Страница 7 из 10
Откуда-то с другого конца улицы послышался пронзительный и гневный свист. К нам бежали жандармы, дежурившие на площади.
- Пустите! Я не хочу участвовать в ваших играх! – дергалась я, пытаясь освободиться. – Я хочу домой! У меня завтра много клиентов! Просто забудьте мое имя!
- Что здесь происходит? – спросил суровый голос с отдышкой, приближаясь к нам со скоростью одно покашливание в секунду. – Кто нарушает общественный порядок?
Я смотрела на отполированные пуговицы синего мундира, свисток, заблудившийся в огромных усищах, раздувшиеся щеки и съехавшую на бок шапку с пером и кокардой. Следом за свистуном подоспели остальные жандармы, окружив нас со всех сторон.
- Мы не нарушаем общественный порядок, - послышался миролюбивый голос мужа, который с размаху прижал меня к себе. – Но если вам показалось, что мы его нарушили, я готов лично извиниться перед порядком.
Рука в кожаной перчатке достала из внутреннего кармана туго набитое портмоне.
- Итак, во сколько порядок оценивает понесенный ущерб? – спросил голос мужа. – Во сколько оценивается девственная тишина…
Дитрих внезапно умолк. Вдалеке среди брюзжания карет слышался истошный крик: «Убивают!!! Помогите!!!». Крик тут же оборвался на полуслове. И на смену ему пришли пьяные песни.
- Так, во сколько оценивается девственная тишина этого вечера? – послышался голос с неприкрытой издевкой.
Дорогое портмоне расстегнулось, обнажая такие суммы, которые скромная швея видела только во сне.
6.1
– О, как здесь красиво. Никогда не замечал такой красоты, - с улыбкой заметил Дитрих, демонстративно отворачиваясь от сверкающего золотом кошелька, протянутого жандармам.
Те переглянулись, глядя на золото. Один из них закашлялся, а второй облизал пересохшие от волнения губы. Я видела, как Дитрих бросил мимолетный косой взгляд на соблазнительный кошелек. И усмехнулся, рассматривая одинаковые дома цвета горького шоколада, светлые балконы и высокие полукруглые окна. Где-то вдалеке дымили мануфактуры, застилая небо черными тучами магического дыма.
- Мы взяток не берем! – как-то неуверенно и даже жалобно заметил молодой лейтенант со смешными усиками, потянувшись к золоту, но тут же получил по рукам от усача со свистком.
- О, я разве не сказал вам, что нашел это портмоне на скамейке и спешил вручить находку доблестным охранникам правопорядка, чтобы они отыскали рассеянного владельца. А вы тут как тут! – послышался голос мужа, а он кивнул в сторону скамейки мимо которой мы даже не проходили.
Жандармы мялись, поглядывая на редких прохожих.
– Я уверен, что вы найдете его владельца. И обязательно передадите ему, чтобы впредь он был внимательней, - снисходительно заметил муж, снова едва заметно улыбаясь.
Я смотрела на тиснение «Д. Б», похожее на старинный герб.
- Не вздумай брать у него взятку! Это же Дитрих Бергендаль! Завтра же на первой полосе появится статья про коррупцию среди жандармов! – послышался изумленный голос тучного служителя. Лица жандармов, внезапно ожившие от шуршания портмоне, тут же помрачнели.
- Ни во сколько! Уберите ваши деньги! – внезапно выдал толстячок со свистком. – И пустите несчастную девицу! Или вы опять взялись за старое? Как вам не стыдно!
Что? Ничего себе! Какой ужас! Я посмотрела на лицо мужа, на котором расцвела на мгновенье снисходительная улыбка. Уберите его от меня!
- Кажется, я ее знаю! – оживился лейтенант, кивая в мою сторону. – Лицо у нее знакомое!
6.2
О, как хорошо! Меня узнали! Настроение приподнялось, а я с надеждой посмотрела на лейтенанта. Не припоминаю его. Может, заказывал форму или платье для невесты? У меня часто заказывают форму слуги. И даже жандармы! Так что всех и не упомнить. Но как же хорошо, что они помнят меня!
Я расслабилась, высокомерно глядя на мужа с его открытым портмоне.
- Да, мы знакомы! – авторитетно кивнула я в сторону лейтенанта, чувствуя, как разжимаются пальцы мужа на моем плече.
- Ей и так деньги достаются тяжелым трудом! И жизнь у нее нелегкая! – с укором произнес молодой жандарм. – Если бы вы знали, сколько у нее клиентов!
- Да! – подтвердила я, выдыхая. Какое счастье, что меня узнали. Очень надеюсь, что на сегодня приключения закончились.
- Так, этого в участок. За нарушение общественного порядка, - распорядился усатый жандарм, наконец-то выплюнув свисток. – Эту…
- Девочки, она состоит у вас в профсоюзе? – внезапно крикнул усатый. Из темного переулка послышалось: «Кто? Невеста? Нет! Не состоит!».
- И эту тоже! – распорядился усатый, отряхивая рукава новенькой формы. – За нарушение общественного порядка и разложение морали общества!
- Да, но … - запаниковала я, чувствуя, как меня ведут. – Я вовсе не …
- Все вы так говорите! – махнул рукой усатый, пока нас вели под конвоем.
- Я же говорил, у нее лицо знакомое! – слышался голос лейтенанта. – Кажется, раньше она стояла на перекрестье улицы роз и Сквиар Парк Авеню!
- Да как вы смеете! Я – швея! И вовсе никакая не…. – возмутилась я, когда нас подвели к городскому порталу. Приложив пропуск, усатый жандарм, распорядился отправить нас в участок.
Стоило моргнуть, как мы оказались в участке. Со стенда «Их разыскивают» на меня смотрели угрюмые лица, половина из которых была моими заказчиками. Вон тот усатый со шрамом внес только предоплату. Сказал, что еще не грабил.
Нас с Дитрихом подвели к дежурному столу, усадив на скрипучие стулья. А сами жандармы встали полкругом, видимо, чтобы мы не сбежали.
- Так, с вами все понятно, - усмехнулся усатый, присаживаясь за стол. Кресло под ним простонало, а он взял папку. «Констебль Дриббл», - прочитала я должность.
- Дитрих Бергендаль, - прищурился усатый, с нескрываемой неприязнью глядя на мужа. – Возраст тридцать шесть лет, рост метр девяносто восемь, проживает по адресу Шестое авеню, дом 7. Не женат.
- Поправочка, - послышался голос мужа, который откинулся на потертую спинку стула, снова чувствуя себя хозяином положения. – Уже женат!
Глава седьмая
И он с улыбкой продемонстрировал сверкающее кольцо на пальце.
- Ничего себе! – удивился жандарм, беря перо. – Же- нат! Просто «не» зачеркнул! И кто же эта сердобольная женщина с крепкими нервами, которая согласилась стать вашей женой?
- Вот, - кивнули в мою сторону.
- Вы? – удивился жандарм, почесавшись пером. – Вы его супруга?
- Это – случайность! Это какая-то ошибка! – возразила я, пряча свое кольцо. – Я не его жена! Это просто ошибка!
- Согласен, - заметил жандарм. Он посмотрел на дорогой костюм Дитриха, который так и кричал о роскоши и лоске. А потом перевел взгляд на мое рваное дешевое свадебное платье. – Это какая-то ошибка. С вами все ясно! В камеру его! И до утра!
- Руки, господа, руки! – отмахнулся Дитрих преспокойно вставая и направляясь к открытой двери камеры. Жандармы шли за ним, словно свита.
Решетка звякнула, замок защелкнулся. И только сейчас я позволила себе выдохнуть.
- Теперь вы! Раньше привлекались? – насупил усы констебль Дриббл.
- Нет, - замотала головой я, спрятав руки между сжатых коленей. Сквозь не обшитый каркас платья виднелись старенькие штопанные чулки.
- Имя? Фамилия? Возраст?– спросил жандарм, пока я с ужасом понимала, что сижу в участке. Но тут же подбодрила себя мыслью, что скоро все закончится.
- Винаретта Браун, двадцать пять лет, - выдохнула я, косясь на двери камер и слыша, чьи-то пьяные песни. – Швея. Не смотрите на меня так! Я – портниха! У меня свое ателье! Можете проверить! Просто я решила примерить платье, которое шила! Чтобы невеста смогла в нем сидеть! А потом ворвался этот сумасшедший! Он сказал, что мы, оказывается, женаты!
Рассказывала я, пытаясь натянуть ткань на ноги.
- Швея, значит, - покачал головой усатый констебль Дриббл. – Документы при себе есть?