Страница 2 из 14
— Хм... — делаю вид, что задумался. — Я вырос без матери, и ничего не знаю о месте ее работы. Но если вам эту информацию сообщила ваша мать или жена, то вам лучше у них уточнить названия. Я, увы, здесь не могу вам ничем помочь. Или дочь?
О! Попал! На слове дочь он сжал зубы, значит, вот где его больное место.
— Кстати, а не хотите сообщить мне свою фамилию? А то насколько мне известно, в обществе принято представляться при знакомстве, — начал действовать ему на нервы. — Или вы не обучены грамоте и этикету?
— А ты дерзкий и глупый...
— Ну, Журавлева Татьяна не считала меня глупым, а очень даже умным и милым, — глядя прямо в глаза, говорю ему с явной усмешкой на лице. — Чего такое, Журавлев? Плохо? Водички принести?
Шнырька молодец, вытащил из его пиджака, висевшего на вешалке кошелек, в котором и хранилось подписанная семейная фотография и кольцо. Его кольцо у него на пальце, а значит оно принадлежало его жене.
Скорее всего, она его бросила... или умерла... Ну, я могу ему помочь воссоединиться с ней, если та мертва. Отправлю к ней, если будет так явно проявлять свою агрессию в мою сторону.
— Не зарывайся, щенок! — крикнул он мне, но быстро взял себя в руки, разве что вены на лбу говорили об обратном. Ауру свою потушил сразу, значит, не слабый. — Вот, полюбуйся! — швырнул он мне, практически, в лицо бумаги, которые я легко словил.
Так, и что это он мне передал? Поглядим...
Ага... Угу... Хм... Ясно...
— Нападение, избиение, причинение тяжких телесных, и унижение уважаемых людей. Еще хулиганство, нанесение вреда личному имуществу, оскорбления, не забудь про вандализм, и угрозы расправой их семьям, — он аж лучился довольством, когда произносил все это.
Значит, те сынки купцов затаили на меня обиду, и решили отомстить, ну-ну... Очень зря...
— Я так понимаю, вас купили, — не спросил, а утвердительно сказал я. — Передайте им, что они могут дружно пойти все нахер! Да, и последнюю бумагу можете оставить себе на память, — швырнул я бумаги ему обратно, он еле поднял руки, чтобы те не попали ему в харю.
— Сержант! — заорал мужик во всю глотку, и в кабинет вбежал молодой парень. — Почему преступник не в наручниках? Он напал на меня! Быстро заковать его в анти-магические наручники и отвести в камеру строгого оберегания.
— Какой нервный у вас пухляш тут сидит, — хмыкнул я и поднялся, давая понять, что может отвести меня в камеру.
Наручники на меня почему-то не надели — редкая эта штука, и дорогая, а повели под конвоем в мою новую камеру. Отлично, блин...
Убью сучков, как только выйду... Эти мелкие ублюдки написали на меня заявление, и купили этого надутого следователя.
А последней бумагой, которую я кинул ему в лицо, были требования по снятию обвинений. Подумать только, они хотят публичных извинений и покаяния, чтобы я признал свою вину и заявил, что осознал, насколько был не прав. И за это семь лет готов служить купеческой семьей Тагиловых, того самого сынка, которого я заставил обоссаться на коленках.
А ведь хана им... Они еще не поняли, на кого решили наехать. Понятно, что там денег много, вот и ощущают себя вершителями судеб.
Эх... Жаль, что у меня все личные вещи при входе отобрали, а то хотелось позвонить Андросову и попросить, чтобы его папа всё-таки прислал кавалерию. Чисто поржать...
А еще меня посадили в общую камеру, что абсолютно точно было запрещено законом. Это даже я знал!
— Эй, новенький, а ты чего не здороваешься? — лысая детина хамоватым образом подошла ко мне, и положила руку на плечо.
— Так ты посмотри, Малыш, к нам занесло благородного господина! — обрадовался беззубый, который нарезал яблоко ножом.
— Ага, привет! — на автомате отвечаю этому малышу, и сразу пробиваю его в солнечное сплетение.
Не помог ему его кривой доспех. Доспех — это целое искусство. Его нужно правильно создавать и плести. Парочку неверных вливания энергии, и он не будет защищать, как надо.
Вот у него он был ужасный, и сразу сломался.
— Кхе... — завалился он на пол.
— Еще есть желающие? — осмотрел всех собравшихся.
А желающие были... Неужели их подговорили, чтобы они унизили меня? Они что, за идиота меня держат? Хоть бы личное дело прочитали!
Как глупо, и плевать, что у всех был Дар. Пару минут развлечений, и десять стонущих тел валяются на холодном полу.
Зашибись... И все они владели Даром.
Поскольку место за столом освободилось, я скинул оттуда их пожитки и уселся. Я как бы собираюсь здесь сидеть с комфортом.
Так... Нужно подумать... Что дальше делать? Ну, посадить меня вряд ли смогут. Я этого не боюсь, мне больше не нравится торчать в этом месте, как заключенный.
— Эй, шпана здесь кормят или чай наливают? — спросил лежащих.
Не ответили... Надо было полегче бить. Блин, перестарался... Я добавил специфической энергии, которая лупит по мышцам, и теперь они долго не смогут шевелиться. Я думал, что они окажутся сильнее, и раньше очухаются.
***
— Господин Журавлев, я сделал все, как вы и сказали, — отрапортовал молодой сержант.
Журавлев сидел за своим столом, и его до сих пор трясло. Этот ублюдок посмел с ним так себя вести. Простой безродный щенок, которому статус достался просто по факту того, что его родили от грязной кухарки, а иначе и не может быть.
Как бы он хотел оторвать ему голову на месте. Черт... Он был зол... Хотел спровоцировать парня, а вышло наоборот.
Он всю жизнь всего добивался сам, что своей полицейской должности, что ранга ветерана по силе Дара, а к нему приходят такие молокососы и нагло дерзят.
Галактионову предложили нормальный выход из ситуации, всего лишь небольшая служба, и через несколько лет свободен, если не сдохнет в процессе. Всяко лучше, чем мотать срок в тех местах, куда его отправит Журавлев... А он уже постарается отправить надолго, и в такие места, в которых ломают даже самых сильных.
Немного смущал следователя класс Истребителя юнца, причем аж 5-й. В этом случае обязательно вмешается Центр, но его обещали взять на себя его... гхм... временные работодатели.
— Выдал инвентарь сидельцам? — спросил подчиненного Журавлев.
— Так точно! — улыбнулся сержант. — Они еще вчера просили ножички, чтобы яблочки порезать и хлебушек, а еще отвертку... лавку закрутить, а то скрипит.
— Хорошо... Через часов пять приведи его ко мне. Думаю, этого времени будет достаточно. У него не должно быть много сил, он только что закрыл Разлом, — после сказанного махнул рукой, давая понять, чтобы подчиненный вышел.
Журавлев закурил и вздохнул. Сученок знал про его жену. Откуда?