Страница 13 из 132
Глава 36. 13 декабря. К вопросу о правильном выборе.
Вечером двенадцатого никуда выехать не получилось. Никто не был готов к поездке. Ни Марта, которая бросила все свои вещи на складе, ни Кокки, который ушел с одним мечом, ни Симон, которому предстоял разговор с Магистром, ни даже Петер, которому предстояло всех снарядить и в седло посадить. Решили выехать утром.
С утра пораньше в дверь школы фехтования постучились Петер и Симон. Марта и Кокки как раз успели позавтракать. То есть, в очередной раз вылезти из постели на перерыв поесть-попить.
— Уважаемые коллеги, — сказал Петер, — Надо немного посоветоваться. Один патриот Генуи любезно сообщил мне, что сегодня утром оруженосец Луи, который прибыл на помощь Рыцарю Королевы, выезжает со всем оставшимся отрядом в сторону Тортоны. Якобы вернулся ваш знакомый Лука и сказал, что на галиоте золота не было, и его украл возчик Птичка. К вечеру этого Птичку видели под Понтедичимо с караваном из четырех повозок. А ваш знакомый Лис ждал-ждал галиот в Портофино и не дождался. Рыцарь же взял след от обломков галиота и едет по дороге на Оваду.
— Точно? — спросила Марта.
— Не знаю.
— В чем тогда вопрос? — спросил Кокки.
— В том, стоит ли нам поехать за рыцарем по следу, который он взял от обломков галиота или за оруженосцем догонять караван.
— Оба варианта не гарантируют, что французы найдут какую-то часть королевского золота, — сказал Симон.
— На случай, если они ничего не найдут, у нас план действий есть, — ответил Петер, — Просто расходимся по домам. Давайте обсудим вариант, где они что-то найдут. Вчерашний план достаточно хорош, если мы знаем, за которым отрядом ехать. Но мы не знаем. Какие будут предложения?
— Монетку бросить? — предложила Марта. Ей больше хотелось отделаться от этого приключения с минимальными затратами.
— Караван, — сказал Кокки.
— Почему?
— Пираты взяли галиот, бросили его в двух шагах от Генуи и повезли золото сушей? Ерунда какая-то. А вот галиот как ложный след, который позволяет выиграть время каравану, хороший ход. Достаточно умный для того, кто все это спланировал. И это явно не Лис и не Лука.
— Это Тарди из Банка Святого Георгия.
— С банкирами не знаком. Надо полагать, он мудрый человек?
— Да.
— Посмотри сам. Лис мертв и не навел на след даже под пыткой. Лука мертв и не навел на след, возможно, даже под пыткой. Или как получилось, что он сначала рассказал про галиот, потом умер? Галиот разбит, и никто не знает, почему. Кто-то умный оставляет ложные следы и бросает сообщников, которые ничего не знают.
— Я бы не был так уверен, — ответил Петер, — Симон?
— Я? — удивился Симон, — В жизни никого не грабил и за грабителями не гонялся. Меч, аркебуза, бинты — это ко мне.
— Хорошо. Тогда караван.
— Все-таки уверен? — спросил Кокки.
— Мои весы были в равновесии. Фрау Марта и Симон не положили на чаши ничего, а Вы положили маленькую гирьку. По коням!
Кокки собрался было сказать, что первоначальный план никак не предполагал разбой на главной дороге Ломбардии и Лигурии, но промолчал. Если заказчик сам принимает решения, то он же, как командир, принимает и ответственность за неудачи. С реалистичной точки зрения золото уже упущено, потери понесены, расходы возмещены, а вся последующая суета нужна только для успокоения совести Петера. Любой каприз за его деньги.
К Борго-Форнари Петер и компания подъехали на два часа позже, чем Луи с отрядом. Но сократили отрыв, потому что французы потеряли много времени на то, чтобы остановить мародерство, отобрать сколько-то растащенного золота и расчистить дорогу.
Накопившаяся за это время пробка только-только начала двигаться и заворачивать в полном составе на верхнюю дорогу. Петер пошел на разведку и отсутствовал довольно долго.
— Поехали! — сказал он, когда вернулся.
— Что там? — спросил Кокки.
— След верный. Маккинли задержал одну телегу с золотом. Французы забрали ее с собой и продолжили погоню. Большая часть быстро пошла вперед за остальным золотым обозом. Меньшая вслед за ними сопровождает отбитую телегу.
— Неужели они разделили отряд?
— Да. Верхом по пустой дороге мы телегу быстро догоним.
— Но застава никого не пропускает.
— Для нас сделали исключение. Я знаком с Маккинли по Генуе.
— Сколько человек с золотом?
— Полторы дюжины.
— Рыцарь?
— Уехал вперед.
Кокки улыбнулся. Полторы дюжины солдат и рыцарь — это очень много даже на четверых. Без рыцаря — просто много.
Догнать телегу верхом по горной дороге несложно. Но и догонять толком не пришлось. До Изола-дель-Кантоне всего час верхом. Французы только-только успели обосноваться на постоялом дворе, собрав всех раненых и всех лошадей. Раз уж пришлось задержаться, Мальваузен приказал трактирщику всех накормить, а сам пошел заниматься ранеными. Луи предсказуемо забыл и про обед, и про раненых, переоделся и отправился на конюшню выбирать себе наиболее приличную лошадь из оставшихся. Хотя этого стоило ожидать. Луи не отличался гибкостью мышления и действовал стереотипно. Конь для рыцаря важнее хлеба насущного, а забота о простолюдинах вообще не приоритетная задача, для мелких бытовых задач есть сержант.
Лошадиные трупы на небольшом подъеме явно показывали, что здесь кто-то попал в засаду. На дороге еще темнели кровавые пятна, а в пыли на обочинах оставались следы оказания помощи или волочения трупов.
— Проезжаем спокойно, — сказал Петер, — Скорее всего, они все здесь.
— Засада была на первый отряд, или на второй, с телегой? — спросил Кокки.
В канаве какие-то люди, по виду местные, вытаскивали седло из-под дохлой лошади.
— Что здесь было? — спросил Петер.
Местный поднял голову, собираясь поругаться, но увидел троих вооруженных мужчин и решил, что лучше ответить вежливо.
— Битва была. Рыцарь с оруженосцем целый отряд разнесли.
— Вдвоем? Как? — удивился Кокки.
— Рыцарь разогнался под горку вон оттуда, — мужик махнул рукой в стороны дорожки, уходившей вверх, — И врезался в конный отряд с палкой. Потом вернулся и мечом всех отделал.
— В отряде что, другого рыцаря не было?
— Был, — усмехнулся мужик, — Первым в Скривию улетел. Вместе с конем.
— Не дай Бог такого врага, — Кокки перекрестился, — Они уехали или тут сидят?
— Пока тут. К ним еще отряд подошел, постоялый двор заняли.
— Спасибо, добрый человек.