Страница 2 из 13
Некоторые оборотистые люди даже во время войны жили неплохо. Сосед Поповых по квартире, инженер-химик, приноровился к новому времени и стал прямо в квартире, в ванной, варить мыло. В войну мыло было огромным дефицитом. А химик варил по нескольку десятков кусочков зараз.
У всех в памяти было мыло хозяйственное — огромный неряшливый кусок коричневого цвета. Мыло, которое варил сосед, было необыкновенным — прозрачным и цветным. Зеленым, оранжевым, розовым, всех цветов радуги. Олег говорил, что оно было настолько красиво, что его хотелось откусить.
Время было тяжелое не только потому, что был голод и шла война. Страна жила в доносах. Соседи доносили друг на друга. На службе, на работе друг на друга доносили коллеги.
И вот инженер-химик, чтобы соседи не донесли на него, предложил матери Олега: «А не хотите ли вы вашего мальчика попробовать в продаже? Я смотрю, он парень шустрый, сообразительный, может за себя постоять. Дам я ему несколько кусочков мыла, пусть отнесет их на „барахолку“. Если сумеет продать, то три четверти выручки отдадите мне, а четверть заберете себе». Мама и Олег с радостью согласились.
День этот стал очень важным для Олега — он выходил во взрослую жизнь, становился взрослым. Мама упаковала восемь кусочков мыла, положила их в мешочек и благословила Олега.
Олег говорил, что мыло, которое он разложил на рынке, разлетелось за одну минуту. Люди выхватывали его прямо из рук, платили, не торгуясь. И уже через несколько минут у него в кармане собралась приличная сумма денег.
«Барахолка» сильно поразила полуголодного мальчишку, можно сказать, что она произвела на него неизгладимое впечатление на всю оставшуюся жизнь.
Он медленно шел по рядам и изумлялся: на открытых прилавках лежали большие куски масла, батоны любительской колбасы с маленькими белыми кружочками сала шпик, черная икра в прозрачных банках, водка, огромные осетры, другая рыба, мясо.
Там продавались даже торт с кремом и пирожные. Олег не мог оторвать глаз от всего этого. С той самой поры «барахолка» для него стала символом достатка, сытости, счастья. Ведь именно там и «живет» все самое вкусное и красивое на свете. Надо усиленно трудиться, чтобы позволить себе купить это самое «счастье».
За несколько лет до выпуска из циркового училища, в 1946 году, друзья спросили Олега: «Какая у тебя мечта?» И он ответил:
— Больше всего на свете я хотел бы получить бутерброд: белый хлеб и масло. А сверху кусочек любительской колбасы со шпиком. И чай с сахаром.
Чай с сахаром и бутерброд с колбасой оставались символом мечты для этого юноши почти до двадцати лет!
Часто впоследствии, уже в зрелом возрасте, в пятьдесят и даже в шестьдесят лет, он просыпался в холодном поту. «Страшный сон, — рассказывал он потом друзьям. — Мне приснилось, что снова наступил голод». Он голодал долго, все детство и юность. А в этот день на «барахолке» выручил большие деньги, но ни копейки не истратил и отправился домой, чтобы отдать их маме. Вдруг откуда ни возьмись появилась шпана. Один взрослый хулиган, уже прокуренный и с татуировками, и еще три шпаненка с грязными и злобными лицами. Они со стороны наблюдали, как успешно шла его торговля. Олегу, напомню, в тот момент было всего 11 лет.
Подошли близко и, сделав страшные глаза, сказали:
— Слышь, Седой, деньги отдавай.
Олег не растерялся. Встал в бойцовскую стойку, залез в карман:
— Я сейчас достану нож. И каждого, кто приблизится, «попишу».
Он ни за что не отдал бы деньги, которые могли спасти от голода его и мать!
И шпана отступила. Они увидели маленького волчонка, который зарежет и перекалечит всех, кто приблизится, или устроит крик на всю «барахолку». Нет, такой денег не отдаст!
С той поры Олег частенько выходил на рынок по просьбе соседа. И приносил маме что-нибудь съестное, какие-нибудь подарки.
…В последний день своей жизни, в городе Ростове, когда ему уже было 86, Олег отправился на рынок. День был выходной, цирк не работал.
Ростовский рынок — это, конечно, не «Привоз», но тоже очень сытное место, богатое всякой снедью. Ростовчане — люди доброжелательные. Олег Константинович удивлялся: «Я не работал в Ростове сорок лет. Тем, кто меня видел в детстве, сегодня уже за пятьдесят. Но они меня знают и помнят».
Его действительно узнавали на улицах. Дарили цветы. То же произошло и на рынке. Люди узнали его и перестали торговать. Окружили толпой. Кто-то принес ему рыбу, кто-то вареных раков, кто-то стаканчик домашнего вина. Олег был на вершине счастья, он радовался вниманию, простой еде, простому доброму отношению. А это ведь и есть настоящее признание. Люди с открытым сердцем, с открытой душой угощали великого артиста тем, что имели.
Абсолютно счастливым он пришел домой, вкусно поужинал, сел в кресло перед телевизором, закрыл глаза и… умер. Просто уснул и умер. Так уходят только люди, поцелованные Богом.
100 граммов хлеба
Вы никогда не замечали, как сходятся первый раз во дворе незнакомые мальчишки? Уже после нескольких первых вопросов сразу становятся друзьями-товарищами: вместе играют, спорят, кричат.
— Привет! Откуда сам? Из Ясенева! Какие у тебя кроссовки классные! Играть будешь?
И это всё!
Сегодня они спрашивают про кроссовки. А много лет назад диалог был несколько другим:
— Здоро́во! Работаешь — учишься? Учишься? Где? В цирковом? Здо́рово! А сколько вам там хлеба по карточке отоваривают? О-о! Талон усиленного питания, как физкультурникам!!!
Тогда, в сорок пятом, никто бы не удивился, что лишних сто граммов хлеба могут кардинально повернуть жизнь человека. Не удивились бы и бывшие блокадники тому, что, например, прирожденный слесарь ради еды оставляет любимую профессию и вдруг становится… эквилибристом. Это странно звучит сегодня. А для тех, кто ставил знак равенства между словом «голод» и «смерть», — этот выбор абсолютно ясен.
Во время войны несовершеннолетние мальчики работали, чтобы помочь Родине, помочь семье. Когда Олегу исполнилось 14 лет, мать вынуждена была разрешить ему пойти работать. Комбинат «Правда» был элитным предприятием, там был повышенный паек, и поступить туда на работу было непросто. Помогли друзья отца. Они рассказали, что в Образцовой типографии, в которой издавался главный печатный орган страны, газета «Правда», старый наборщик, а теперь лучший слесарь, но очень вредный старик, набирает учеников.
Олег явился на полиграфический комбинат рано утром и оказался одним из четырех кандидатов. Старик, несмотря ни на какие протекции, решил устроить всем экзамен. Пацанов завели в комнату, где стояли четыре сверлильных станка. Олег был маловат ростом из-за постоянного недоедания. Ему подставили ящик от стола, чтобы он доставал до станка. Остальные ребята были старше и выше его.
Старый слесарь дал им детали и попросил просверлить в нескольких местах. На работу отвел час. Олег встал на ящик и, сосредоточившись, просверлил все, как надо.
Кое-кто закончил работу раньше, чем он. Пацаны баловались, шутили. Кто-то достал карты, все сели играть. А Олег нашел щетку, подмел стружки, собрал их и выбросил в ведро, приведя рабочее место в порядок. Сел и стал терпеливо ждать. Он очень хотел получить эту работу.
Оказалось, старый слесарь все это время следил за ребятами. Потому что ученик ему нужен был только один. И он выбрал Олега. Остальных тут же выпроводил. Так Олег начал работать на комбинате «Правда». Он всей душой полюбил эту работу. Особенно нравилось ему слесарить. В свои 14 лет он освоил все станки. Какие-то вещи из металла делал просто филигранно. Старшие коллеги и учителя не могли нарадоваться на него.
На комбинате был положен паек хлеба, определенный всем рабочим. Этот паек Олег приносил домой, делил с мамой. Так он стал полноценным кормильцем семьи.
Недоедали тогда все. И всё же в обеденный перерыв, полуголодные, они выбегали на 5-ю улицу Ямского Поля и играли в футбол прямо на проезжей части, благо машин было мало. Иногда доставали мяч, а иногда просто тряпку, свернутую в клубок. Играли самозабвенно. Случалось, что разбивали окно или опрокидывали урну. Но игра в футбол была для них уходом от серой действительности и маленьким счастьем.