Страница 54 из 80
— Так воры! Лови их, Пантелевна! — разразился я дурным смехом.
Вот уж правда — не понос, так золотуха!
— Куда-а-а мне старой! Милицию вызывай!
— Так пойду вызову... Дом-то посторожите?
— Да уж посторожу! — бабуля аккуратно закрыла свою калитку на щеколду и переместилась к моему забору — сторожить, с клюкой наперевес.
"И той стражи нет надежней, ни храбрее, ни прилежней!" — в который раз за этот вечер вспомнил я Александра нашего Сергеевича.
***
Привалов и Соломин примчались через каких-то пятнадцать минут после того, как ко мне прибыли следователи и криминалисты. Те уже снимали отпечатки пальцев, фотографировали всё вокруг и проводили со мной опрос, когда появился Павел Петрович — огромный, злой, заспанный и в совершенно неуставной футболке с надписью "MAKE LOVE NOT WAR". Откуда взял только?
— Сворачивайтесь, мужики. Здесь закончили, — сказал он. — Пантелеевна, благодарю за службу, доброй ночи!
— Доброй ночи, Петенька! — кивнула старушка и потопала домой.
— Как — закончили? — удивился пожилой криминалист, — Мы же только начали!
— Закончили — значит закончили. Материалы потом все, что собрали, лично мне на стол. И никаких копий.
Я переводил взгляд с Привалова на Соломина и обратно. Соломин смущенно чесал затылок, начальник РОВД был, очевидно, чертовски сердит. Он стоял и молча курил всё время, пока подчиненные не уехали, потом сказал нам:
— Ну, пошлите в дом?
Из разбитого окна поддувало, и я подумал, что зря не поставил себе ставни. Идеально было бы — металлические рольшторы, но где я здесь их возьму? Потому — сходил в сарай за фанерой, молотком и гвоздями.
— Давай помогу, — сказал Соломин. И принюхался: — Вот понять не могу, вроде алкоголь, а вроде прополис... Чем пахнет?
— Этим и пахнет! Сидели с мужиками в гараже, пришел — а тут вот такое... Дом грабят.
Соломин молча придерживал обрезки фанеры, а я забивал гвозди. Наконец дело было сделано, и мы прошли внутрь.
Привалов хозяйничал на кухне, варил кофе. В моей турке. Управлялся ловко, несмотря на свои внушительные габариты. Я волей-неволей припомнил его братца — Петра Петровича — и хмыкнул: тот явно был потоньше в кости и поизящнее, что ли? Наверное — в мать. Этот-то явно плоть от плоти наших полесских дебрей — то ли зубр, то ли медведь-шатун...
— Чего хмыкаешь? — дернул головой Привалов-младший.
— Братца вашего вспоминаю. Видать, судьба у меня такая — только вижу человека в погонах по фамилии Привалов, тут же делаю ему большую головную боль.
— И не говори ты... — он принялся разливать кофе по трем чашкам. — Короче, так: ничего не было, никто к тебе в дом не приходил, никакого заявления ты не писал.
— Вот как? — мне всё больше казалось, что версия с ретивым сотрудником оказалась верной. — А окно?
— Ой, Гера! Пришлю тебе завтра стекольщика. И слесаря, замок поменять!
-Ой, Павел Петрович, сам сделаю, не обеднею! Лучше скажите — что за дичь творится?
— Погоди... Ты вора-то этого запомнил?
— Так не было ж ничего!
— Слыхал, Соломин, какой у нас мудрый не по годам Белозор появился?! Колись давай! Как выглядел, рост, комплекция, особые приметы?
— Ну, худощавый, среднего роста, голос такой тонкий... Хотя после того, как трубой металлической по спине получишь — у кого угодно голос тонкий станет... Вроде брюнет, но могу ошибаться. В кепке. А! Нос кривой. Из особых примет — на данный момент у него будут большие проблемы с ухом. Его туда сова клюнула!
— Какая, мать ее, сова? — удивился Привалов.
— Из мыльного камня. Светильник такой, — пояснил я. — Я как понял, что дверь взломали — ключом ее закрыл, поэтому-то он в окно и выпрыгнул. А я его сбил — на взлете. Он еще стеклом весь исцарапался.
— Та-а-ак, значит, завтра я проясню, по чьему он ведомству... Вот гады!
— Это привет от Солдатовича? — спросил я.
— Бери выше! — скорчил гримасу Привалов. — Я тебе оставляю Соломина — в засаде. Он тут улики соберет, которые недособрали, и вообще — поживет пару дней... Всё равно у него выходные. Были.
Соломин обидчиво засопел.
— Да не дуйся ты! Я ж тебя не в Наровлю отправляю! У Белозора вон какие хоромы — очень прилично! Харчами обеспечу... А то глупость будет — придут они еще раз, а тут и нет никого, чтобы в морду дать да панику поднять... Рацию-то захватил, капитан?
— В машине рация...
— Машину есть куда спрятать? — повернулся ко мне полковник.
— Гараж имеется.
-Вот! Так что — бдите! Точнее — ты, Соломин, бди — кто будет отираться рядом, у соседей то-сё спрашивать... А ты, Гера — живи как жил, будто и не было ничего. Мол, тебе есть что скрывать, потому и в милицию не заявлял.
— Так соседи...
— Пантелевна твоя — кремень! А остальные по домам сидели, нос боялись высунуть. А мы, вишь ли, не зря на гражданских машинах прискакали. Мало ли кого ты там на подмогу звал... А заявления — не было! Дело не заведено. Так что наверху по официальным каналам про это не узнают, а по неофициальным — посмотрим, посмотрим.
Мы попили кофе и Привалов засобирался, скомканно попрощавшись.
— А что искали-то? — спросил я вдогонку, глядя на его широкую спину, которая удалялась в сторону двери.
— Делали вид, что деньги — ты же у нас кладоискатель, — ответил вместо своего начальника Соломин, — А на самом деле — компромат.
— Пф-ф-ф, — сказал я, — В том компромате, который тут имеется, разобраться могу один я. Хочешь, покажу? Только ты сразу в психушку не звони, ладно?
— Уже страшно... Но — конечно, хочу!
И мы пошли на второй этаж. Ублюдок здорово тут напакостил — всё разбросал, сорвал со стены стенды и схемы, вывернул ящики... Бардак и мерзость запустения! Но всё равно — впечатление на Соломина оно произвело.
— Это что — у тебя типа штаб?
— А что? — поднял палец вверх я. — Журналистские расследования — дело серьезное!
На самом деле я был здорово зол: уродец с фонариком испортил труд нескольких месяцев! Но виду не подавал. Пускай доблестная милиция думает, что это мои причуды. Кинулся к углу, где располагался сейф с ружьем — он был не тронут, и показушно-облегченно вытер лоб:
— Фу-у-у...
— Что — заначка?
— Нет, оружие. Пошли вниз, найдем тебе спальное место, товарищ Соломин. Как там говорят — незваный гость хуже татарина?
— Это чегой-то? У меня вообще-то бабка — татарка казанская! — обиделся капитан.
Судьба у него была, видимо, сегодня такая — обижаться.
— Вот, на диване тебе постелю. Ты извини, соображаю плохо — три литра на четверых вкатили...
— Ого! И что там было?
— Медовый самогон!
Соломин с пониманием покачал головой.
После того, как машину его мы загнали в гараж, милиционер достал с заднего сидения рацию и бережно понес в дом.