Пушкарь его величества

В мае произошли два грандиозных события. Первое Оленька родила прелестную малышку с бирюзовыми глазками и светленькими волосиками, второе мы предъявили свои пушки императору и генералитету. Я за небольшую мзду командировал себе пушкарей из моей бывшей батареи и теперь они в течение восьми минут выпустили по десять снарядов из пяти пушек. Император и его окружение аж вскочили со стульев, разглядывая далекие разрывы, разносящие в клочья установленные чучела. Затем была поездка на место попадания наших снарядов, где император, оглядев вывороченные комьями земли воронки и щепки бывших мишеней, снял со своей груди орден и прикрепил на камзол Александра Никитича. Успех был полный! Надо бы добавить, что рецепт пороха у нас все-таки забрали, организовав производство на секретной фабрике под эгидой государства. Нас, конечно, не обидели, компенсировав деньгами и званиями. Я теперь штабс-капитан, а тесть стал титулярным советником. Вскоре и меня нашла награда за разработку нового орудия, но самой значимой наградой для меня все же стал маленький ангелок от любимой женушки. Мое сердце таяло, при виде пухлого несмышленыша с ямочками на щечках. Я долго носил на руках сначала довольную супругу, а потом маленький комочек счастья.

Все лето я участвовал в наладке производства наших пушек на военном заводе. К сожалению, пришлось мотаться в Тулу, пропадая там неделями. По возвращению зацеловывал своих девочек, вызывая ревность у Андрейки. На что увещевал его, говоря, что он мужчина, и не должен поддаваться на телячьи нежности. Находясь в командировке, познакомился с хорошим мастером оружейником, и договорился с ним сделать мне револьвер. Одновременно уговорил тестя, чтобы он изготовил для меня маленькие снаряды, тобиш патроны количеством в тысячу штук. Дело с изготовлением пистолета шло туго. То сталь не та, то пружины плохие, То самовзвод никак не получался. А уж когда дошло до выборки канавок в стволе, то прокляли все на свете! Одновременно изготовил наливную ручку, заправлявшуюся в небольшой металлический корпус, соединявшийся с пишущей частью с помощью резьбы. Проводником чернил служил высушенный и спрессованный мох. Перья я заказал золотые у ювелира. Сделал всего три штуки. Две нам с тестем, а третью в подарочной коробке с золотой чернильницей и имперским гербом на крышке. Естественно для императора, просто, чтобы нас не попрекнули в зазнайстве. Типа зажрались, пишут золотом, такого даже у императора нет! Тестя, опробовавшего новинку, чуть удар не хватил. Он выхлестал пол графина вишневки и только тогда немного успокоился.

- Как так можно издеваться надо мной! Я уже все производство наладил, поставщики, сбыт, а ты приходишь и рушишь мне все!

- Да бросьте, Александр Никитич! Ничего не меняется. Обычными перьями будут писать небогатые люди и чиновники, наливными будут пользоваться дворяне и обеспеченные люди. А нам дополнительный доход.

- Доход! Да его скоро девать некуда будет!

- И тут ты не прав, батя! Помнишь, ты меня подобрал из грязи?! Что тебе мешает открыть школу для талантливых детей и выкупать их по всей стране. Подумай, сколько пользы они могут принести нам и нашей империи. А еще можно больницу построить. Много еще, чего можно!

- И откуда это все берется в твоей голове?! Ведь простой крестьянский сын!

- Так разве мы все не созданы по одному подобию Господа нашего?

- Так-то, оно так! Да все, как видишь, на словах. Это я, такой души человек, а ведь тебя большинство дворян за глаза выскочкой кличут. Зависть, понимаешь, их гложет, что ты выше их на голову по богатству и телесно. Опять же с императором ручкался. Слишком высоко взлетел!

- Ничего! Утрутся! А кого понадобиться укоротим. Дуэли, пока никто не отменял!

Мы приняли на посошок по паре рюмочек вишневки, и я пошел радовать свою женушку ее любимым с недавних пор запахом. В постели меня с радостью приняли в распахнутые объятия, прижав к своей разбухшей от молока груди.

- Ох тыж! Какие булочки! Мне срочно надо закусить!

- Хи-хи! Милый, оставь немного нашей девочке!

- Хорошо! Тогда я тебя съем!

- Ай! Спасите! Не кусайся, паразит!

Тем временем наш дом стремительно ворвался в десятку богатейших людей страны. Деньги текли рекой и требовали вложений. Пришлось открыть свой банк, создать целую контору, разместившуюся в многоэтажном доме, по управлению нашей промышленной империей. Мы стали участвовать в добыче и переработке железа, нефти, скупали и продавали зерно. Все подводило к тому, что я уже всерьез стал задумываться о строительстве железной дороги.

Но только я собрался отправиться с семьей, к которой примкнули все, за исключением Александра Никитича, на «дачу» в Крым, как меня настиг вызов в военное министерство. Проклиная все на свете, отправил под охраной на пяти каретах всех домочадцев, а сам помчался в столицу, где меня вежливо попросили послужить отечеству. Первые двадцать пушек нового образца поступили на вооружение наших войск и нужны были испытания их на действующем театре военного конфликта. Действовать требовалось в режиме чрезвычайной секретности и под охраной целой кавалерийской дивизии. Так как пушки оказались в моем полку и в лучшей на тот момент роте, то и командовать ею решили поручить мне. Для этого выбрали в противники Турков, с которыми м, не шатко не валко, воюем на Балканах. Мои пушкари встретили меня с восторгом и мы, естественно, это отметили, вспоминая прошлые компании и погибших на ней сослуживцев. С пушками они уже потренировались, но я еще две недели, не жалея снарядов, учил их точности стрельбы и слаженности действий.

И вот, мы уже в несчастной Болгарии, давно оккупированной Османами. Для Турок наступили кошмарные дни. Наша рота подходила на расстояние уверенного поражения к какому ни будь ничего не подозревающему лагерю, или к гарнизону и за десять минут ровняла его с землей. Потом мы ретировались, а уланы прочесывали поля побоищ, подбирая трофеи и добивая выживших. Через три месяца такого кошмара Турки запросили мира, отдав нам Бессарабию и покинув Болгарию.

За этот поход я получил очередное звание капитана и орден Святой Анны первой степени. Уставший как черт, понесся на всех парах в Крым, надеясь захватить еще немного теплых деньков. Природа пошла навстречу, и я почти месяц позволил себе купаться в компании русалок и Алешки с Андрейкой. Нам с Оленькой повезло наткнуться на уединенный пляжик, закрытый от нескромных глаз скалами и растительностью. Всего то, надо было пройти морем метров триста за ближайший мыс. Там мы иногда загорали вдвоем, любили друг друга и купались голышом. Молока у жены, как всегда было в изобилии, и мы каждый раз оказывались измазанными в сладком продукте, выжатым во время наших неистовых объятий из щедрой груди молодой мамы.

Вернувшись в Город, дома меня ждал сюрприз – деревянный сундучок, опечатанный сургучными печатями. В нетерпении вскрыл его и явил на свет вороненный ствол нагана. Восторженно разглядываю его на свету, любуясь серебряной гравировкой на рукояти. Наконец, то! Если все будет работать как надо, озолочу мастера! Остаток дня ходил, как нен прикаянный, периодически доставая свое сокровище и любуясь им. Зарядил по очереди все патроны, смотря свободно ли они входят. Отобрал с пару десятков негодных и отложил отдельно. Мастеру я оставлял еще с полсотни, так что зарядов на первое время хватит.

На следующее утро ни свет ни заря поспешил в лес в семейном возке и нашим кучером. Оставил его у леса, а сам отошел подальше. Расставил прихваченные чурбачки и принялся стрелять, приноравливаясь к отдаче. Курок получился туговатым, но возможно разработается. Рука у меня сильная и пистолет сидит в ней, как влитой. Может поэтому, вскоре стал уверенно поражать деревяшки, далеко отлетавшие при попадании в них. Отстрелял два барабана и пошатал пальцами детали, не разболтались ли. Вроде все хорошо держится. Все-таки повезло мне и мастеру. Быть ему с золотом!

Дома разобрал револьвер и тщательно почистил ствол. Потом все смазал и пощелкал курком. То ли привык, то ли помягче стал. Довольный как слон, поехал заказывать кобуру для поясного ношения. Будет чем отбиваться в случае военных действий! Пришлось делать деревянный муляж пистолета и долго объяснять скорняку, что я от него хочу. Потратил на это битый час, но вроде поняли друг друга. Поставил себе плюсик, отметив еще одно достижение в новом теле, опережающее свою историю создания на много лет.