Честь клинка ночи (ЛП)

По обычаю, Коджи повел основные силы по склону. Изначально склад снабжения представлял собой набор из четырех укрепленных хижин. Они были в горных землях дома Кита, и камней было много. С ландшафтом и плотными стенами хижин припасы можно было защитить.

Коджи и его войска обнаружили это достаточно быстро. Как и предполагалось, их заметили задолго до того, как они добрались до хижин. Была поднята тревога, и стражи образовали прочный периметр, используя валуны, чтобы укрыться от стрел, которые не летели.

Но стрелы полетели от стражей. Коджи решил, что наверху было как минимум два отряда лучников, и он был достаточно близко, чтобы почувствовать, как они натягивали тетивы. Он присел на корточки под коротким круглым щитом, чувствуя удары, когда стрелы вонзались в его защиту.

Клинки ночи редко носили щиты, но после нескольких атак меры предосторожности были сочтены необходимыми. Хотя эта практика была неприятна многим, это была одна из причин, по которой ни один из клинков ночи Икко не был убит.

Они продвигались медленно, намного медленнее, чем хотелось Коджи. Дорога была заполнена катящимися камнями, и только тусклый свет луны указывал путь, клинки не могли двигаться слишком быстро. Они двигались на корточках, чтобы защитить себя, пока вокруг гремели стрелы, не ускоряло процесс.

Сложности только начинались. Наверху Коджи услышал звук, похожий на стон гиганта. Стон стих, а затем небольшая струйка камней превратилась в гулкое эхо. Ум Коджи, привыкший к звукам битвы, застыл, не в силах понять, что происходит. Неужели мир над ним раскололся?

Он поднял взгляд вовремя, увидел огромную тень, темнее ночи, несущуюся к нему. Не задумываясь, Коджи бросился в сторону, избегая тени и того зла, которое она представляла.

Позади него, в пространстве, которое он только что освободил, валун рухнул со склона холма, раздавив два клинка ночи позади него, и звуки их ломающихся костей эхом отозвались в ушах Коджи. Третий клинок, женщина, покатилась, как детская игрушка, когда валун ударил ее боком на пути с горы.

Снова стоны и треск. Коджи поднял глаза, чтобы увидеть, выросли ли над ним новые тени.

На мгновение он испугался вида.

Со своего положения на животе, упираясь подбородком в землю, он мог видеть над склоном холма только сверкающее множество звезд, каждая из которых мерцала жизнью на его глазах.

По обе стороны от него падали валуны. Клинки ночи были слишком медленными, чтобы среагировать; они не могли понять, что происходило. Они не могли чувствовать валуны, и одним блестящим ходом их главное преимущество было сведено на нет.

Коджи подумал, что он кричал, но не слышал собственного голоса.

Больше клинков, людей, с которыми он подружился и сражался на протяжении месяцев, внезапно исчезло.

Коджи попытался вспомнить, что он знал о вершине холма. Силы дома Кита не могли иметь там столько валунов. Прижиматься к земле было бесполезно. Клинки по-прежнему оставались мишенью для лучников, и защита из щитов была в полном беспорядке, пока они искали валуны.

Коджи поднялся на ноги и бросился вверх по тропе. Он был менее чем в ста шагах от вершины, но каждый шаг был мучительно медленным. Бег в гору после всего, что он пережил, отнимал у него почти все силы. Его ноги горели, когда он взошел на вершину и, уже уставший, бросился в бой.

Его ждало множество копий и мечей. Он чувствовал удары и раны, бросил щит, когда три копья пронзили его в одно мгновение. Проскользнув в самую маленькую щель, Коджи ударил своим деревянным мечом, нанося удары так быстро, как только мог. У него не было времени ничего делать, кроме как бить и укорачиваться, атаковать и уклоняться.

Он не обнаружил той ясности, которая у него была раньше, но он все еще оставался могущественной силой, в одиночку разбивающей строй солдат. Одно копье пронзило его левую руку сверху. Меч нежно задел внешнюю сторону его бедра, вызывая струйку горячей крови в прохладном вечернем воздухе. Он сбивал солдата за солдатом, но в бою в одиночку мог вот-вот получить удар, который остановит его сердце.

Два других клинка взошли на вершину, им помогло отвлечение, созданное Коджи. Он сразу же почувствовал, как давление на него ослабевает, когда стражи переключили свое внимание на другие угрозы.

Коджи был счастлив напомнить своим противникам, какую опасность он представлял. Теперь, когда у него была помощь, он давил еще больше, сеял столько неразберихи в рядах, сколько мог. Клинки понесли потери, но он был уверен, что сможет развернуть исход боя.

Еще больше клинков ночи забралось на холм. Постепенно ход битвы менялся.

Мнение Коджи снова изменилось, когда два его удара были легко отражены в бою. Он повернулся, ожидая увидеть опытного мечника.

Он не ожидал столкнуться с клинком ночи с холодным оружием в руке.

Лицо женщины казалось знакомым, будто из полузабытых моментов. Почему он узнал ее?

Ее меч мерцал в лунном свете, и его чувство загорелось возможностями. Вдруг он вспомнил. Не ее имя, а то место, где он встречался с ней раньше.

Она была мастером, когда он был учеником. Он наблюдал за ее дуэлью до того, как ему разрешили сделать то же самое. Она была умелой.

Его воспоминания были точными. Ее меч сверкал вокруг него, проверяя его защиту, заставляя уступить больше, чем он хотел. Еще больше, и она заставит его оказаться на склоне холма, откуда она его столкнет.

Она билась не деревянным мечом.

Коджи получил небольшую отсрочку, когда в бой ворвался другой клинок, один из напарников Коджи. Эта дуэль закончилась за два хода, длинная красная линия пересекла грудь спасителя Коджи. Но жертва дала Коджи шанс сориентироваться в хаосе.

Когда она снова напала, он был готов. Он переместился, ощутив ее атаки, его меч метался каждый раз, когда он чувствовал, что у него был шанс поразить ее. Он хотел обнажить настоящий меч. Битва уже была несправедливой. Она ждала наверху, пока валуны убивали друзей Коджи.

Однако пока Мари была жива, он слушался ее. Как бы он ни хотел вытащить и сопоставлять сталь со сталью, он не стал этого делать. Он ее не разочарует.

Его ноги и разум были утомлены, а она была почти такой же быстрой, как все, кого он когда-либо встречал. Свежий, возможно, он был быстрее, но он не был энергичным уже какое-то время.

Нога Коджи скользнула, и он упал, меч противника был вокруг него. У него не было времени подумать. Он просто перекатился, врезался в кого-то и сбил на колени.

Весь его мир стал сплетением рук, ног и стали. Он почувствовал, как что-то пронзило его живот, но, к счастью, не глубоко. Коджи каким-то образом поднялся на ноги, столкнувшись лицом к лицу с нападающим.

Ее удар был быстрым, и реальность Коджи изменилась. Он чувствовал ее атаку, видел, как ее вес сдвигался для нанесения удара, который, по ее мнению, был фатальным. Перед его глазами развернулись все действия и реакции, и он точно знал, где ему нужно быть.

Его ответ не был идеальным. Ее атака глубоко вонзилась ему в живот, бок уже был ранен предыдущей атакой. Коджи оказался внутри ее защиты, его меч резко развернулся и врезался в ее череп. Она начала реагировать, отступать, но его удар все равно повалил ее на землю без сознания.

Измученный и окровавленный, Коджи продолжал брести вперед. На несколько мгновений его клинки потеряли скорость. Должно быть, произошло нечто большее, но Коджи не следил за боем в разгар своей борьбы за выживание. Битва снова кипела. Он ударил последнего нападавшего, когда его группа, наконец, захватила вершину холма.

Безусловно, это была их самая кровавая встреча. Коджи не был уверен, но предположил, что, по крайней мере, треть клинков не пережила миссию. Некоторые могли быть ранеными внизу, но выжить. Коджи надеялся, что так и было.

Он упал на землю и закрыл глаза, чтобы отдохнуть, окровавленный, но победивший.