ночь из дома! Вот что случилось!
— Да ты что? И откуда такая информация? Кто же тебе такое сказал? — смотрю на него, не мигая.
Что насупился? Давай, признавайся, что шлялся за моей спиной, как сволочь, что баб других трахал, пока я тебя, как дура, дома ждала.
Молчание не спасет. Не надейся.
И он это понимает. Плечами нервно ведёт, выдавая свое напряжение. Поднимается со стула и подходит к окну, заправил руки в карманы и долго глядит на соседние дома.
— Лика… я… мне жаль.
А мне уже нет. Мне все равно.
— Ты же знаешь, я всегда любил только тебя.
Нервный смешок срывается с губ, неуместно прозвучав в напряженной тишине.
— Хм, любил меня, а трахал других? — я больше не собираюсь быть милой, удобной, понимающей. Только не для него.
Стас недовольно качает головой, но не оборачивается.
— Просто… просто так сложилось, стечение обстоятельств.
— Это как? Шел-шел, подскользнулся, упал, очнутся, а на хрене девица голая скачет, сиськами трясет?
— Лика! — оборачивается ко мне, не скрывая праведного негодования, — что ты несешь? Я тебя не узнаю.
— А, что ты от меня хотел услышать?
— Я не знаю, — раздраженно разводит руками, — но явно не вот такой бред!
— Ну, давай, просвети меня, как же оно все на самом деле? — тоже поднимаюсь на ноги, чувствуя, что начинаю закипать. Та обида, которую он мне нанес, бурлит с прежней силой. Негодование, что сжигало в последние недели, рвалось наружу, и я больше не собиралась его сдерживать. — Дай угадаю. Запарка на работе, и тут она такая свеженькая, и ты просто напряжение скинул? Или нет. Не так. Она тебя преследовала, соблазняла всеми правдами и неправдами, и ты держался из последних сил, но не устоял? А может все дело в том, что ты мужик, тебе разнообразие подавай? А? Или, может, я не достаточно ласкова, приветлива была? Какой из вариантов? Ты говори, не стесняйся. Я любой приму.
— Лика, давай без истерик! Да я совершил ошибку, но исправлю это…
— Стас, милый, — подхожу к нему ближе, — ты о чем? Какие истерики? Если ты ждешь от меня рыданий и битья посуды, то зря. Их не будет. Я не собираюсь метаться вокруг тебя, заламывая руки, прогонять или умолять остаться. Ничего этого не будет. Понимаешь? Не будет ни-че-го!
Он понял, что последней фразой я перечеркиваю все, что нас объединяло, ставлю крест на совместном будущем, отступаю.
Его глаза хищно сужаются, и он подхватив под локоть, дергает меня к себе.
— Что за настроение такое? Да, оступился. Бывает.
— Хм, — задумчиво провожу рукой по его плечу, будто пыль невидимую стряхивая, — как у тебя все просто. Оступился. Бывает.
— Да, просто! И не надо усложнять. Я люблю только тебя, ты же знаешь. А эта… эта… шалава просто подвернулась.
— Шалаву зовут Лера, — зачем-то напоминаю, вглядываясь в его лицо, пытаясь найти в себе отголоски прежних чувств, что сжигали раньше дотла.
Пусто.
— И когда ты о ней узнала? — ноздри трепещут, в глазах молнии сверкают.
Злится, бесится, не знает как себя вести. Его сбивает с толка мое спокойствие.
— Месяц назад. У нас, кстати, юбилей был, ровно пять лет с нашего первого поцелуя. Я ужин заказала, нарядилась, а ты все не шел. Названивать тебе начала, а там бах! И такой концерт. Стас, давай глубже, Ста-а-а-ас. Покричи для меня детка, — во мне явно пропадает гениальная актриса. Я так живописно на разные голоса озвучила их милые реплики во время траха, что муж даже в лице поменялся, побледнел, на скулах желваки заходили.
— Прекрати! — встряхивает, как мешок с мукой. — Какого черта ты столько времени молчала? Мы бы давно все решили!
О как! Я еще и виновата, что молчала. Нормально.
— Мы и сейчас все прекрасно решим.
— Нечего тут решать, — противоречит сам себе. — Все и так явно. Можешь вмазать мне по морде, заслужил. Я повел себя по-скотски, но исправлюсь. Не будет больше никаких Лер. Только я и ты. Перевернем эту неприятную страницу и пойдем дальше. Знаю, сразу не получится, сильно обидел тебя, но со временем справимся, все у нас наладится.
Он реально идиот? Или притворяется? Какое наладится??? Я не хочу ничего налаживать! Поезд ушел!
— Нет, Стас, — качаю головой твердо, без сомнений. — Обратно уже ничего не вернешь…
— Бл*дь, Лика, чего ты несешь, а? Давай без вот этого дурацкого пафоса "ничего не вернешь", — передразнивает меня, а потом уверенно заявляет:
— Все вернем! У всех бывают трудности, без этого никак. У нас все будет хорошо, даже лучше, чем прежде. Ребенка заведем.
Капец.
— Стас! Не будет у нас никаких детей!
— Ты сама не понимаешь, что говоришь.
— Я хочу от тебя только одного. И это не ребенок. Это развод! — ну вот и произношу заветные слова. Аж легчает, будто пружина внутри ослабла.
— Ты нормальная вообще? Какой развод? Из-за шлюхи какой-то?
— Нет, — смотрю ему прямо в глаза, — из-за того, что я тебя больше не люблю.
— Лика… — цедит сквозь сжатые зубы, но я не даю ему продолжить.
— У меня есть другой мужчина и детей я планирую делать с ним.
— Что? — ревет Стас, и я невольно отшатываюсь. — Повтори что ты сказала?
— У меня есть другой, — голос хоть и дрожит, но я не сдаюсь. Не хочу больше фарса, хочу свободы.
— Если узнаю, что ты с кем-то путаешься, убью к чертям собачьим.
— Убивай, — жму плечами, — я специально просила Леру тебя забрать, чтобы провести время с ним.
Вываливаю всю правду, с садистским удовольствием наблюдая за тем, как его корежит. Наслаждайся, любимый! Должок возвращаю, с процентами.
Черт, я не знала, что во мне живет мстительная стерва.
— Сука! — схватив меня за горло, толчком прижимает к стене.
А я смотрю на него, не моргая, не пытаясь укрыться, просто смотрю.
Этот взгляд его бесит. Стас с размаху бьёт… Не меня. Кулаком в стену, рядом с моей головой.
Тут я понимаю, что далеко не железная леди. Я пугаюсь. Боюсь, что придушит сейчас в порыве ярости или покалечит, поэтому принимаюсь отбиваться, толкаться, кусаться, но он удерживает, наваливается всем телом, к стене прижимая: