Страница 9 из 94
Останавливало Вику только то, что бежать ей было некуда. В гениальном плане Маши были продуманы и эти детали, добрая подруга решила, что если она будет просто жить на соседней улице и снимать квартиру, то соблазнов вернуться к прошлым удобствам и Ренату станет в определенный момент очень много и терапия полетит коту под хвост. Как тогда сказала “дипломированный” психолог Маша: надо максимально дистанцироваться и создать массу сложностей на пути к возвращению и капитуляции. Если под массой сложностей она имела ввиду квартиру на задворках, отсутствие мебели и бытовых удобств, кабальный ипотечный кредит и абсолютную социальную блокаду, то все получилось, как нельзя лучше.
Вика встала с раскладного стула и сделала несколько упражнений, чтобы размять затекшую спину. Надо куда-нибудь сходить, найти себе цель, чтобы выбраться из уютной бетонной норки и подышать воздухом, пока она не стала бледна и прозрачна, как подземная землеройка. Но перебор ближайших полезных целей показал, что продукты куплены, пороги управляющей компании обиты, мусор и упаковки от вещей благополучно вынесены. Поводов выходить нет совсем.
Значит, нужно пойти погулять.
На улице было тепло и даже немного душно для конца апреля, небо было настолько голубым и ярким, что слепило, привыкшие к экрану глаза. Вика стояла у подъезда и нерешительно озиралась, пытаясь решить, в какую сторону ей стоит отправиться и начать исследовать этот дивный новый мир. Вариантов было не очень много, налево по району или направо к лесу. Краем уха она слышала, что где-то недалеко есть озеро в лесу, куда местные ходят на шашлыки и загорать летом, может быть даже купаться. Вот уж и вправду как в деревне, подумалось ей. Но так как местонахождение озера пока было неизвестно, не хотелось вот так просто отправляться в лес в поисках приключений. Вдруг тут и живность всякая водится или шпана местная, что даже пострашней будет. Изнежилась она в центре жить, где на каждом углу камеры, порядок, чистота, все вылизано до блеска и каждый кустик причесан будто в парке.
Прямо по курсу перед ней расстилались площадки перед домом: детская и спортивная. Можно было бы, конечно погулять вокруг них в крошечном сквере из коротко стриженых кустиков и нескольких жидких саженцев деревьев. Но сидящие на скамейках группы женщин, одни с детьми, другие с тросточками, немого отпугивали. Да нет же, сильно отпугивали. Вика тут же представила все разговоры о том, что умеют дитятки: играют, читают, ползают, ходят, под себя ли, и насколько подорожали лекарства, а вот Светка из третьего подъезда опять связалась с каким-то алкашом. Брр.
Поток воспоминаний из Бирюлева прервал резкий грохочущий звук. Вика едва не подпрыгнула от неожиданности и посмотрела в сторону его источника. Влево по грунтовой лесной дороге уходили два пустых самосвала.
— Опять дорогу разбили колесами своими, — раздался голос из-за спины. Чем-то уже знакомый.
Вика обернулась. На скамейке возле самого подъезда, которую она умудрилась миновать, не заметив, сидела бабулька в красной шляпке. Она была аккуратно и будто празднично одета в строгую серую юбку и бордовый вязаный кардиган с поясом и крупными блестящими пуговицами. Из под шляпки выбивались темные с проседью кудри.
— На ямах подпрыгивают, когда пустые едут, и грохочут кузовами, — пояснила старушка свои слова, кивая в сторону уже исчезнувших за деревьями самосвалов.
— А, — ответила Вика, — просто неожиданно.
— Да не пугайся, скоро привыкнешь. Я тут уже три месяца живу, они всё время эту дорогу разбивают, потом засыпают, и снова стирают до дыр. Марыся, ну чего ты?
С последними словами старушка протянула маленькую пластиковую тарелочку к носу сидящей на скамейке рядом с ней кошки. Кошка, пушистая с крупными белыми и черными пятнами, капризно сморщилась и отвернулась от мисочки.
Давай, покушай, — уговаривала её старушка, но питомица только вертела головкой в разные стороны, но при этом не убегала.
Вот ведь, как капризный маленький ребенок уворачивается от ложки с кашей, подумала Вика. Удивительно.
— Я думала, Марыся, это внучка ваша, — вслух проговорила свои размышления Вика. Ведь именно это имя называла старушка в прошлый раз, когда они виделись.
— Да нет, — бабушка улыбнулась, — это вот красавица моя. Дед её так назвал, когда жив ещё был. Только есть вот не хочет, я ей корм с курицей принесла, потому что рыбный кончился, а она нос воротит, голодная же останется. Давай, Марыся, кушай.
Старушка продолжила настойчиво предлагать корм кошке, а та все так же отворачивалась от еды. Подняла взгляд желтых глаз на Вику и той показалось, что в нём читается: “ну как она не понимает, это же не тот корм…”
Вика удивленно моргнула и решила оставить парочку заниматься своими делами.
— Я пойду, прогуляюсь, — вежливо проговорила она и быстро ретировалась, всё ещё помня о вероятности услышать о годах молодых и последних новостях из телевизора, если не эвакуируется прямо сейчас.
Раз уж случайность привлекла её внимание слева, туда она и пойдет гулять, обойдет район немного, посмотрит на людей, вспомнит, как они выглядят в живую. Человеческого присутствия в последние дни начало катастрофически не хватать. С Машей они созванивались не так часто, как хотелось бы, да и не могла она в одиночку заменить всех тех людей, с которыми Вика общалась до побега. Несколько подруг с курса, коллеги по бывшей работе, друзья Рената, с которыми они часто виделись… сам Ренат. Иногда вдруг накатывало чувство, что он вот вот возьмет её за руку, как это делал на прогулках, когда-то очень давно. В первые дни их коротких встреч. Но в месте с этими ощущениями возвращались и другие, его резкие дерганые движения, крепкая хватка на локте, когда он тянет её в сторону и шепчет сквозь зубы: “иди сюда, не смей так говорить, не вздумай меня позорить, ты же больше не будешь этого делать, правда?”
Вика тряхнула головой, чтобы избавиться от этого воспоминания и особенно, его продолжения, которое уже лезло в голову назойливым червём-бурильщиком. Гулять резко расхотелось, и она развернулась на месте, что бы пойти обратно. И тут же едва не отпрыгнула в сторону от неожиданности, перед ней с резким треньканьем звонка возник велосипед. Со скрежетом сделал резкий маневр и объехал, чудом избежав столкновения.
— Смотри куда идешь! — рыкнул на неё кто-то.
— Сам смотри, куда едешь! — обернулась Вика. Сердце забилось как бешеное. Так и сердечный приступ можно заработать в раннем возрасте.
Но сосед, а это его спина в серой толстовке удалялась на велосипеде, не обратил на её окрик внимания. Он целенаправленно и довольно быстро ехал по своему обычному маршруту вдоль домов, а затем на лесную дорогу.
— Хам! — крикнула вдогонку Вика. И тут же сама подумала, какая же это глупость.
Она встала возле тротуара и мгновение решала, куда же ей пойти в конце концов. Из дальних ворот крайней стройки выехал еще один самосвал и, поднимая облако пыли, направился в лес. Оранжевая махина легко обогнала велосипедиста, предусмотрительно держащегося края дороги. Серо-коричневая пыль клубами вырвалась из под его колес и почти полностью скрыла соседа, тот притормозил и даже, кажется, поднес руку к лицу, чтобы защититься и не вдохнуть пыль.
Так тебе и надо, подумала Вика, нечего людей пугать и мучить своей дрелью. Самосвал подпрыгнул на глубокой яме, внушительно громыхнул откидывающимся кузовом, а сосед вдруг странно вскинул руки и упал вместе с велосипедом. Короткие кустики с зачатками листьев, торчащие у дороги, полностью скрыли его из вида.
Вика удивленно замерла на мгновение. Если бы сосед ехал и упал, то было бы понятно, что он наехал на камень или яму, всякое бывает, но тот просто свалился с велосипеда на ровном месте. Стоя!
Странный порыв заставил её, не раздумывая, бросится в его сторону. Несколько десятков метров она пробежала в ожидании того, что он вот-вот поднимется и, отряхиваясь, вновь залезет на своего железного коня. Но чем ближе она подбегала, тем больше таяли её ожидания. Когда из-за кустов, наконец, показалось его тело, он все еще лежал на земле.