Страница 50 из 60
— Господин архивариус? — не скрывая изумления, воскликнула я.
— Я бежал на свет, — зашевелились его губы. — И умер?
— Не надейтесь, вы живее всех живых. — Я протянула руку: — Хватайтесь.
Он вцепился в мое запястье и начал неловко подниматься. Дернул всем весом, едва не уложив меня рядышком. После неловкой возни архивариус выпрямился и пощупал нос:
— У вас есть платочек? Кажется, я сломал нос.
— У вас даже кровь не идет, — сердито заметила я, потерев как-то нехорошо стрельнувшую поясницу.
— Нет, идет, — заспорил он.
— Подотрите перевязью на руке, — бросила я. — Какого демона вы таскаетесь по ночам на кладбище?
— Я не сам, — прогундосил он, заткнув нос. — Меня сюда загнали.
— Кто? — откровенно напряглась я, подозревая, что Дюк не улегся солдатиком спать, а начал охотиться.
— Мужики с вилами и лопатами. Куда гнали, туда и бежал. Увидел свет и завернул, а тут кусты…
— Финал я наблюдала, — остановила поток жалоб. — Что вы им сделали, если они толпой решили вас прикопать? Тоже угнали коляску из-под ворот библиотеки?
Удивительно, но этот "очень толковый парень" вообще не смутился. Скажу больше, вопрос про угон транспорта он вовсе проигнорировал. А для меня-то он был принципиален.
— Понимаете, я просто шел по улице, а они вдруг набросились. Начали орать что-то о трупе, и я побежал. Совсем народ с ума сошел. Что им там в таверне наливают?
— Стоп, — резко скомандовала я. — Побитый архивариус, что ты там о трупе говорил?
Со стороны городской стены донеслись голоса, а потом появилась толпа мужиков, действительно вооруженных вилами. Завидев нас, кто-то заорал тонким фальцетом:
— Вон он. Мертвяк.
— Господи, опять? — Архивариус не придумал ничего лучше, как запрыгнуть ко мне за спину и завопить, переходя на фальцет, аж уши заложило: — Господа, я вам уже говорил, что я Том. Помните? Том из архива. Я не мертвый, а живой.
Но толпа ничего не слышала, взбешенным табуном она неслась к кладбищу. Удивительно, из-под их сапог не поднималось облако дорожной пыли.
— Госпожа чародейка, — заорал бородатый мясник, и как-то разом стало ясно, что он действительно провел вечер в таверне. Иначе никогда бы не схватил тяжелый топор и не отправился гонять по улицам тихого города несчастного архивариуса. Страшно представить, что случилось бы, будь у того покороче ноги.
— Вы зачем сюда все прискакали? — в сердцах выругалась я.
Хороша охота на умертвие, право слово. Отправила зов для зомби, а явилась толпа хмельных мужиков. Один с топором. Понятно, что топор меня не пугал, как и всегда, но в беседе явно был лишним.
— Рядом с городской стеной заметили мертвяка, — взял слово мясник. — Кто видел?
Мужики, очевидно, перед охотой принявшие для смелости, начали крутить головами. По всему было заметно, они не помнили, кто именно поднял сыр-бор.
— Кто-то видел. Говорят, брел…
Значит, Дюк действительно добрался до города и потянулся в сторону склепа. С беспокойством я огляделась вокруг. Кладбище оставалось тихим, кусты не шевелились.
— А на меня зачем набросились? — завопил архивариус.
— Так ты же худой, как мертвяк. — Народ смущенно переглянулся. — И бегаешь споро. Мы и перепутали. Госпожа чародейка, чего он в темноте шарахается, когда все нормальные люди спят?
— Нормальные спят, а вы чего не спите? — спросила я.
— У нас активная гражданская позиция, — сумничал незнакомый пьянчуга, который и языком шевелил с трудом, и на ногах держался нетвердо. Нет-нет, да и вспашет носом пыль, уронив себя вместе с принципами.
— И вообще, где хочу, там хожу, — кичливо взвизгнул архивариус, ободренный чародейской поддержкой. — У нас в королевстве, между прочим, свобода передвижения.
— Господи, да ты уж помолчи, свободный угонщик чужих колясок, — бросила я через плечо и напряглась, внезапно увидев, как между могил на полных парусах несется Дюк.
Понятия не имею, почему он только откликнулся на зов. Возможно, ковылял с другого конца кладбища, но заприметил табун непуганой еды и бросился во весь опор.
— В сторону, — резко приказала Тому.
— Зачем? — с несвоевременной педантичностью, когда надо молчком подчиняться, а не уточнить, спросил он.
— Смотрите мертвяк, — в страшной панике заорали сзади. — Вилы. Где вилы, мужики?
— У меня топор, — вскрикнул мясник.
И вот кого, скажите мне, люди добрые, спасать? Несчастного Дюка или толпу идиотов от этого Дюка?
Как говорится, хотите, чтобы птицы замолчали — потушите свет. Я погасила магический шар. Мир мгновенно погрузился в темноту. Перед глазами поплыли световые круги, и на пару секунд я сама оказалась ослепленной.
Вокруг разносились испуганные крики отчаянных королевских подданных активной гражданской позиции с вилами и прочим оружием в руках. Кто-то требовал запалить потушенный факел, а ему отвечали, что факел потерян безвозвратно. Другой орал, чтобы мясник перестал размахивать топором, пока все еще живы.
Сквозь непроницаемый мрак ко мне неслась стремительная тень. Было четко слышно рычание. Я выбросила руку вперед, готовая огреть Дюка очередной печатью… и из ладошки вылетел бодренький дымок.
Пришло время для импровизации, и, стыдно сказать, я пожалела, что не прихватила из дома лопату. По ходу разобралась бы, кого ею бить.
— Да что б вас всех сожрали, — рявкнула в сердцах и оттолкнула архивариуса, вообще-то практически станцевавшего на моей ноге. На меня-то Дюк не кинется.
Том падать почему-то не пожелал, устоял и еще обиженно бухнул:
— Зачем же толкаться?
Секундой позже его сбил с ног Дюк.
— Нельзя, — рыкнула я. — Замри.
Глаза постепенно привыкали в темноте. Оцепенелый Том валялся на земле, Дюк сидел на корточках, готовый прыгнуть, как огромный зверь, и вцепиться жертве в горло. В общем, замерли все. И даже мужики за спиной перестали голосить.
— Фу, — скомандовала я.
Дюк утробно и недовольно зарычал.
— Ко мне.
Кровожадный монстр опять огрызнулся.
— Кому я сказала?
Он тихонечко разогнулся и потрусил в мою сторону.
— Он меня едва не сожрал, — истерично завопил архивариус. — Я чуть не стал кормом.
Умертвие резко повернуло голову и рыкнуло, заставив стонущего парня прикусить язык. Понятия не имею, почему из толпы народа он выбрал именно худого, как оглобля, архивариуса. Может, стоял ближе или пах вкуснее других. А может, просто чем-то не понравился.
Я от души шлепнула Дюка ладонью по лбу, и в разные стороны вырвался дымок темной магии:
— Да прекрати ты стращать народ.
В тишине кто-то тихо и очень испуганно проговорил:
— Госпожа чародейка, он что, ручной?
Полагаю, сегодня случится ночь тавернщика. Лихие охотники на умертвий устроят поминки по прошлой жизни, неожиданно разделенной на "до" и "после" страшной минуты, когда все узнали, что умертвия можно дрессировать. Как бы в Круэле не началось поветрие, и юные дамы вместо собачек не стали заводить кровожадных Дюков.
С Фентоном мы встретились на развилке торгового тракта. Широкий и накатанный путь уходил в сторону соседнего Веспока, а узкая одноколейка тянулась между полей и расходилась тонкими лучами к фермерским жилищам. Один такой, разбитый и перекрытый кустами, тянулся к чародейскому участку.
— Где нашла? — спросил ведьмак, оглядывая Дюка с кляпом в пасти. Я вела умертвие за веревку, замотанную на связанных лапах.
— На кладбище, — буркнула я.
— Как прошло?
— Не заставляй меня вспоминать этот круэльский позор, — вздохнула я. — За Дюком гналась толпа мужиков.
— Да у тебя случилось целое приключение, — как-то очень несвоевременно развеселился ведьмак.
— С топорами и вилами, — добавила я. — И на них чуть не насадили мэрского архивариуса. Приняли его за наше умертвие.
— Звучит интересно. У меня было все печальнее.
— Да? — скептически протянула я и продемонстрировала дымящиеся от темной магии пальцы: — Насколько печальнее?