(не) Твоя

— Алан, хочу попросить тебя, можно? — стряхиваю пепел в окно, молчу. Малявка не дожидаясь ответа, сразу же озвучивает что ей нужно, — хочу съездить в одно место, — делаю глубокую затяжку

— Какое место?

— Братик пообещай что не откажешь, — знаю эти уловки, еще с детства маленькая лисица умело манипулировала мной и добивалась своего. Куда там ей надо? За шмоками?

Вздыхаю тонкую струйку дыма. Несмотря на то что раскалывается голова, обещаю

— Хорошо, куда ты хочешь поехать?

— К Алене, — выкидываю сигарету, этого мне еще не хватало

— Нет, — почти сразу безапелляционно сообщаю, никакой Алены. Нахер!

— Алан, послушай, я просто волнуюсь, — хмурюсь, — ее нет уже неделю, написала что заболела, слышала однокурсницы говорили, что на работу она ходит, хочу привезти ей лекции, она много пропустила…, - обрывая ее грубо

— Сегодня у тебя в центре черкесской культуры мероприятие, — ехать не хочу

— Братик, пожалуйста, — сестра хнычет в трубку, — что-то случилось, Алена не берет трубку когда я звоню, я слышала когда, Лиля, староста нашей группы, звонила, Алена ей ответила.

Усмехаюсь. Вот и понятно, что представляет из себя «дружба» в понимании подруги сестры.

— А ты не думала когда человек не отвечает на звонки, это означает, что он именно с тобой говорить не хочет, — грубо, но это правда, пусть уже посмотрит на свою так называемую подружку другими глазами.

— Алан ты не понимаешь, Лиля сказала что Алена заболела, я просто привезу ей фруктов, мне так будет спокойнее, пожалуйста-а-а-а, — первое что приходит в голову, чем там девчонка могла заболеть. Сердце стучит словно ненормальное.

— Со мной пойдешь, там в подъезде света нет, — не успеваю отключиться

— Откуда ты знаешь что там нет света? — хочется ответить оттуда, но беру себя в руки, отвечаю

— Интуиция, сестренка, — закрываю окно, сегодня снова льет мелкий моросящий дождь.

Кажется, я ненавижу московскую осень.

Забираю Айлин из университета. Она быстро семенит тонкими ножками, спускаясь по парадной лестнице университета. Прыгает на пассажирское сиденье, целует мою щеку, трет свой покрасневший нос:

— Колючий, — стандартные фразы, необычно то, что она взволнована

— Алан давай заедем в магазин купим фрукты, — молчу, не комментирую, кивком даю понять что понял ее посыл.

Ее идея появиться на пороге квартиры где неделю назад лишил ее подругу девственности, мне не улыбается. Сворачиваю в первую попавшуюся на маршруте продуктовую сеть.

Айлин быстро набирает корзину, периодически советуется, хожу с тележкой особо не прислушиваюсь к ее рассуждениям.

На кассе забираю пакеты.

Сколько бы раз не прокручивал в своей голове предстоящую встречу, ни в одном из своих предположений Алена мне не рада.

Какова будет настоящая реакция подружки, когда та увидит меня на пороге своей квартиры, не представляю. От нее можно ждать всего что угодно.

Но и одну Айлин отпустить в этот район не могу: там темень, на подходе к дому одни ямы.

Ну куда?!

Надеюсь на благоразумие подружки: если не дура, то при сестре выяснять отношения не станет.

Тру переносицу, вполне вероятно там будет мать Алены. Не знаю насколько там доверительные отношения, но как мне смотреть в глаза этой женщине?

Голова раскалывается.

Выходим из магазина, сумки гружу в багажник.

Сестренка называет адрес, открывает приложение в телефоне, пытается понять какой это район по адресу. Увлеченная своим занятием она не замечает, что я уже задолго до объявления адреса проложил маршрут в сторону нужного нам шоссе.

Знакомый мне убогий двор пятиэтажки. Пока паркуюсь краем глаза вижу, что Айлин рассматривает через окно здание дома, прилегающую территорию.

Негативных эмоций у нее, в отличии от меня, нет. Сестренка жует губу, это явный признак волнения.

Уверен, она даже представить себе не может те условия жизни, в которые ей придется погрузиться, едва она переступит порог квартиры своей подруги.

Помогаю сестренке выйти, она застегивает куртку, мнется. Иду впереди с пакетами, невозмутимо сообщаю:

— Тут один подъезд, — иду по тропинке, перешагивая через мусор, который, такое ощущение, разбросан по периметру самими жителями микрорайона И никем никогда не убирается.

Оборачиваюсь, у Айлин отрешенное выражение лица. Она будто не видит того, что режет мой взор. Она прячет телефон в карман, сообщает мне то что я и так знаю:

— Нам на пятый этаж, так мне сказали, — корпусом тела отстраняю ее за себя, не позволяя идти впереди. Неизвестно какие отморозки тут могут повстречаться.

Вокруг темно. В одной руке у меня два пакета, второй крепко держу ладонь сестры.

— За мной иди, и фонарь включи, — она быстро ориентируется, подсвечивает ступени.

Кто бы сказал, что я приду на собственную казнь, не поверил бы.

Если бы не сестра, ноги моей тут не было бы (прим автора: "ага, конечно")

По мере пересечения пролета с этажами, Айлин не комментируя неприятный запах, стойко и уверенно идет за мной.

— Как тебе обстановочка? — включаю сарказм, когда пересекаем пролет четвертого этажа.

— А что необычного? — ее голос тихий.

Останавливаюсь.

В смысле что необычного, тут все не так как мы с ней привыкли!

— Да все, — подходим к квартире подружки.

— Алан я волнуюсь как там Алена, — добрая и наивная девочка, единственное о чем она думает это не то в каком месте она оказалась, а о том, как себя чувствует ее подруга.

Прав отец: Айлин в этом мире не выживет. Мы ее оберегать должны от таких вот ситуаций, а я, дурак, потакаю уговорам веду ее в «трущобы»

— Сейчас узнаешь, — останавливаемся напротив квартиры.

Обивка двери напоминает мне лохмотья. По мне эту дверь давно пора выкинуть на помойку. Визуально смотреть на это убожество каждый день это то еще испытание для моего эстетического восприятия этого мира.

Я молчу о том, чтобы каждый день открыть и закрывать это подобие на защиту жилища от проникновения посторонних лиц.

Хочу поставить пакеты, но вспоминаю что полы тут никто не моет, держу их на весу.

Айлин пробует стучать. У нее получается плохо, нажим слабый. Прежде чем сильно ударить по основанию кулаком, жму на звонок.

Тишина.

Не работает что ли?

— Стой за моей спиной, я сам, — Айлин отходит, сильно прикладываясь к поверхности стучу.

— Сейчас, иду-иду, одну минуту, — за дверью слышны шаги.

Шумоизоляции нет.

Это что же, когда я трахал тут Алену половина соседей были в курсе происходящего?!

Бл. ь!

Звук выключателя, поворот замка.

Мое сердце стучит словно ненормальное.

— Добрый вечер, — перед нами возникает приятная женщина средних лет, — вы к кому? — я так предполагаю это мать Алены…

Неожиданно.

— Мы к Алене, — сестренка выходит из-за спины. Берется за ручку пакета.

Вытягиваю руку, давая понять что это для Алены.

Женщина застывает, пакеты не забирает, смотрит на нас удивленными глазами:

— Дочка в университете, позвонила и сказала оттуда на работу поедет, — отлично, мать не знает, что дочь уже неделю не появляется на учебе.

И почему я не удивлен?

Судя по всему девчонка много чего недоговаривает по жизни.

Айлин жует губу, стоит в растерянности.

Беру инициативу на себя. Теперь сказать, что это фрукты для «больной» дочери не вариант.

Дочка, по сведениям мамаши, здорова и тупо врет всем, что заболела.

Только зачем?

— Ваша дочка купила фрукты и попросила завести, нам было по пути, — женщина теряется, рассматривая набитые сумки.

Айлин молчит.

Рассматривая маму Алены не вижу в ней ничего отталкивающего: обычная женщина, светлые волосы до плеч, домашняя одежда. Не похоже на пьяницу или гулящую. Наоборот ее черты лица мягкие, она невысокого роста, голос приятный.

Бросается в глаза, что женщина немного волнуется. Это и понятно, она нас не знает.

— А вы тоже с Аленой учитесь? — она отступает пропуская меня в квартиру. Переступаю порог, ставлю пакеты на пол.