Хозяин

Лука, не помня себя от наполнявших душу чувств, кинулся вперед. Ему хотелось остановить эту безобразную драку, причины которой были пока недоступны его пониманию. Сам наполняясь яростью, он подскочил к визжащему клубку и, схватив безумцев за загривки, разнял их. С удивлявшей его самого силой он, кажется, приподнял обоих над полом. Может, и впрямь приподнял, потому что те еще пытались пинаться. Лука безжалостно стукнул обоих лбами друг о друга, и это подействовало: те разом притихли.

Колдун за спиной, постукивая костяными фигурками, сказал:

— Странный исход. У тебя сильный ангел-хранитель. Может быть, пилигрим прав, и тебя охраняет око Господа.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказал Лука. — Что с этими дураками? Может быть, сломать им шеи? Разве Богу не нужна жертва?

Колдун перестал трясти головой. В наступившей тишине еще слабо звучала музыка. Колдун засмеялся. Он долго хихикал, взбрыкивая заросшими шерстью ногами и постукивая о землю козлиными копытами, — все не мог остановиться. Лука, ощущая, как начинают уставать руки, раздраженно спросил:

— Так что мне делать? Я могу сломать им шеи.

— Нет, оставь их, — возразил колдун. — Они твои товарищи. Вам сегодня вместе идти в бой.

Глава 15

Разбившись на три больших полка, войско лесных окружило город. Главарем или общим главнокомандующим неожиданно оказался знакомый Луке луперк Лок. А эльф Сэм был адъютантом оборотня.

Два полка, разбросав крылья, зашли к подножию высокого холма, мохнатая лесистая вершина которой круто уходила в небо, почти теряясь в атмосферной дымке. Лука вспомнил, как в детстве пытался взобраться на невидимую отсюда вершину, но, как и предсказывали опытные люди, неудачно. Холм представлял собой часть стены, достаточно неприступной, чтобы не заботиться об охране. Это понимали и враги, поэтому штурм предстояло вести с трех сторон.

Основной удар должен был нанести фланговый полк, в первых рядах которого стоял Лука. Ему дали меч и щит, а на тело — толстую рубашку с нашитыми твердыми пластинами, предохраняющими от ударов лезвий. Справа от него стояла пантера, по другую руку — оборотень-луперк, чем-то похожий на Лока. Этот оборотень в ожидании битвы почти превратился в волка.

Лука повернул голову и посмотрел на Лайму. Она заметила его движение и нервно улыбнулась, блеснув остренькими клыками. В ее чертах едва заметно проступало что-то кошачье, что, впрочем, совсем ее не портило. Чем ближе было время атаки, тем все более в обличьях воинов-мутантов вокруг проступало нечто звериное.

Высоко в небе, частично затмевая дневной свет, летали тучи химер и гарпий. Случайное, даже не опасное ранение в брюхо могло выпустить водород из летательных мешков химер, что заставляло их опускаться на землю и делало легкой жертвой врага. Поэтому их время наступало в разгаре битвы, когда из-за тесноты и беспорядка метать стрелы было затруднительно. Тогда приходил черед ядовитых жал химер.

Гарпии меньше боялись стрел. Они и сейчас летали пониже, наполняя пространство визгливыми и безумными воплями.

Шея затекла, Лука опустил голову. Он помнил свое прежнее отношение к летунам и понимал, что считать их товарищами стал после обряда в походной церкви. Колдун одурманил его, все в голове поменяло места, но он ничего не забыл из своей прежней жизни. Просто многое стало безразлично. Тем более что жизнь горожан, своих прежних соседей и знакомых, он и прежде никогда не ценил. Все равно чувство было странное, словно бы разом освободился от всех пут прежних законов совести и морали. Он приобрел новую совесть и новую мораль и не собирался с этим бороться. Однако же разум подсказывал необычность произошедшего, с этим спорить было нельзя.

На широких городских стенах собралось почти все мужское население города. Суеты не было заметно; лучники заняли отведенные места, за ними толпились остальные защитники. Иногда со стены легко взлетала стрела и, все увеличиваясь, приближалась к войску лесных. Не долетев, вонзалась в землю, под насмешливые выкрики врагов.

Шум голосов, оскорбления, угрозы доносились с обеих сторон. На городских стенах между тем стало заметно оживленнее. Появилась хоругвь, принесенная причтом соборного храма Святого Сергия. Священники кропили защитников города святой водой. Лука ясно различал: впереди, почти у края стены, стоял епископ, окруженный послушниками, и что-то говорил воинам.

Епископ в случае сдачи города умрет одним из первых. Лука с ненавистью следил за своим бывшим хозяином. Можно ненавидеть людей или лесных, а можно и прощать. Но совершенно невыносимо искажение христианской веры: ересь разрушает душу изнутри, с этим нельзя мириться. Лука уже думал как лесные. Те верили, что Бог создал всех равными, а люди предпочитали видеть в лесных творение дьявола, обе же стороны готовы были не щадя сил отстаивать свои убеждения.

Лука продолжал слышать епископа: «Помолимся, помолимся! Слава единому Богу! Слава! Слава! Сейчас лесные полезут на стену, а горожане осыплют их стрелами, камнями и кипятком. Слава тебе, Господи!»

Лука вздрогнул; на плечо, шумно хлопая крыльями, приземлился летун. Едва не упал, но, взмахнув крылом, удержался. Маленькое бурое личико было радостно-возбужденным. Тяжело дыша, гном склонился к Луке.

— Повелитель передал тебе приказ взять сотни две бойцов и пробраться в город через подземный ход. Он уверен, что у тебя получится. Можешь взять кого хочешь. Повелитель велел передать, что сам пойдет вместе с тобой простым бойцом. Это не от недоверия. Повелитель хочет быть там, где решится исход битвы.

Лука не удивлялся доверию. На месте Лока он поступил бы так же. Да и колдун ручался за него.

Лука отобрал полторы сотни оборотней, преимущественно волков. Подумав, решил взять также несколько десятков коренастых богатырей-гоблинов. Были сомнения, что у этих похожих на горилл бойцов могут возникнуть трудности при прохождении подземного хода, но очень уж эффектно выглядели булавы, цепы и дубины в их могучих руках. А оборотни-луперки, уступая в физической силе, намного превосходили гоблинов ловкостью и быстротой.