Герильеро

Пумасинку распахнул ворота, выскочившие из машины Римак и Катари попросту сняли с петель дверь в склад и принялись таскать ящики и тюки по указанию касика. И все бы хорошо, но когда до конца погрузки оставалось всего ничего, в переулке появился сержант. Заметивший его Пумасинку коротко свистнул, касик бросил очередной тюк в кузов, глянул на улицу и скомандовал:

— По запасному плану.

Одетый в форму Мамани Пумасинку привалился к водительской дверце фургончика, воткнул в рот сигарету и принялся крутить колесико зажигалки, дававшей вместо огня обильные снопы искр. На противоположное от ворот крыло пикапа легли две заряженные винтовки, трое “грузчиков” продолжали свое дело, как ни в чем ни бывало.

— Что здесь происходит? Где Торрелио? — рявкнул разъяренный проверяющий.

— Осмелюсь доложить, — вытянулся в струнку и спрятал за спину так и не раскуренную сигарету Пумасинку, — он пьяный, сеньор сержант!

Грузчики замерли, ожидая дальнейших команд.

— Пьяный? Вот сукин сын! — сержант подскочил к усаженному на скамейку часовому и тряхнул его за грудки.

Часовой повис безвольным кулем, винтовка мушкой прочертила дугу по стене и грохнулась на землю.

— Дерьмо! — бросил тело обратно на скамейку сержант. — А ты кто такой, твою мать?!

— Осмелюсь доложить, сеньор сержант, по приказу сеньора полковника! — Пумасинку расстегнул карман и вытащил оттуда сложенную вчетверо бумагу.

— А это кто? — уже менее раздраженно спросил проверяющий.

— Грузчики, их направил сеньор полковник!

— Угу, — сержант развернул бумагу и уставился на написанное.

Тюк!

Коротким ударом по затылку Катари отправил второго воина в нокаут.

— Влейте ему пойла в рот! — распорядился касик. — Все, последний куль и валим отсюда!

В машине их колотило от напряжения до выезда из городка, а потом, на горной дороге, разобрал хохот — стресс нашел выход и они ржали, вспоминая, как “напился” дедовой настойки часовой, как удивился сержант и как он еще больше удивится, когда придет в себя утром, в обнимку с разгильдяем Торрелио, запертый в почти пустом складе.

Вася скалился вместе с остальными — теперь у него есть не только люди, но и оружие, и снаряжение на всех. Теперь они настоящие герильеро.

[i] Падрино — кум

[ii] Чичерия — место, где подают чиче, традиционный хмельной напиток из маиса, пивная

Глава 9. Теология освобождения

С оружием получилось так себе. Не совсем облом, но близко, уж больно древние стрелядлы лежали на складе. Наверное, поэтому его так хреново охраняли.

В дополнение к трем маузеровским винтовкам они завладели десятью американскими “Спрингфилдами”, пятью американскими же “Энфилдами” и пулеметом Льюиса. Да-да, точно таким, как у товарища Сухова. Вася проверил клейма, но везде стояло только US Springfield Arsenal и номер, год выпуска найти не удалось, но судя по состоянию, все это хозяйство произвели еще до Первой Мировой войны. Потертые ложа и приклады, на двух трещины, покоцаный металл, отполированные тысячами касаний рукоятки затворов и спусковые крючки. Обоюдовыгодная сделка — Боливия покупала что подешевле, а США сплавляли старье и освобождали склады.

В трех ящиках с маркировкой Springfield 30–06 матово блестели зеленой краской жестянки с патронами. К огромному облегчению, они подходили ко всем стволам — Вася возблагодарил неизвестного боливийского офицера, который собрал на складе оружие без разнобоя по калибрам.

Касик припахал Мамани, как единственного, имевшего дело с оружием раньше и три дня под навесом подальше от домиков общины они разбирали и собирали добытое. Два спрингфилда пришлось забраковать — слишком подозрительно выглядела коррозия. Их немедля раскидали на запчасти, кое-что переставили, смазали добытым там же, на складе, ружейным маслом и назначили учебными болванками. Но вот льюис… возни с пулеметом хватило еще на два дня — уж больно хитромудрая конструкция, тем более, что нет возможности при сборке сравнить со вторым таким же.

На следующий день Вася раздал своему войску “спрингфилды” и погнал всех в горы, искать место для пострелушек. Что-то он помнил еще с выездов в тир с отцом, что-то пришлось придумывать на ходу, но все остались целы. В основном потому, что в этот день собственно до стрельбы они не добрались, занимались вколачиванием в головы правил обращения с оружием и техники безопасности. Вколачиванием порой в буквальном смысле — Пумасинку выхватил крепкую затрещину от Катари. Вася сделал втык здоровяку за рукоприкладство, но признал, что получил мелкий индеец за дело, нехрен винтовкой вертеть во все стороны и особенно снимать с предохранителя, когда ствол смотрит в голову соседа. Занимались до вечера, Вася посмеялся про себя, что быстрее всего кечуа усвоили, что не надо держать палец на спуске — просто собезьянничали с вождя.

Винтовки спрятали в тайнике недалеко от “стрельбища”, в общину вернулись затемно, а утром принимали нежданных гостей — до айлью доехал грузовик с солдатами и целым лейтенантом. Немецкие каски, похожая на немецкую форма и Вася почуял встающие дыбом на загривке волосы — не иначе, генетическая память прорезалась.

Офицер долго и вдумчиво беседовал со старейшиной в стиле “твоя-моя не понимай”, с испанским тут было откровенно плохо, солдаты шарили в домах и сволокли к грузовику два охотничьих ружья и древний капсюльный штуцер.

Старейшина, в силу того, что деда Контиго не было в общине, все время косился на недокасика и это в конце концов заметил лейтенант.

— Подойди сюда.

— Да, сеньор.

— Что ты знаешь об оружии?

До Васи дошло, что все происходящее — последствия налета на склад и армия ищет, не всплывут ли где похищенные винтовки. Значит, надо пустить армию по ложному следу.

— Да, сеньор, — показал он на дробовики.

— Что “да”, бестолочь? Ты видел вот такие? — лейтенант сдернул у ближайшего солдата винтовку с плеча и сунул Васе под нос.

— Да, сеньор, да, там.

— Где “там”, черт тебя дери?

— Там, сеньор, там, — Вася махнул рукой в сторону гор.

— Сколько? — сразу посерьезнел лейтенант.

— Да, сеньор.

— Мадре мио! Сколько было вот таких??? — офицер потряс винтовкой.

— Да, сеньор, две, — и показал два пальца, чтобы лейтенант не сбился со счета.

— Как они выглядели? Во что одеты? Куда пошли?

— Да, сеньор.

— Да что ты заладил свое “да”! Господи, здесь кто-нибудь говорит на нормальном испанском?

Перемежая свою речь ругательствами и божбой, за полчаса офицер с помощью солдата из индейцев сумел вытрясти из Васи что два чужих, не кечуа, похожих на охотников, с винтовками, прошли вчера мимо пастбища в предгорьях и ушли дальше, на север. Особенно лейтенанта заинтересовал ящик, который якобы несли чужие — зеленый, деревянный, в точности похожий на похищенный ящик с гранатами…

Еще через полчаса, закончив шарить по домам, солдаты закинули в грузовик подаренный старостой мешок маиса, десяток намародеренных кур, залезли сами и уехали. Ну точно как немцы.

— Зачем ты им сказал про охотников?

— Пусть ищут. А вообще, нам сильно повезло, что вчера спрятали винтовки.

Рожи у воинства вытянулись — все живо представили себе, чем могло закончится, найди солдаты что искали.

Назавтра стрельбы перенесли подальше и в другую сторону от указанной лейтенанту. Вася от щедрот выделил на каждого аж по пятнадцать патронов из жестяной коробки, очень похожей на консерву-переросток: она даже открывалась приложенным ключом, в точности как жестяная банка с ветчиной.

Стреляли по двое, слева и справа от самодеятельного инструктора. Поначалу пробные выстрелы, потом началась пальба в камешки на ста и двухстах шагах. В нужном направлении стреляли все, попадали сам Вася, Катари и Пумасинку, причем последний свалил цель уже вторым выстрелом и дальше ни разу не промахнулся.

Остальные полторы сотни патронов высадили из пулемета, почти сразу выяснилось, что управляться с тяжелой и здоровой штукой нужны ребята покрупнее и на должность пулеметчика остались только два претендента. Победил Римак, он быстро въехал в идею коротких очередей и довольно ловко отсекал по три выстрела.