Золотая бабочка

Эдвард подбежал к окну, поспешно дёрнул защёлку и впустил кота, вместе в которым в комнату влетел и ледяной колючий ветер. Он быстро закрыл окно и отряхнулся от стремительно тающего снега. Энви, весь залепленный белыми хлопьями, был похож на новогоднюю игрушку. Он раздражённо дёргал хвостом из стороны в сторону и подвывал, чувствуя, как вытянувшиеся когти впиваются в ковёр.

- Сильно замёрз? Иди сюда, - сердобольный Альфонс хотел взять его на руки и перетащить поближе к камину, но кот не дался, отскочил с шипением.

- Пра-айд, гадёныш-ш ме-е-лкий, - обиженно шипел Энви, подходя к манящему теплом огню. – В следующ-щий раз я ему все уш-ши оборву-у!

- Это твой друг? – наивно хлопая глазами, спросил подползший к нему на коленках Эдвард. Кот с презрением фыркнул и обвернул дрожащие лапы кольцом хвоста, сейчас напоминавшего крысиный из-за слипшейся шерсти.

- Друг?! Да не дай Уроборос такого «друга» иметь! – он сердито поморщился и прищурил глаза, чуть нагнув голову. Альфонс поднялся и подошёл к шкафу, засунул руку под него, пошарил немного, вытащил небольшой шерстяной клубок и по ковру подкатил его к гомункулу. Разлёгшийся Энви лениво толкнул его лапой. Когда клубок откатился, в резко распахнувшихся глазах полыхнул огонь; он подскочил, снова толкнул клубок, на этот раз сильнее, побежал следом за покатившейся игрушкой, вцепился в неё, перевернулся и сильно забил задними лапами, иногда несильно подбрасывая приобретение и прерывая недолгий полёт.

Его отвлекло тихое хихиканье: детям, привыкшим, что их друг вечно чем-то недоволен, часто угрюм и серьёзен, его догонялки с клубком были в новинку. Он резко остановился, отшвырнул от себя клубок так, что он откатился под шкаф, вскочил на ноги и встряхнулся.

- Вы этого не видели, - предупредил Энви, сверкнув глазами и встопорщив длинные усы. – Уяснили?

Они синхронно кивнули, не желая его обидеть. Кот, подняв вновь красиво распушившийся хвост трубой, подошёл к книге, упёрся в неё передними лапами, склонил немного голову, читая написанное. Новое занятие началось.

========== Полёт восьмой: рыбалка. ==========

Лето Эдвард любил: в это время речка согревалась настолько, что в ней можно было купаться чуть ли не целый день, ловить рыбу, бегать по манящему мягкой прохладой лесу. В такие дни просто невозможно усидеть дома, даже если ты – начинающий алхимик. Даже если твой первый учитель – мифический чёрный кот с раскосыми лиловыми глазами.

На ковре расположился кот, спасающийся от царящей на улице жары. Да, иногда и гомункулам бывает так жарко, что хоть язык набок свешивай, как собака какая-нибудь. Энви, правда, язык не высовывал, только зевал, обнажая крупные белые клыки. Склонившийся над книгой Эдвард резко выпрямился и упрямо тряхнул головой.

- Давай на речку пойдём? – предложил он, наивно хлопая большими золотистыми глазами, похожими на кошачьи. – Там так хорошо сейчас…

- Как будто тебе здесь плохо, - фыркнул кот, вылизывая бок.

- Там рыба есть, - продолжал настаивать на своём Эдвард. – Много-много рыбы, я сам видел! Она там большая, во-от такая, - он развёл руки в стороны и надул щёки, силясь показать, какая там водится рыба.

- И… Мы же и там можем заниматься? – робко добавил Альфонс, с надеждой глядя на кота. Энви склонил голову набок, прижимая длинные уши, зажмурился. Сдвигаться с места ему не хотелось. Теперь Энви прекрасно понимал Слосса и его нежелание работать…

Нет, увещевания и умильные взгляды увеличившихся раза в полтора глаз на нервы гомункула не действовали, но рыба… Как только он услышал про рыбу, кошачья натура радостно и протяжно мяукнула. Пришлось вставать и отправляться на речку вместе с хлопнувшими друг друга по ладоням юными алхимиками.

Здесь и правда было хорошо: высокая трава, деревья, растущие у самого берега и закрывающие от солнца, прохладная вода со скользящей по прозрачной глади рыбой. Серебристые спинки заманчиво мерцали, усы кота топорщились, а когти вытягивались. Мир сузился до этой речки со снующей в ней рыбой. И пока Эдвард, забыв о всех занятиях на свете, бродил в воде по колено, а его брат шарил в густой траве руками в поисках кузнечиков, Энви ловил рыбу. Быстрое, отточенное движение – и когти проткнули прохладную скользкую мякоть. Кот швырнул бьющуюся рыбу на траву и нацелился на новую жертву…

Речка оглашалась громким смехом, плеском рыбы, глухими шлепками пойманных рыбёшек об траву. А на зелёном ковре лежала в тени забытая всеми книга, раскрытая на тридцатой странице, на развороте с очередной алхимической формулой.

========== Полёт девятый: статуэтка. ==========

Ещё один, последний штрих – и алхимический круг преобразования начерчен. Эдвард поднялся с корточек, хлопнул руками. Над кругом заискрили синие молнии, затрещали так, что чуть уши не заложило. Эдвард зажмурился на несколько секунд, а когда снова открыл глаза, в самом центре аккуратно начерченного круга с кучей линий и закорючек внутри, красовалась небольшая чёрная фигурка. Наблюдавший за происходящим со стороны Энви подошёл поближе, присматриваясь. Фигурка очень уж напоминала его самого в облике кота. Такие же раскосые лиловые глаза, длинные уши с кисточками, высокие тонкие лапы, в меру пышный хвост, обычно стоящий трубой.

- Да, неплохо, неплохо, - задумчиво протянул кот, почесав лапой за ухом. Альфонс уже начертивший свой круг, сверкнул глазами: он не хуже может! Закусив губу, он хлопнул ладонями друг об друга. Над начерченным кругом заметались маленькие синие разряды, затанцевали, потрескивая, как пойманные молнии. Вокруг всё заволокло дымом, таким густым, будто на землю вдруг спустилось облако.

Но вот дым рассеялся, и глазам всех троих предстала ещё одна фигурка-статуэтка. Сделана она была, конечно, в ином стиле, но мало в чём могла уступить творению Эдварда. Энви неопределённо хмыкнул и дёрнул хвост в сторону. Эти мальчишки росли быстро, даже быстрее, чем он предполагал. Всё шло по плану, мало того, появился ещё один кандидат в ценные жертвы – Альфонс. Вот только в последнее время гомункул всё чаще ловил себя на мысли, что не хочется ему видеть этих детей в качестве ценных жертв. Какие-то они были особенные, отличающиеся от других людей. И они были только его воспитанниками. А что Энви делать-то будет, когда их заберут? Сможет он снова слышать этот искренний детский смех, вламываться кому-нибудь в дом в облике крупного чёрного кота? Нет, второго такого раза не будет. Но и первый свой шанс он упускать не собирался: если из его жизни исчезнут эти дети – Энви снова станет невыносимо скучно.

- А у меня всё равно лучше! – вопили оба. Оказалось, пока Энви размышлял о своих проблемах, дети уже успели поспорить, чья фигурка ему пришлась по вкусу больше. Гомункул зевнул, завалился на бок, нервно дёргая длинным хвостом.

- Да успокойтесь вы уже, чего разорались? – протяжно мяукнул он, обводя детей строгим, немного раздражённым, взглядом. – Для первого раза - неплохо. У обоих.

Они, забыв о том, что совсем недавно чуть не подрались, радостно переглянулись и рассмеялись. Сев рядом с котом, под густую яблоню, уже усыпанную алеющими плодами, они делились впечатлениями. И делились, и делились, и делились… У Энви от этого всего голова чуть не закружилась, а обрадованные успехами мальчишки не собирались молчать. Он знал только один способ, как можно заставить их закрыть рот: начать рассказывать какую-нибудь историю. Не важно, о чём, всё равно слушать будут так внимательно, будто это – самая важная история в их жизни.

- Эй, пузыри, - напомнил о своём существовании кот. – Вы как-то хотели узнать, кто такой этот Прайд? – на мордочке кота расцвела коварная улыбка. Эдвард, улыбаясь в ответ, быстро закивал головой. – Так вот… - устроившись поудобней, начал гомункул.

Рассказывал он долго и со вкусом, пока не стемнело. Прайда в своём повествовании он помучил изрядно: и кота из него сделал, и представил его в таком невыгодном свете, будто он – самый худший злодей в мире, и заставил его то мотаться над пропастью, то падать с крыш, то плавать в пруду… Энви было весело. Такое хорошее настроение его ещё ни разу в жизни не посещало.