Моя недотрога

Кончил я ей в рот. Вероятно, весьма обильно — она даже закашлялась. Выпустила мой член, встала, включила свет, прошла в ванную. Я закрыл глаза думая о том, что мне только что сделала минет женщина, беременная моим ребёнком.

— Всё нормально? — спросила она.

И я впервые увидел её без халата, пальто, без всей той брони, за которой она пряталась от меня. На ней был короткий топ и трусики. И я видел живот. Небольшой ещё, но уверенно торчащий вперёд. Неправильный. Его не должно было быть.

— Да, — ответил я. — Мне очень понравилось. Спасибо.

Аська прыснула со смеху, должно быть происходящее казалось ей забавным. Выключила свет, снова завозилась устраиваясь. А затем взяла мою руку и потянула её к своему животу. Я замер. Я не был уверен, что хочу его трогать.

— Пожалуйста. Она как раз ерзает.

— Она?

— Это девочка.

Положила мою руку на живот. Тот был удивительно тёплым и упругим. А затем вдруг вздыбился под моей ладонью. Нечто внутри шевелилось. Ребёнок. В тот момент он стал для меня настоящим. Она.

Глава 48

Ася

Я стала использовать свою беременность самым бессовестным образом. Лгала Вадиму, что мне страшно, и заставляла оставаться на ночь, хотя я была умиротворена, как никогда в жизни. Просто мне хорошо было с Вадимом и я хотела, чтобы он был рядом. И малышка тоже этого хотела.

Теперь я шантажировала Аньку.

— Пожалуйста, — просила я. — Если Вадим узнает, что я выходила одна из дома, он меня убьёт.

— Так не выходи, — резонно ответила подруга. — Сиди дома.

— Мне нужно это. Скоро я лягу в больницу и останусь там на недели. Я хочу поговорить с ней.

— Тётя не сделала тебе ничего хорошего.

— Она меня вырастила.

Анька сдалась, мы вызвали такси и поехали к дому тёти. Понятия уже не имею, что там с её графиком, остаётся надеяться, что она дома. Второй раз я уже не поеду. Остановились у подъезда, ожидая, когда кто нибудь войдёт.

Я позвонила в дверь. Зачем я это делаю? Сама не знаю. Просто надо расставить все точки, сейчас, потом будет поздно.

Тётя была дома.

— Пришла? — спросила она. — Входи.

На Аньку зыркнула недобро, но её этим не проймешь. Я вошла и сняла пуховик. Тут надо сказать, что недель до шестнадцати у меня вообще живота не было, это порядком меня беспокоило. А потом, как начал расти. Сейчас — уже девятнадцать. Каждую пройденную неделю я помечаю в календаре.

Тётя посмотрела на мой живот, потом медленно перевела взгляд на моё лицо.

— Насовсем пришла?

— Нет, — вздернула подбородок я.

И не стала напоминать ей, что это моя квартира. Уверена, что она помнит. Тётя поставила чайник, затем разлила чай по чашкам.

— Что тебе нужно?

— Просто спросить… зачем вы лгали?

— А зачем ты рожаешь, хотя по глазам вижу, что такая же проблемная беременность, как у матери? Так же осунулась. Потом ноги опухнут. Под конец она даже ходить не могла. И как родила, легче не стало.

— Зачем? — спросила я снова.

— Думала спасти. Хоть так. Чтобы боялась стать как мать. Чтобы по мужикам не ходила. Что толку с той любви? Мать твоя любила, он даже не женился на ней.

Разговор не клеился, быть может я и правда зря пришла. Зато под конец тётя дала мне бумажку. На ней адрес.

— Что это?

— Папаши твоего адрес… А ко мне не ходи больше, не надо.

Конечно же, мы сразу поехали к папаше, хоть Аня и была против. Жил он в шестнадцатиэтажке на другом конце города. Подъезд нараспашку, пропах кошками и сигаретами.

— Не нравится мне это место, — пробурчала Анька. — Похоже твой папа алкоголик.

— Мы на минуточку, — обещала я.

И постучала в дверь. Она открылась сразу, видимо кого-то ждали. За дверью девушка. Юная совсем, лет двадцать, может и того меньше. Я смотрю на неё и с удивлением понимаю — наверное, это моя сестра.

— Вам кого?

— Алексея Викторовича можно?

— Па-а-ап, — крикнула девушка. — Это тебя!

И ускакала в квартиру. Кстати судя по всему, мой папа не алкоголик. В квартире уютно. Пирожками пахнет.

— Ты ещё можешь передумать, — шепнула Анька.

Папа был высоким. Метра под два точно. Когда то, наверное, красивым, теперь на усталом лице печать прожитых лет. Несколько секунд он смотрит на меня молча, а потом все понимает, сразу почти.

— Ассоль? — шёпотом спрашивает он. — Ты так на неё похожа…

Я не знаю, что ему сказать, сюда меня привело любопытство. Начинаю жалеть, что пришла. Жалеть, что расстегнула тяжёлый пуховик — и сейчас мой живот не остался незамеченным.

— Спасибо, — отвечаю я, не зная, что ещё сказать.

— Сейчас, — говорит он.

Возвращается в квартиру, выносит деньги. Суёт мятые купюры мне в руки, они падают вниз.

— Не надо, — отказываюсь я. — Мне не нужны деньги.

— Ты беременная… на тебе нет кольца, бери.

Я отталкиваю деньги и наша возня выглядит должно быть, неприятно со стороны.

— У моего ребёнка другой отец, — качаю головой я. — Он его не оставит.

Такси приходится ждать целых восемь минут, и каждая из этих восьми минут у чужого подъезда кажется мне вечностью.

— Ты так уверена насчёт Вадима? — спрашивает Аня в машине.

— Да, — киваю я. — Уверена.

Вадим ждёт меня у подъезда. Ужасно зол, я даже немного съежилась при виде него. Полезла за телефоном — так и есть, на беззвучном и десять пропущенных.

— Прости, — сразу говорю я.

— Что я должен думать? Что ты рожаешь где-то в сугробе? Ася, блять!

— Прости-и-и, — упрашиваю я. — Я не одна была, с Аней!

Он и правда невероятно зол. Закуривает, хотя теперь старается при мне не курить.

— И эта здесь, — качает головой он. — Ну ладно, к лучшему. Садитесь в машину и поехали.

— Куда? — удивилась я. — Зачем?

— За мясом. У тебя двадцать недель уже почти, по моему этот ребёнок твёрдо вознамерился родиться. И родится он в браке. Поехали в загс.

Я на несколько минут теряю дар речи и просто смотрю на Вадима хлопая глазами.

— Но я не хочу, чтобы ты женился на мне просто потому, что обязан!

— Ты дура? — почти ласково спрашивает он. — Если прогнозы врачей сбудутся и ты все же умрёшь доносив ребёнка, я должен буду судиться с твоей тётей по поводу опеки? Или ты облегчишь мою участь и сделаешь меня отцом сразу?

Все слова, которые я приготовила сразу потеряли всю свою значимость. Он прав. В первую очередь я должна думать о ребенке, и потом только о своей гордости.

И мы женимся. Прямо этим же зимним вечером. Кольца Вадим купил, а вместо платья на мне штаны для беременных и растянутый свитер. Мне хочется реветь, но я все равно говорю да и изо всех сил пытаюсь быть счастливой.

А Анька не стесняется, она ревёт и громко сморкается, словно выплескивая в носовой платок всю радость за меня.

Глава 49

Вадим

— Мы поедем ко мне? — капризным тоном спрашивает Ася после нашей свадьбы.

— А ты хочешь ко мне?

— Я хочу в дом.

Желание новобрачной — закон. Я звоню, и все то время, что мы ужинаем, дом готовят к нашему приезду. Чокнутая подруга Аси весь ужин хлюпает носом.

— Зачем она плачет? — спрашиваю я у Аси не выдерживая.

— От счастья, наверное, — пожимает плечами Ася.

Я счастья не чувствую. Я чувствую тяжеленный воз ответственности. Глядя на Аську и не скажешь, что что-то идёт не по плану, но я говорю с врачом почти каждый день. После двадцати недель по сути пойдёт обратный отсчёт. Ребёнок станет слишком велик для того, чтобы измученный организм Аси с ним справлялся. А ещё этот ребёнок слишком уперт, чтобы покинуть её живот. Он решит родиться, и я так понимаю, родится несмотря ни на что.

После ужина я везу её в дом.

— Фонарики! — хлопает в ладоши Ася.

Я не вижу ничего забавного, но поневоле улыбаюсь. Этим вечером Ася похожа на ребёнка. Сугробы перед домом расчистили. Скоро весна, день был тёплым, снег липкий и пристаёт к подошвам.