Пушкарь его величества

- Не бывает. Зато бывает, что крестьянин и барышня вырастут. У них появятся новые знакомые, интересные кавалеры, балы. Золушка выйдет замуж и будет счастлива.

В ответ на такие слова, мою тушку сжали новые объятия и рубашку замочили хлынувшие слезы.

- А-а! Я не могу! И-и! Я не знаю, что со мной! Я сейчас умру, - барышня стала задыхаться, и я поспешил налить ей воды из графина.

- Ну, что ты! На, выпей, успокойся! Обещаю, что не оставлю тебя, пока не надоем. Ну вот! Улыбаешься ты очень красиво. Все? Не будешь больше умирать? Пойдем, я тебя покатаю и ты успокоишься.

Вот, что теперь делать?! Вылечил, за титьки лапал – теперь женись! Ха-ха! У девочки на этой почве первая влюбленность, а кавалер еще не созрел, да и по статусу совсем не подходящь. Ничего, не она первая, не она и последняя! Пройдет со временем. Расстались мы на позитиве и меня попросили больше не опаздывать.

Та-та-та! Мы едем, едем, едем! Настроение требовало песни. Мои молодшие тоже вовсю улыбаются, в предвкушении воскресной ярмарки. Я еще с вечера забрал у старосты нашу коняшку с телегой и вот наше семейство, за исключением котенка, едет по утренней дороге. Сзади и далеко впереди неспешно движутся на своем транспорте односельчане. С собой у меня копченая осетрина, кувшин икры и две корзины еще дышащей рыбы. На всякий случай, взял еще пару рубликов, которые из Оленькиной копилки. Прикупим одежку младшим и еды быстро портящейся на неделю.

Ярмарка уже вовсю гудела. Дал Машке пятак и отправил их веселиться. Сам снял корзины с рыбой, откинул с них крапиву и оглянулся по сторонам. Покупателей хватало, всем надо было, что то продать и что то купить. Помня о примерных ценах, не знаю как приступить к процессу. Весов у меня нет и вариант был один - продавать по несколько штук, назначая за них цену в пять копеек. Но тут ко мне подскочил ушлый мужичек и с ходу предложил за всю рыбу рубль. Я, недолго думая, заломил два. Сошлись на рубле и сорока копейках. На сорок копеек больше, чем в прошлый раз. Теперь можно и деликатесы доставать. В воздухе поплыл аромат копченой осетрины и народ, поведя носом, стал кучковаться вокруг меня. Зарядил по пятьдесят копеек за кусок и два рубля за кувшин икры. Через десять минут пересчитывал монеты за вмиг разобранный товар. Итого пять рублей за осетрину, два за икру и рубль сорок за свежую рыбу. Восемь рублей сорок копеек. Эх! Жаль моя проволока проржавела! Такой навар с осетра! Пойду, поищу ей замену. Вроде волосяные веревки раньше делали из конских хвостов. Минут через десять наткнулся на сестру с братишкой. У обоих по сахарному петушку в одной руке и половинкой пирога в другой. Прикупил себе пожевать и, взявшись за руки, пошли по шумящему базару, глазея по сторонам. В итоге потратил все деньги, за исключением двух резервных рублей. Купили Машке новый сарафан, платок, Лешке рубаху и штаны, пару куриц, гуся, корзину яиц, творог, сливочное масло, молоко. Нашел тонкую волосяную веревку и, скрепя сердцем, отдал за нее целый рубль.

Усталые, но довольные ехали с ярмарки. Погуляли, прикупились. Гусь смешно гоготал, вертя своей головой на длинной шее.

- Как, Лешка! Интересно было?

- Ага! А людей то сколько! И пироги вкусные!

- Ничего. Научим Машку, будет нам делать пироги не хуже.

- Я и так умею! Только не из чего было, да пироги обычно только по праздникам делают или на продажу.

- Это хорошо! Грибы пойдут, лук, капуста созреет. Будут у нас пироги!

- Ура! – Лешка радовался жизни и я вместе с ним. Машка тоже улыбалась своим девичьим мыслям. Дома нас встретил Мяв, как только открылась дверь. Котенок скатился с крыльца и блаженно присел, растопырив ноги.

- Вот, Лешка! Учись! Маленький, а чистоту и порядок блюдет.

Этим же утром в усадьбе.

- Où es-tu, ma migno

Александр Никитич и Елизавета Матвеевна вошли в залу, только сойдя с экипажа. Дверь в одну из комнат открылась и в проеме показалась стройная фигура девушки в длинном платье. Супруги повернулись навстречу, не узнавая дочь на фоне света из комнаты, затеняющего лицо.

- Papa, maman! Avec l'arrivée! (Папа, мама! С приездом!)

- Ах! – маменька сомлела и упала папеньке на руки.

- Оленька! – Александр Никитич не знал, что делать. То ли жену спасать, то ли к дочке кидаться.

- Как же так?! Ты ходишь?!

Оленька подхватила графин с водой и поспешила папеньке на помощь. Не долго думая, набрала в рот воды и дунула ею в лицо маменьке.

- Ох, моя милая! – открыла зеленые глаза маман. – Как такое возможно. Ты совсем не похожа на нашу дочку.

- Да, уж! – нервно хохотнул папенька. – Теперь у нас появилась целая барышня, вместо маленькой девочки. Признавайся негодная! Куда тебя паж целовал!

Оленька тут же покрылась густой краской.

- Что вы такое говорите, папенька! Это все милостью Божьей! – Все дружно крестятся.

- Едем немедленно в церковь! Поставлю рублевую свечку, и молебен во славу Господу закажем!

Воскресенье пролетело, мы отдыхали от трудов праведных, как, в общем-то, и вся деревня. Люди отдыхали в запас, зная о предстоящей страде сбора урожая и запаса лесных даров. Там не до выходных уже будет.

Счастливая Оленька ждала его на крыльце, стоя на своих стройных ножках. Ее тело выпрямилось и стало выше, а платье облегало ее тонкий стан, отчего девушка казалась еще более высокой. Только подойдя к барышне, я понял, что все-таки она ниже меня.

Оленька одарила улыбкой и молча пошла по нашей дорожке. Пошел за ней, пристраиваясь рядом. Дошли до беседки и присели отдохнуть.

- Ух! Ножки быстро устают. Видел бы ты моих maman и papa. Маменька прямо в обморок упала. Так что, ты награду заслужил. - Целует меня в щеку. Сама розовеет и не знает, куда деть руки. Вот и спасай девиц! Теперь даже не пообщаешься нормально. Первая любовь-с!

- Может про Гарри рассказ продолжить?

- Ты знаешь?! Ну его! – серо-зеленые глаза блеснули и воззрились на меня с ожиданием. Да не принц я! Не принц! Хотел закричать, но сдержался. Мне, искушенному интернетом, ничего не стоило утешить юную девушку, но как то это выглядело нехорошо. Ее душевный и телесный жар требовали того, чего я не мог ей дать. А чуйка, прямо вопила, что моя жопа в опасности. Этот комнатный цветочек совсем оторван от жизни и по незнанию утянет меня в могилу. Девушка вздохнула и робко положила свою ручку на мою.

- Оленька! – беру ее ладошку, не зная как начать.

- Чего ты хочешь?

- Я.. Я думала… Может мы сможем … Дружить?

- Тебе надо дружить с ровней из своего сословия. Для меня такая дружба может закончиться только одним. В солдатах или на каторге!

Девушка задумалась.

- Хорошо. А если вдруг ты выбьешься в люди, будешь моим кавалером?

- Ты же хотела дружить?!

- Это я не совсем точно выразилась. Я чувствую тут, - она приложила руку к своей груди, - когда вижу тебя чистую радость. И грущу, когда тебя нет. Ты же понимаешь, что это значит?

- Хорошо. Обещаю с тобой дружить, пока или я не выбьюсь в люди, или ты не захочешь дружить с кем-нибудь другим.

Как говориться, за это время или ишак сдохнет или падишах. Оленька согласно кивнула и доверчиво прислонилась к моему плечу. Так и сидели, я просто так, а девушка улетела в свои мечты, где мне отведена главная роль. Нашла в кого влюбиться! Хотя я для нее на данный момент, просто воплощение бога. Прости меня Господи за кощунство! И к тому же рядом достойных кандидатов не наблюдается. Наберемся терпения и подождем.

Лето вступило в свои права и мы, засучив рукава, принялись делать запасы на зиму. Сушили ягоды, грибы, рыбу. Параллельно заготавливал дрова и продавал копченую рыбу. Волосяная веревка показала себя с лучшей стороны и мои успехи в ловле больших рыб стали известны во всех окрестных деревнях. Из-за нашей щедрости, нас полюбили все соседи в деревне, а староста готов был на руках носить. Теперь недавние хулиганы не гнушались позвать меня на совместные гуляния или на мальчишечьи мероприятия типа ночевок на летнем выпасе деревенского скота. Я старался соответствовать, но часто отказывался, ссылаясь на заботу о малолетних родственниках. За что вызывал еще большее уважение от старших.