Не совсем запад

Ещё десять минут полазив по окрестным камням, я вдруг увидел почти идеальный вариант. Требовалось только снести одну узкую скалу трёхметровой высоты и получится засыпанная мелким щебнем дорожка. Двадцать метров длиной, полтора в ширину — вполне достаточно для взлёта и посадки. Достав бластер, выставил мощность на максимум и, поочерёдно меняя накопители, проделал несколько сквозных дырок у самого основания преграды.

Когда закончился седьмой аккумулятор, низ скалы представлял собой почти сплошную дыру, но верхушка падать не торопилась. Пришлось отойти подальше и потратить три заряда из «плазмгевера». Когда преграда рухнула в нужную мне сторону, несколько раз прошёл по дорожке, разравнивая щебень ногами. Конечно, машину такая конструкция не выдержит, но одного человека — запросто.

Глава 13

Закончив строить взлётно-посадочную полосу, я пошёл за добычей. Нельзя сказать, что до меня здесь никто не бывал, так как капсулы и крупные элементы конструкций мне обнаружить не удалось. Но всё равно старался выбирать самые дорогие и мощные артефакты, чтобы повысить рентабельность каждого вылета. Когда набрал первый рюкзак, подошёл к дорожке, разбежался и взлетел. Стартовал в сторону, куда каньон расширялся, чтобы развернуться и подняться к пятачку, где поджидала меня вся честная компания во главе с нашим соседом по площадке.

Взлёт получался тяжёлый, набор высоты проходил медленно, пришлось пролететь чуть дальше, чем в первый раз. Не хотелось попасть в неприятную ситуацию, когда достигнешь конечной точки, но только на двести метров ниже, чем требовалось. И что тогда делать? Опять лезть в сужающийся каньон, надеясь набрать нужную высоту? У меня в голове постоянно крутилась мысль, что наверняка должен существовать способ выкручиваться из подобных безвыходных положений, но я такого не знал, и в учебно-рекламном фильме для космических десантников не видел.

Когда ущелье расширилось, только стал разворачиваться, как внезапно несколько человек начали меня обстреливать с высоких позиций, расположенных по краям ущелья. Большей частью палили из бластеров, не причиняя особого ущерба, но кто-то один садил из лучевой винтовки, снося по триста пунктов за попадание. Определив на экране, где находится самый опасный соперник, закончил разворот и прижался к левой стороне каньона.

Так как для стрелка с самым мощным оружием там находилась «мёртвая зона», мои потери резко сократились. И хоть меня всё ещё докучали редкие попадания из бластеров, я надеялся дотянуть до пятачка. Экран замигал, показывая, что подсоединённый к скафандру накопитель опустел. Пошарив по разгрузке, понял, что у меня остался всего один заряженный, подключил его и постарался увеличить скорость до максимума.

Продолжая неспешный полёт — из-за тяжёлого рюкзака и постоянного набора высоты разогнаться быстрее ста двадцати так и не получалось. Увидел, что тот самый враг с лучевой винтовкой перелетел на другой берег каньона, и тоже переместился вправо — подставляться в мои планы не входило. А когда стрелок с мощным оружием снова перескочил на левую сторону, до меня дошло: они все не умеют воевать в полёте! Казалось бы, чего проще! Пристроился надо мной и снимай пункты защиты, пока не рухну, но ни один из нападавших не воспользовался столь очевидной возможностью, как те брат с сестрой.

Приземлившись на пятачке, где меня должны были ждать компаньоны, никого не увидел, удивился и крикнул:

— Витька, ты где?

Мой напарник привстал из-за камня, расположенного в двадцати метрах от края обрыва, помахал рукой и снова скрылся.

Добежав до него, сбросил рюкзак и спросил:

— Ты чего сюда залез?

— Семёныч велел прятаться и в бой не вступать.

Не став спорить и объяснять, сказал:

— Мне нужны накопители, штуки три, срочно.

Пока Витька доставал маленькие параллелепипеды и передавал мне, к нам подбежал, пригибаясь, Семёныч и почти шёпотом сказал:

— Володя, хватай рюкзак, быстро отходим.

Меня его поведение откровенно взбесило, мало того, что я баул снизу поднял, вступил в бой, так мне же ещё всё нести! Но этого говорить не стал, а вторую претензию высказал вслух, не стесняясь в выражениях:

— Охренел, старый? Идти по гребню? Да нас оттуда снимут за несколько десятков выстрелов, как в тире!

— Тогда прячься здесь, авось не заметят.

— Отвянь, война не твоя, а ты не командир для меня! Если хочешь, прячься, а мне указывать не надо!

Убрав полные накопители в кармашки разгрузки, разбежался и прыгнул в пропасть.

Начав полёт с резкого пикирования, я набрал максимальную скорость и полетел в сторону, где ущелье расширялось. Меня продолжали вяло обстреливать, но даже на секунду не возникло сомнения, что проскочу. Попасть в цель, проносящуюся мимо со скоростью двести километров в час, чрезвычайно непросто. Даже с уникальной инопланетной системой прицеливания.

Так и получилось, пролетая на максимальной скорости, и даже слегка заходя в фиолетовую зону «спидометра», мне удалось не получить ни одного попадания. Стрелки принялись медленно менять позиции, смещаясь в мою сторону, чтобы снова открыть огонь, но явно отставали!

Когда мне удалось выскочить из зоны обстрела и попасть в широкую часть каньона, я развернулся и сделал горку, максимально быстро набирая высоту. Мои противники увидели, что объект охоты возвращается, и приготовились атаковать. Однако, до самого последнего момента бандиты так и не смогли понять, что им уже полные кранты. Наверное, предполагали исходя из собственных возможностей, что мне придётся занимать какую-нибудь вершину горы и вступать с ними в неспешную перестрелку с использованием укрытий. Ага, щаз!

Как только первый противник оказался в зоне досягаемости, я на лету достал из-за спины «плазмгевер», захватил цель, прицелился и выпустил три заряда один за другим, так быстро, насколько позволила система накачки воздуха. После того как цель исчезла с экрана шлема, стрельбу прекратил, а через две секунды стал доступен второй претендент. И здесь тоже хватило трёх выстрелов. Не сбавляя скорости, я «снял» семерых, но так и не увидел, куда делся ещё один стрелок с лучевой винтовкой.

И только подлетев к пятачку, понял, что враг находится рядом с нашей поисковой командой. Собирался открывать огонь сразу, как залечу за скалу, но когда разглядел, что там творилось, решил — стрелять нельзя.

Один из племянников Семёныча стоял на коленях, подняв руки вверх, а тот самый опасный противник с лучевой винтовкой почти в упор непрерывно садил в беззащитного оболтуса, снимая пункты защиты. Не снижая скорости, я убрал «плазгевер» за спину и полетел прямо на врага. В последнюю секунду нападающий попытался отпрыгнуть в сторону, но мне тоже удалось вильнуть и со всего разгона врезаться в стрелка.

Противник рухнул на спину, а у меня получилось ухватить его подмышки и не упасть, проехавшись на теле, словно на салазках. Крылья сложились сами, в какой момент — даже не успел заметить. Достав нож, я по Витькиному методу взял клинок обратным хватом и двумя руками принялся с размаху всаживать лезвие в район шеи противника. Именно там находилась мягкая часть скафандра, и располагалось кольцо откидывания шлема.

Ко мне подбежал Витька и принялся стрелять из бластера летуну по ногам, чтобы не попасть случайно в меня, но снимать уровни защиты. Внезапно шлем у врага отщёлкнулся, и я, не задумываясь на абсолютном автопилоте, направил следующий удар в открывшуюся щель.

Длинный клинок дамасской стали проник точно в цель, рассёк летуну горло, упёршись в шейные позвонки. Скафандр у противника моментально исчез, броня скаталась в мячик, и вся картина предстала мне в полной неприглядности. Испугавшись содеянного, выдернул клинок, и с ужасом увидел, как из огромной раны густой струёй полилась кровь.

Встав с мёртвого тела, посмотрел на лицо стрелка и сразу узнал одного из «Комаров», того самого, что дрался с Витькой возле нашей лавки. Плохо соображая, что делаю, подошёл к племяннику Семёныча, и хоть он почти в два раза старше меня, заорал: