Страница 11 из 16
Пока Шах занят своей одеждой, я подрываюсь на постели, перекатываюсь и падаю на коленки. Не чувствую боли, на адреналине делаю рывок в сторону двери.
Пытаюсь спастись от чувственного помутнения, в которое я впадаю со страшной скоростью, но я не успеваю сделать и пары шагов, как меня отрывают от пола, и моя спина вжимается в горячую, просто полыхающую грудную клетку мужчины.
— Попалась, бабочка. Больно быстрая. Не стоит переигрывать… Я уже сказал, что не фанат ролевых.
Висну в крепких объятиях, пока Шах опускает голову и вжимается носом в местечко между шеей и плечом. Он тянет воздух. Вдыхает мой запах.
— Давненько так не вело…
Опаляет жаром дыхания и вызывает табун мурашек, который бежит вниз по спине, рассыпается по коже и откликается томлением в животе.
— Я не бабочка…
Выдыхаю с шумом. Моя грудь зажата между мощных предплечий и дышать удается с трудом. Позади меня буйвол. Агрессивный. Сильный. Такой может расплющить, а слова Ясмин про девушку из ночной смены слишком свежи и сейчас обретают иной смысл…
— Если не бабочка, то кто тогда? Светлячок? Лида…
Опять чужое имя, но оно звучит так порочно, так призывно…
Теряю способность мыслить, обрывается всякая связь с реальностью, когда мужчина целует мою шею так жадно, что зубы прикусывают нежную кожу, затем губы легонько дуют.
У меня веки прикрываются, я слабею, поддаюсь. Ощущать позади себя мускулистое, накачанное тело сильного яростного мужчины волнительно.
Губы скользят по моей шее вверх, крепкие пальцы смыкаются на моем подбородке и разворачивают его так, что мужчина вновь сминает мои губы в страстном поцелуе. Я становлюсь глиной в его руках, растекаюсь просто, пока не ойкаю от того, что его зубы смыкаются на моей губе…
— Никогда не целовал… а тебя хочется…
Не разбираю, что он говорит. Слишком явный акцент и слова вперемешку с русскими…
Опять разворачивается и я оказываюсь вжатой в матрас. Звук рвущейся змейки на моем платье оглушителен.
Опять рыпаюсь, но меня разворачивают на спину, а Шах нависает сверху, упирается огромными ручищами возле моей головы. Такими кулаками можно череп среднестатистическому мужчине раздробить.
Перевожу взгляд с массивных рук к лицу.
Надо мной нависает невероятно красивый мужчина. Я смотрю на него в упор. Разглядываю нагло. Не могу отвести взгляда. Редкая варварская красота, в чем-то даже настолько идеальная, что страшно. Нечеловеческое в нем есть что-то. Алчное. Безудержное. Потрясающее до безобразия.
Смоляные волосы падают на лоб и мои руки сами тянутся и убирают прядки. И в этот самый момент Аслан резко прихватывает мои пальчики зубами, полуукус — полупоцелуй. Невероятно сладкий. Прикрываю веки, а в следующий миг слышу рваное:
— Откуда такая взялась? Новенькая?
— Я здесь два месяца работаю, — выговариваю с трудом, — я не должна была приходить в ваш лоундж, это все Зуева, я не знала…
По мере того, как слова срываются с моих губ, лицо Шаха искажается в подобии улыбки, от которой сердце забывает биться. Оскал хищника, взявшего прямой курс на жертву.
Может, он что-то и понял из моей сбивчивой речи, но я сейчас в таком раздрае, что даже не могу признаться, что я никогда не была с мужчиной и что это все злонамеренность, даже не случайность!
— Старая кляча впервые сделала что-то на славу.
И прежде, чем вновь поцеловать, произносит с придыханием:
— Аийшаа…
Глава 9
Я попадаю под воздействие цунами или же какого-то стихийного бедствия. Меня парализует от ощущений и чувств. Грубые пальцы оказываются на моей коже в рекордно короткие сроки, незнакомец не оставляет и шанса на то, чтобы здравый смысл проснулся.
Он ласкает, трогает, его губы опьяняют сумасшедшими поцелуями. Но самое ужасное то, что я даже не хочу вырываться из таких жарких объятий.
Не понимаю, в какой момент мои руки посильнее впиваются в бычью шею и от переизбытка чувств царапают ноготками, вызывая рык.
Опять говорит что-то на своем языке и на мгновение перестает терзать мои губы, замираю, стоит заглянуть в карие глаза с отсветом золота, которое плавится на самом дне этих глубоких омутов.
— Лида…
Я тону. Падаю. Никогда бы не думала, что мой первый раз будет с мужчиной, которого я знаю менее получаса и который все время называет меня чужим именем…
Проводит пальцем по моей скуле, придавливает сильнее и смотрит, а в ночи его глаза начинают полыхать все сильнее…
Опять мне кажется, что кавказец бесится, он с силой проводит пальцем по контуру моих губ, вжимает подушечку в зубы…
— С виду такая скромница, никогда бы не подумал…
Пока говорит, вторая рука ложится на мое горло, ласкает…
— И родители знают, чем промышляет их дочь?!
Слова выговаривает так зло, бросается ими наподобие острых ножей, которые летят прямо в цель. Я вздрагиваю. Почти прихожу в себя. Хочу ответить, хочу закричать, что это все он виноват!
Из-за его прихоти меня послали на убой!
Дергаюсь, царапаюсь как кошка. Обида опаляет. Понимание того, кто я в его глазах — оскорбляет. Этот мужчина налетел на меня, как страшное бедствие, и закрутил в вихре, дезориентировал своей страстью, но крепкие пальцы накрывают мой рот, как только хочу закричать, что это все ошибка!
Меня подставили.
— Не нужно пустых слов. Ты больше не будешь здесь работать. Больше не будешь… Мы поговорим. Потом…
Говорит так безапелляционно, что я сглатываю. Мысли скачут в разгоряченном мозгу, а в глазах вспыхивают слезы.
Это он меня сейчас увольняет, что ли?!
Не понравилась случайная девушка, или что?!
Жгучая обида поднимается в душе. Я не понимаю себя. Не понимаю, чего хотела секундой ранее, но внезапно кажется, что если он сейчас меня отвергнет, если встанет и не продолжит то, что начал, я просто сгорю от неудовлетворенности, от режущей тяжести, которая поселилась в животе…
Ощущение такое, что внутри меня собрались бабочки с огненными крылышками, которые вспыхивают и сгорают дотла каждое мгновение, пока мужчина медлит.
Горечь обжигает горло. Не бывает сказок и не смотрят такие мужчины, как Шах, на простых…
Глупая обида вспарывает сухожилия, отдается болью. Толкаю его в грудь. Пытаюсь вылезти, но кажется, что просто ударяюсь о бетон.
Шах — одни сплошные мышцы, бугрящиеся, вздувшиеся. Он застывает надо мной. Ловит за подбородок и заставляет смотреть в глаза. Безотрывно. А я, кажется, запоминаю каждую резкую черточку на этом волевом лице.
Красивый он сейчас до безобразия. С жадным блеском и похотью в глазах. Невозможно остаться равнодушной. Нереально не воспылать в этих опытных руках.
Мое молчаливое сопротивление длится мгновения, пока внезапно мужчина не смягчается, хватка больше не давит. Взгляд меняется, жестокость исчезает.
— С тобой все не так. К черту. Потом разберусь!
Опять принимается целовать, пальцы зарываются в мои локоны, натягивают у висков. Пара движений, полет ненужных клочков одежды в сторону, и я остаюсь полностью обнаженной в объятиях мужчины, горю в его страсти.
Меня качает на волнах, все тело похоже на пульсирующий сгусток чувственности. Теряю связь с реальность, время стирается. Все проблемы отходят, остаются только мужчина и женщина.
Пусть все неправильно и в моей жизни определенно случилась катастрофа, но я, как адреналиновый маньяк, испытываю от происходящего только наслаждение. Пусть наутро я буду считать себя кем угодно, но здесь и сейчас мне хочется верить в восточную сказку, которая приключилась с простой девушкой.
На мгновение тяжесть тела мужчины исчезает, он отбрасывает одежду, чтобы в следующую секунду вернуться и одним ударом взять то, что хранила для особенного мужчины…
С губ срывается всхлип, а из глаз брызжут слезы, которые он сцеловывает, замирает и вглядывается.
Что-то страшное вспыхивает на дне золотистых глаз, когда выдыхает надрывно:
— Ты… мать твою…