Новые: Изгой

— Твоя задумка меня заинтересовала. — Сказал Новый необычно мощным голосом, совершенно не сочетающимся с такой внешностью. — Как и твои новые возможности.

— Вали с моей дороги. — Ответил изгой и прицелился инфицированному прямо в лицо.

— При всем твоём желании не выйдет. — Новый посмотрел на дом, из которого вышел изгой. — Ты ведь знаешь, они умрут. И ты с ними в этом доме. Ты должен это видеть.

Изгой выстрелил и образ Нового развеялся. Но его энергия никуда не ушла, как в прошлый раз. 362 завертелся на месте как юла, держа местность на прицеле, ища концентрации мощи Нового.

— Этот город прекрасен даже сейчас. — Голос пришел в голову изгою и тот искривился от боли. — А как он был прекрасен тогда, когда ты был человеком.

— Можешь любоваться часами. — Ответил 362 и выстрелил туда, где концентрировалась энергия, заставив ее снова развеяться.

— Ты должен помнить.

— Я никому ничего не должен. — Огрызнулся изгой и всадил пулю в еще один сгусток, развеяв его в разные стороны.

— Глупо сопротивляться неизбежности. — Произнес голос. — Глупо и бесполезно.

— Чего тебе надо? — Заорал 362 крутясь на месте и снова приходя в бешенство от невозможности победить того, кто издевался над ним сейчас.

— Открыть тебе кто ты. — Ответил Новый и внезапно появился прямо перед изгоем лицом к лицу.

То, что произошло изгой сперва не ощутил, его сжало и протащило через свет и он снова оказался среди развалин, но в совершенно другом месте. Теперь он оказался посередине поросшей деревьями улицы и перед ним возвышался высотный дом, мрачный и чем-то до боли знакомый и такой родной, затрагивая струны души где-то там, в глубине.

— Необыкновенно, да. — Новый появился рядом и снова заговорил, указывая на дом.

— В чем весь смысл. — Прорычал 362 и развернулся к оппоненту.

— Все должно иметь смысл. — Ответил Новый. — Свое начало и конец. Так устроен мир. Здесь твое начало, а где же твой конец я уже показал. Тебе осталось только осознать это и принять.

Изгой посмотрел на высотное здание, понимая, что оно как-то связано с его прежней жизнью человеком.

— Они все еще там. — Сказал Новый, подойдя ближе к изгою и буравя его взглядом полным ярости и мощи. — То, что ты от них оставил, Михаил.

362 посмотрел в глаза незнакомцу, смотря в эти свирепые глаза, которые было невозможно скрыть за образом, созданным им. Новый уже не был человеком, как и изгой и прошлое теперь не имело значения.

— Ты любишь играть чужими судьбами, манипулировать ими. Ты наслаждаешься этим. — 362 говорил это тихо, выговаривая каждое слово и сжимая автомат, который сейчас был бесполезен.

— Как и ты. Ты поймешь со временем, вернее сказать уже понял, но до конца не осознал. Мы же все люди, даже если и были ими когда-то.

— Я никто. — Перебил его холодно 362. — Меня не волнует мое имя, твое имя и кем ты там был. Те, чьи кости там лежат, меня тоже не волнует. Это было когда-то и с тем, кем я теперь не являюсь. Если это вообще было. А теперь свали с моей дороги, пока я не устроил тебе конец твоей истории.

Инфицированный растворился в воздухе с улыбкой победителя на лице и изгой посмотрел вокруг, освобожденный от присутствия этого существа. Он был в неизвестном ему месте, где надо сперва сориентироваться. Он не стал забираться в дом, на который ему указывал Новый, а забрался в соседний, осмотрев местность с крыши. Каким-то образом этот объект моментально переместил его на десяток километров от его местоположения. Путь удлинился, а время поджимает. Идти в обход было долго и придется идти напрямую, чтобы успеть. Изгой быстро выбрался из здания и помчался в сторону лагеря, выбрав короткий путь через обугленный от ударов центр города. Придется рискнуть. Нацепив очки и поправив маску он бросился бегом к той части города, где еще стелился дым. Изгой забежал в эту темную отравленную пелену и оглянулся вокруг, насколько это было возможно. Черные дома, обугленный асфальт, весь покорёженный от чудовищных температур вместе со зданиями, всё это ужасало до глубины души. Он шел по этой части города, словно по инопланетному миру, дома приняли невообразимые формы, обрушившись и расплавившись, асфальт больше напоминал чудовищные черные холмы с в плавившимися в него ржавыми остовами машин. Ничего толком не было видно, дым поднимался вверх огромными колоннами от медленно затухающих пожаров, окрашивая небо в красный цвет. Это был невероятно жутко даже для него, показывая всю мощь бомбардировки напалмом. Пройдя еще немного по этому ужасному месту он увидел то, что его поразило ещё больше, заставив застыть на месте. Местность перед ним была завалена тысячами обугленных тел, которые лежали на всех улицах, что он видел. Удар пришелся точно в цель и вся армия людей была уничтожена за мгновение. Они лежали обугленными кусками, скрюченные, сжимая зачастую друг друга в объятиях или вместе с оплавленным оружием. Сколько же их здесь? Изгой шел дальше осторожно, но быстро среди тел и остановился перед одной грудой вокруг спаленных грузовиков. Это были тела детей, сгоревших заживо вместе с родителями и их были сотни. Зачем они взяли их с собой на войну? Изгой ничего не понимал. Все это было неразумно. Их реально обманули церковники, всех обманули. Внезапно он осознал всю суть войны, это страшные жертвы невинных со всех сторон и обман одних людей другими людьми. К чему это приведет? К гибели всех людей, как вида и в конце останутся лишь их творения, такие как инфицированные и изгои, как новая ступень эволюционного развития. И может тогда все изменится. Хотя нет, ведь в изгоях остается что-то от людей и это значит повторение своих собственных ошибок. Он побежал дальше, стараясь как можно быстрее выбраться из зоны поражения и довольно скоро покинул опаленную зону, оставшуюся за ним весьма спорным решением на его мнение.

День только набирал обороты, солнце поднималось и вместе с ним в городе прибавлялись новые гости. Еще издалека изгой ощутил их и наконец увидел. Два инфицированных стояли посередине улицы, принюхиваясь к запаху гари и мертвых тел. Первые ласточки грядущей волны. 362 выбрал нужный угол и точным выстрелом в голову поразил обоих. Одна пуля, два пораженных, это не лучший расклад. Скоро их будут тысячи здесь и минимум на одну пулю должны будут приходится с десяток инфицированных. Подойдя к ним и осматривая их грязные и голые тела, он внезапно увидел в этом вариант для спасения. Им необходимо объединится с остатками людей, если помощь не придет вовремя, а она не придет из-за танков. Скорей всего город снова подвергнется бомбардировке и никто не спасется. Он осмотрелся вокруг и внезапно ощутил их. Больше сотни инфицированных были совсем недалеко. Как они проскочили так быстро? Ответ был только один. Новый. Изгой сжал кулаки. Наверняка он привел их сюда для исполнения своих задумок. И они шли прямо на лагерь, привлеченные запахом людей. Он приложил руку к наушнику.

— К лагерю идут инфицированные, примерно около сотни.

— Откуда идут? — Послышался вопрос.

— Идут с востока.

— Они атакуют лагерь. — Послышался голос штурмовика. — Константин, какие наши действия?

— Сколько всего инфицированных идет к нам? — Задал вопрос сотрудник после секундного молчания.

— Несколько тысяч, будут совсем скоро.

— Откуда знаешь?

— Знаю. — Просто ответил изгой.

— Нам необходимо продержаться до ночи. — Произнес сотрудник и замолчал на секунду, снова заговорив. — 362, что хочешь предложить?

— Объединить усилия.

— Что? — Это слово выдало всю ошарашенность штурмовика, ведь они не ожидали такого и теперь ждали, что скажет сотрудник.

— Надо придумать, как переманить их на нашу сторону. — Последовал ответ Константина и все затихли.

— 362, где ты? — Спросил штурмовик, потрясенный новой информацией.

— Буду через два часа. Одновременно с ними.

— Принято. — Ответил штурмовик. — Идея у меня есть. На месте дорешаем.

Микрофон замолчал и изгой перешел на бег, мчась к своей цели. Инфицированные тем временем расползались по городу, пока маленькими группами, но это было только начало, а значит времени становилось все меньше и меньше. Он мчался все быстрее и быстрее, петляя и обходя инфицированных, понимая, что Новый хотел помешать его плану или подталкивал его к исполнению своего, что было вероятнее всего. Если бы он поднялся в тот дом, то неизбежно потерял бы время и больные перебили людей с востока, а затем добрались бы до аэропорта. Значит тем более их надо спасти. Изгой остановился перед разбитыми домами, рассматривая их, словно ища следы. Люди находились там, но необходимо оставлять свои возможности в тайне, поэтому он остался на месте, осматриваясь, будто продолжая поиск.