Страница 12 из 80
Новости были только хорошие. Печь уже переложили в камин, в пристройке вместе с большой ванной и туалетом уместилась и топочная — каморка, в которой стоял котел. Это чудовище топилось дровами и грело воду для батарей и наполнения бака для мытья. В нюансы я не влезал — работает, и ладно. В общем — у меня были все шансы провести зиму без опаски превратиться в снежного человека.
— У меня есть знакомые девчонки из ЖЭКа, — проговорил Ласица, — Там, обои поклеить, подкрасить...
— О! Чирканите мне на бумажке, ладно? Я сам планирую, но с этой работой... — я махнул рукой.
Прораб понимающе кивнул.
— Тогда мы леса снимаем — и сворачиваемся?
— Сворачивайтесь!
Я прошел в дом, согнувшись, чтобы не задеть перекрытия лесов. Жить на стройплощадке — то еще удовольствие. А какой есть выход? Снять гостиницу? Жить на работе — на кухне на диванчике? Любовницу найти на время ремонта? Нет, спасибо.
Ботинки полетели в одну сторону, сумка — в другую. Я достал картонную пачку с пельменями из морозилки, зачем-то потряс их и сунул обратно. Нужно будет как-нибудь к Пантелевне напроситься, на мастер-класс по лепке настоящих пельменей, а пока и эти сгодятся. Сотейник кипел на плите рядом с туркой, за окном матерились рабочие.
— Ты русский человек или нет? — выговаривал цыганистого вида Роман еврею Боруху, — Ты зачем туда гвоздодер положил? Чтобы он на башку кому-то свалился?
Завтра предстоял тяжелый день — за мной должны были заехать на своем газоне-будке электромонтеры из аварийной, и потому я намеревался просто отдохнуть: почитать книжку, поесть и лечь спать пораньше. Когда рабочие наконец удалились, я наконец сервировал стол, наложив в супницу пельменей и сдобрив их священным месивом из томатного соуса и сметаны, нарезал зелень, открыл бутылку "Днепровского" и уселся в кресло, глядя прямо в глаза сове-ночнику из мыльного камня. Сова смотрела на меня не мигая и ничего не говорила.
— Ды-дынь!- клямкнула калитка. А потом — еще и еще, — Дынь! Дынь!
— Кого там нелегкая принесла?! — заорал в окно я, взбешенный.
Ответа не было. Только продолжала ляпать калитка. Пришлось бросать выдыхающееся пиво и остывающие пельмени, совать ноги в ботинки и выходить на улицу.
У калитки стояла Май — прекрасная и элегантная.
— Гера... — начала она, — Некрасиво так поступать с девушкой... Как джентльмен, после всего, что между нами было, вы обязаны...
— Руссо туристо, — сказал я, — Облико морале.
— Скотина, — прошипела она и вдруг — ДАЦ! Влепила мне пощечину, — Так и знай Белозор, тебе это так просто не пройдет!
Я ошарашенно наблюдал, как она скрывается за поворотом, а потом оттуда выезжает машина такси. Видимо, наученная горьким опытом, попросила водителя за денюжку малую подождать некоторое время... Дурная баба. Я плюнул под ноги и пошел есть пельмени.